Аня Каренина - Лилия Ким

— Чего желаете? — высокий официант в белой рубашке почтительно согнулся над важным клиентом.

— Шампанское приличное есть?

— «Дом Периньон»? «Клико»? «Кристалл»?

— Нет… «Мартини» сухое.

— Сухое шампанское «Мартини»?

— Да.

— Есть.

— Бутылку дайте, только охладите хорошо.

— И клубники принесите, — вставила мама Максима.

— Сколько порций? — невозмутимо поинтересовался официант.

Валерия Сергеевна покосилась в лежащее рядом с ней открытое меню, подняла глаза на Аню, по её лицу пробежала судорога.

— На всех, — и мадам-продюсершу скорчило, как вкушающего лайм без сахара.

— Заказ принят, — кажется, официант остался доволен тем, как развёл посетителей.

— Подождите, — остановил его Максим. — Принесите мне «Цезарь» с беконом и хорошо прожаренный стейк без гарнира. А девушке салат с мидиями и… и лангуста.

— С гарниром?

— С гарниром? — повернулся к Ане Максим.

Аня кивнула, а потом замахала руками и замотала головой.

— Что? Да или нет?

Аня выдохнула и кивнула.

— Какой гарнир? — осведомился гнусный белорубашечник. Они тут, наверное, «Ариэль» тоннами расходуют! Всё белое, смотреть больно! Каренина была голова убить этого официанта.

— Не надо, — наконец-то выдохнула Аня.

— Салат с мидиями и лангуст, — отчеканил официант и стёрся из поля зрения, прихватив кожаные книжечки. Только у Максима осталось меню.

— Ну? — вопросительно уставился на Каренину Альберт Георгиевич. — Значит, вы и есть невеста нашего сына? Я правильно понимаю?

Аня покосилась на Максима и неуверенно кивнула. Тот увлечённо продолжал читать меню. Каренина кивнула ещё раз.

— Так… — Веселовский-старший положил оба локтя на стол. — И давно, позвольте узнать, вы невеста нашего сына?

Аня таращила глаза и хлопала ресницами. Максим молчал, листая страницы.

— Анечка, я вам простой вопрос задал, — Альберт Георгиевич смотрел на неё в упор.

Каренина кивнула ещё раз и покосилась на Валерию Сергеевну, которая делала вид, что вообще ничего не замечает. Ела свой салат, умудряясь при этом внимательно читать сообщения на своем телефоне. И тут Анин язык вдруг заработал сам, видимо сработал инстинкт самосохранения.

— Мы с Максимом, может быть, не очень давно встречаемся, но отношения у нас серьёзные, вы не сомневайтесь. Он со мной встречается раз в два дня, или в три, в зависимости от дел, мы гуляем вместе, к друзьям ходим, потанцевать, но ничего такого, вы не подумайте…

— А я как раз расчёт такого и думаю! — Альберт Георгиевич швырнул салфетку в тарелку. — Мне надо именно про такое знать!

— Альберт! — мама Максима нахмурила брови.

— Что «Альберт»?! Только и слышу от тебя: «Альберт, Альберт!» Аня, скажите мне честно и прямо — у вас с Максимом «это» бывает?

— «Это»?

— Да! Именно «это»!

— Бывает! — Максим как будто только что вошёл. — Бывает, папа, успокойся. Не очень часто, но бывает.

— А почему не очень часто? Вы же, кажется, оба здоровые, молодые? Что же вам мешает?

— А нам, папа, негде, — тихо, но уверенно сказал Максим и снова стал разглядывать меню.

Каренина ничего не понимала, потому сидела не шелохнувшись, беззвучно кивая головой, как деревянный болванчик, и тараща глаза.

— Это, я полагаю, значит, что нам надо купить тебе квартиру? — Альберт Георгиевич застучал пальцами по столу.

Валерия Сергеевна замерла с вилкой у рта и воззрилась на мужа. Немая сцена продолжалась почти минуту. Затем раздался грохот — вилка выпала из рук мамаши Максима.

— А у… — у Ани чуть не вырвалось: «А у тебя разве нет квартиры?»

— Только если она будет жить вместе с ним! — вдруг взвизгнула Валерия Сергеевна, метнув на Каренину полный ненависти взгляд.

— Слушайте, давайте нормально поужинаем. Хоть на людях без сцен. На тебя, папа, вон начальник ГИБДД уже смотрит, — раздражённо подвёл итог Максим, отложив-таки заученное им наизусть за это время меню.

— Давайте.

За столом воцарилась гнетущая тишина. Появился официант с тарелками.

Перед Аней поставили какой-то странный салат, в котором тёмно-коричневые фигни, похожие на поп-корн из тараканов, лежали вперемешку с зеленью, сбоку притулился кусочек лимона. Аня взяла самую большую ложку и нерешительно потрогала странное месиво. Максим пил минеральную воду, не обращая внимания на происходящее, как будто находился за отдельным столиком. Его родители перестали есть и неотрывно следили за Аней.

