В присутствии Бога (100 писем о молитве) - Анри Каффарель

79. Попрошайка Божий

Вы как будто стыдитесь обращаться к Богу с просительными молитвами. Не есть ли это утонченная гордыня? Просить — это свойство нищего, попрошайки; давать — свойство существ щедрых и бескорыстных, — и, разумеется, вы бы хотели принадлежать к последним? А между тем, Христос непрестанно призывает нас просить у Бога: «Просите, и дано будет вам» (Мф 7,7); «Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф 7,11); «Чего ни попросите у Отца во имя Мое, Я то сделаю» (Ин 14,13); «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф 18,19). Как можно перед лицом такой настойчивости Христа сомневаться в том, что просительная молитва имеет первостепенную важность? К тому же, легко понять, что мы не можем принести Богу ничего, кроме того, что мы от Него же и получили. А как получить, если не протянуть руки? Вы мечтаете любить Бога бескорыстно; но как бы вы могли Его любить, если бы Он не дал вам этой способности? Предоставленные самим себе, вы будете неспособны любить Бога «всем сердцем, всею душою и всем разумением», если у вас не будет «сердца нового», которое обещает Иезекииль от имени Бога: «Дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное. Вложу внутрь вас дух Мой» (Иез 36,26–27). Как раз это и должно быть предметом нашей молитвы: просить у Бога, чтобы Он научил нас любить Его, чтобы Он дал нам ту любовь, которой бы мы Его любили. Не какую угодно любовь, но именно ту, которую Евангелисты называют греческим словом agapè. Это та любовь, на которую человек сам по себе неспособен, она божественна по происхождению и по природе. Та любовь, которою от века любят друг друга Отец и Сын в ликовании Святого Духа. Та любовь, которою Они также любят и людей, которая дивно проявилась в даровании нам Отцом Своего Сына и в пожертвовании нам Христом собственной жизни. «Бог есть любовь», любовь есть самая природа Божия. Вне Бога невозможно ее встретить, кроме как в тех, кого Он порождает, т. е. кому Он сообщает Свое существо и Свою жизнь. Но таковые поистине любят Бога так, как Он Сам Себя любит, и становятся Его близкими, Его друзьями. Если вы понимаете это дивное учение, провозвестником которого был св. Иоанн, после того, как размышлял о нем всю свою долгую жизнь, то как вы можете не стать пламенным приверженцем просительной молитвы? Поддержанные верой и нерушимой надеждой, вы станете молить Отца о даровании вам agapè. Я вам желаю быть всю вашу жизнь попрошайкой. Попрошайкой agapè. Попрошайкой Божиим, Чьи сокровища тогда станут вашим уделом.

80. Слава Божия прежде всего Я никогда не говорил вам, что для достижения совершенной молитвы нужно изгнать молитву просительную. Если мое недавнее письмо навело вас на подобную мысль, то, видимо, потому, что я очень неудачно выразился. По поводу ощущений радости, подъема, любви, которые приходят порой во время молитвы и которые вы так часто испытывали, я призывал вас не просить о них, и даже отказываться от них в той мере, в какой это угодно Богу. Действительно, нужно уметь отказываться от ощутимого присутствия Божия, чтобы достичь более совершенной близости с Ним. Нужно принять тьму, чтобы достичь истинного света. Разве не встречаемся мы с чем-то подобным и в человеческой любви? «Погаси лампу, Беата, она мне позволяет видеть только твое лицо». Но если я вам советую не желать и не просить ощутимых даров благодати, то из этого еще не следует, что нужно совершенно оставить просительную молитву. Сам Христос учил нас просить у Бога того, в чем мы нуждаемся: хлеба насущного, прощения, защиты. Но, разумеется, прежде всего Он научил нас молиться о том, чтобы Имя Отчее святилось, чтобы наступило Царствие Его, чтобы осуществилась воля Его. Ибо самое главное — это слава Божия. Здесь не простое первенство во времени — как если бы, помолившись сперва о Царствии Божием, мы получили бы затем право ходатайствовать о наших личных интересах, — но первенство абсолютное. Даже сами наши прошения о хлебе, о прощении, о благодатях должны быть связаны с Богом, Его славой, обращены к Нему прежде всего не ради нашего счастья или даже спасения, но чтобы святилось имя Его во всей нашей жизни, чтобы в нас и через нас наступило Царствие Его и осуществилась воля Его. Так понятая, просительная молитва есть нечто совершенно чистое и весьма великое. Я возвращаюсь к вопросу об ощутимых благодатях. Не думайте после сказанного мною, что вам следует их бояться или отвращаться от них. Важно не приступать к молитве ради них, а также не воображать, будто бы воодушевление лучше чистой веры. Зная это, умейте принимать простым и благодарным сердцем дары

Божии. Умейте сообразовываться с изобилием, как и с недостатком. «Во всем да будет славен Бог!» — как говорил св. Бернар своим монахам.

«Движимый Духом Божиим»

Дух Святой есть наш наставник в молитве. Он стремится помочь нам почувствовать наше недостоинство и нашу немощь, Он учит нас принимать их, и таким образом понемногу приготовляет нас принять те дары благодати, которых Он Сам есть Раздаятель. Молитвы, во время которых мы чувствуем, что нами ничего не сделано, так сказать, «загубленные минуты», — на самом ли деле они потерянные? — Ни в коем случае! Ибо это — время, принесенное в жертву, «жертвоприношение молитвы» (1. Положи приношение твое на камень). — Когда кажется, что Господь далеко, это значит, что для нас настало время крепить нашу веру в Его любовь, всегда близкую и действенную. И вот наше желание углубляется, наша любовь становится пламенной и чистой (2. Пустынная молитва). — Кто обладает всем, но не Богом, не имеет ничего; но ни в чем нет недостатка у того, кто лишен всего, но не Бога. Нет иной нищеты, как только быть лишенным Бога (3. В тот день он сможет молиться). — Собственно говоря, Бог никогда не отсутствует; Он пребывает в нас. Поэтому следует искать Его там, где Он есть. И прислушаться к Тому, расслышать Которого можно только в безмолвии (4. Легенда о мускусном бычке). — Воздержимся от слов, когда мы ощутим из глубины души призыв умолкнуть и замереть, внимательно и преданно (5. Царство безмолвия). — Это безмолвие и эта внутренняя неподвижность на деле являются необычайно напряженной активностью. Не следует в этом сомневаться (6. Призыв к безмолвию). — В наших безмолвных молитвах в нас понемногу будет пробуждаться сердце ребенка, — то самое сердце ребенка, которое только и способно войти в Царствие Божие, по слову Христову (7. Плененный ребенок). — Душа очищенная и молчаливая не замедлит обнаружить, что в глубине ее существа излучается свет, который проницает весь ее разум, источает любовь, укрепляющую ее сердце (8. Молитвенные порывы). — Ее желание обрести Бога предельно возрастает. Но в духовной сфере «желание души исполняется через то, что она делается ненасытимой» (9. Найти означает искать). — Это желание становится непреодолимой потребностью отдать всю душу Богу, предать Ему все наше существо, как дерево огню, чтобы он поглотил его (10. «Поклоняющийся в духе и истине»).

81. Положи приношение твое на камень

«У меня такое чувство, — пишете вы мне, — что я только зря теряю время на молитве». Но не кажется ли вам, что терять свое время — совсем не важно, если вы действительно теряете его ради Бога? «Кто потеряет жизнь свою, — читаем мы в Евангелии, — тот обретет ее» (ср. Мф 16,24). Ведь наше время — это самая ткань нашей жизни; «терять» какую-либо часть ее ради Бога, это, собственно говоря, значит приносить жертву. Авель заклал одного ягненка из своего стада, и его жертва была угодна Богу, потому что он признавал таким образом верховную власть Господа над всем его достоянием. Вы же, вы жертвуете этот час из вашего дня, вы возлагаете его на огонь, вы его посвящаете в религиозном смысле слова; как же это «жертвоприношение молитвы» может не быть угодным в очах Господних, если таким образом вы стремитесь утвердить Его верховную власть над всею вашей жизнью? Потерянное время? — Нет, время, посвященное Богу. Вы бы, несомненно, предпочли возвышенные мысли, воодушевление или, по меньшей мере, подлинную сосредоточенность. Но можете ли вы быть уверены, что тогда вы не были бы заняты самоугождением, настолько, что время молитвы, вместо того, чтобы быть посвященным Богу, оказалось бы поисками вашего личного удовлетворения? Когда во время молитвы размышление, воодушевление, безмолвие оказываются вам совершенно недоступны, вопреки вашей доброй воле, что ж, согласитесь от всего сердца на такое пожертвование частицы вашей жизни. И гоните прочь сожаления: это значило бы забирать одной рукою то, что вы отдали другой. Ваша молитва ничего вам не приносит? Но тогда, вот прекрасная жертва, жертва по преимуществу, всесожжение, в котором огонь пожирает приношение без остатка, в отличие от «жертвы приобщения», когда тот, кто предлагал приношение, заранее отделял от него часть для собственного пропитания. Ваше письмо застало меня в тот момент, когда я заканчивал чтение Священного Писания, а именно того места, имеющего глубокий религиозный смысл, где говорится о жертвоприношении Гедеона: «Сказал ему Ангел Божий: возьми мясо и опресноки, и положи на сей камень, и вылей похлебку. Он так и сделал. Ангел Господень простер конец жезла, который был в руке его, прикоснулся к мясу и опреснокам; и вышел огонь из камня, и поел мясо и опресноки; и Ангел Господень скрылся от глаз его» (Суд 6,20–21). Когда вы приступаете к молитве, возложите ваше приношение, эту частицу вашего времени, на камень — ап. Павел учит нас, что камень — это Христос, — а затем просите Ангела Господня коснуться его кончиком своего жезла. И радуйтесь, если огонь поглотит его, ничего не оставив для вас. Значит ли это, что следует отворачиваться от тех даров благодати, которые Господь дает во время молитвы: от безмолвия, от мира, от радости, от мыслей, имеющих привкус божественного? — Безусловно, нет. Если мы будем внимательнее к Дарующему, нежели к дарам, то, несомненно, мы гораздо чаще удостоимся посещений Святого Духа. Но слишком часто дары Божии отвращают нас от Него Самого. Стоит ли еще удивляться, что из любви к нам Он дает нам скорее недостаток, чем изобилие? Он не желает, чтобы мы могли удовлетвориться меньшим, чем Он Сам. И вместе с тем, как велико Его нетерпение насытить нас Самим Собою!