В этот момент Каренина подняла голову и увидела, что в дверь вошёл… Алексей Левин! Собственной персоной и под руку с какой-то женщиной.

Каренина непроизвольно пригнула голову, однако Левин, похоже, вообще никого и ничего, кроме своей мадамы, не замечал. Аня на несколько минут вообще забыла о присутствии родителей Максима и его самого, в голове роился килограмм мыслей.

«Интересно… интересно… Он же должен быть сейчас с Кити на Ривьере! Может, они уже вернулись? Дамочка у него такая ничего себе, породистая, любопытно, сколько ей лет? Тридцать? Сорок? Но очень стильная… Выглядит так потрясно. Наверное, Щербацкая ему весь отдых испоганила. Она может!» — Каренину распирало от любопытства.

— Аня, вы меня слышите? — Альберт Георгиевич помахал рукой у Ани перед лицом.

— Что? — Каренина будто в люк неожиданно упала. Родители Максима на неё как-то странно смотрели.

— Вы что же, хорошо знакомы с этими… с этими… гражданами? — Валерия Сергеевна приподняла бровь.

— Да нет… Просто Левин… — в этот момент Максим сильнейшим образом наступил Карениной на ногу под столом. Аня обернулась к нему всем корпусом, вдохнула полные лёгкие воздуха… и медленно выдохнула. Веселовский-младший смотрел на неё как разъярённый тигр.

— Одна её подруга, Кити Щербацкая, мама, ты её знаешь… — начал он. — Видела, наверное?

Валерия Сергеевна утвердительно кивнула.

— Так вот, Аня и Щербацкая учатся в одном классе.

— Щербацкая — школьница? — мамаша Веселовская прыснула.

Максим убедительно кивнул головой.

— Подождите… — Альберт Георгиевич наморщил брови. — А в каком классе учится Аня? Аня, ты в каком классе?

— В одиннадцатом.

— А сколько тебе лет? — Каренина было разинула рот, но тут ей опять наступили на ногу под столом.

— Ей скоро будет восемнадцать, папа.

— Как это?

— Ну так бывает.

— Понятно. И в каком классе, вы Аня, два года сидели?

— А… я…

— Она с восьми лет в школу пошла, — ответил за Каренину Максим, поглощая мясо.

— Понятно. Болели? — не унимался Альберт Георгиевич.

— А-а… Э-э-э…

— Да, папа, болела.

— Чем же?

— Свинкой, врачи запретили в школу идти, — опять ответил за Аню Максим.

— А-а, понятно. Сын, а твоя будущая жена сама вообще не умеет разговаривать? Она сама не может ответить?

— Могу, — встряла наконец Аня.

— И что?

— Он всё правильно сказал. А Левина я лично не знаю. Кити Щербацкая с ним встречается, а я с ней действительно с первого класса дружу.

— Но тем не менее вы знаете, как его зовут, — заметила Валерия Сергеевна, разрезая телячью котлету.

— Знаю, мне Кити рассказывала.

— А где сейчас Кити? — многозначительно спросил Альберт Георгиевич, покосившись на жену.

— Дома, наверное, раз они вернулись.

— А ты уверена, что Кити вернулась? — осторожно, но настойчиво поинтересовалась Валерия Сергеевна.

— Да… То есть нет. То есть я не знаю, — Карениной казалось, что чем больше она говорит, тем меньше надежд стать суперзвездой у неё остаётся.

— А ты ей позвони.

— Позвонить?

— Да, позвонить. У тебя же мобильник, надеюсь, не для декора? — язвительно проговорила продюсерша.

Аня набрала номер Кити. Никто не отвечал.

— Никого нет. Может, она куда вышла?

— Может. Но ты на всякий случай поинтересуйся, вернулась она или нет.

Каренина снова посмотрела в сторону Левина. Он размахивал руками и что-то рассказывал спутнице. Та улыбалась и смотрела на Алексея своими огромными чёрными глазами из-под опущенных длинных ресниц. Гладко уложенные назад волосы, длинные золотые серьги, костюм из тонкой зеленой кожи… Аня ощутила ужасное злорадство. Наконец-то и Кити кто-то уделал!

— Да, видимо, съёмки клипа придётся ещё задержать, — со вздохом заметил Максим.

— Почему? — Альберт Георгиевич приступил к десерту.

— Модели нет подходящей. Все стервозы испарились.

— Да ну! Как собак нерезаных! Я тут в одном журнале прочитал, что это сейчас вроде как модно.

— Вот-вот… то-то Левин на подъёме.

— Да ну его в баню!

— А чем он занимается? — спросила Аня.

— Кто? Левин?

— Да.

— Не знаешь? Правда?

Каренина отрицательно мотнула головой.