Нянька для олигарха - Ирина Мельникова

Громила быстро спрятал руки за спину, и, видно, устыдившись этого жеста, покраснел и набычился.

— Сидела, что ли?

— Нет, милый, я таких, как ты, задерживала и баланду хлебать отправляла! И весьма успешно! Так что отойди от греха подальше! Сторож!

Она развернулась и направилась к входу в прокуратуру. Сопения за спиной не раздавалось, значит, первый заслон она прошла удачно. Вторая преграда случилась уже в здании. Охранник здесь оказался солиднее и взрослее, лет сорока мужик в милицейской форме, с виду, бывший боец спецназа. Он с шумом прихлебывал чай из огромной фаянсовой кружки, косился в маленький телевизор, где шел матч по футболу, и одновременно ручкой прописывал буквы в сканворде. При виде Надежды он мгновенно вскочил на ноги.

— Вам к кому, гражданочка? — спросил он, окидывая ее подозрительным взглядом. — Рабочий день давно закончился.

— Мне к прокурору! — Спокойно сказала Надежда. — Видите ли, я супруга Александра Ефимовича Карасева, знаете такого?

— Знаю! — буркнул часовой и снова смерил Надежду взглядом.

— Кажется, он сейчас на совещании у Геннадия Васильевича. Мне надо забрать у него ключи от номера в гостинице. Знаете, приехала и не могу попасть… — вдохновенно врала Надежда, удивляясь, как это ей пришло в голову назваться супругой Карасева. Ведь она даже не была уверена, здесь Карасев или уже покинул священные прокурорские пенаты. Оказалось, что угодила в точку. Взгляд охранника смягчился.

— Здесь они! Второй час уже заседают. Вы бы подействовали на них, гражданочка! Геннадий Васильевич сегодня без обеда и ужина.

— Хорошо! — Надежда улыбнулась. — Вы не подскажите, как мне пройти в его кабинет?

— Подскажу, — улыбнулся в ответ охранник и даже вышел из-за своего барьера. — На второй этаж подниметесь, повернете налево, третья дверь направо.

— Спасибо! — Надежда протянула ему руку. — Обещаю, скоро ваш Геннадий Васильевич отправится ужинать.

— Погодите, — неожиданно спохватился охранник и смущенно почесал в затылке. — Я должен вам пропуск выписать, порядок такой. У вас при себе документы?

— Да, конечно! — Надежда протянула ему пенсионное удостоверение.

Охранник глянул в него, и губы его разъехались в широкой улыбке.

— О! Вы, оказывается, свой брат, мент! Где служили, если не секрет?

— В уголовном розыске, — ответила Надежда, принимая от него удостоверение.

— Опером? — охранник доброжелательно смотрел на нее.

— Да, опером, а потом — начальником! — ответила Надежда, хотя в редких случаях сообщала незнакомым людям о таких подробностях своей служебной карьеры. Но в этом случае, ей надо было сразить мужика наповал. И, похоже, у нее это получилось.

Охранник захлопал глазами и только успел произнести:

— Редкая вы женщина, — как Надежда перебила его:

— Так я бегу?

— Бегите, бегите! — закивал поспешно головой охранник. И не заходил за свой барьер, пока она не поднялась на второй этаж. Затем он вернулся в свой закуток, что-то бормоча себе под нос и удивленно покачивая головой. Из чего Надежда сделала вывод, женщины-опера, скорее всего, в Коржавино не водились.

Надежда быстро шла по коридору, стиснув зубы, и стараясь унять неприятную дрожь в коленках. Она еще не знала, как поступит, но понимала, что должна идти напролом, чтобы перехватить инициативу до тех пор, пока Карасев не успел уломать прокурора. А тот, несомненно, не уступал позиций, если «бригада» до сих пор находилась в его кабинете.

В приемной никого не было, кроме пожилой женщины, поливавшей цветы на подоконнике. Возле нее стояло ведро с тряпкой и швабра. «Уборщица», — с облегчением подумала Надежда. Наличие секретаря затруднило бы быстрое проникновение в кабинет.

Уборщица вопросительно уставилась на нее.

— Меня пригласили, — буркнула Надежда.

Не снижая скорости, она миновала приемную и повернула ручку двери, ведущей в кабинет прокурора. И еще в тамбуре услышала громкие раздраженные голоса, и, удивительное дело, разобрала среди них голос Карасева.

Она решительно надавила на дверь, так, что та распахнулась настежь. Надежда возникла на пороге. В кабинете стоял дым коромыслом. Сизые клубы заволакивали комнату, и поэтому лица повернувшихся на шум мужчин показались ей бледными размазанными кляксами. Три крепких широкоплечих мужика, ее взгляд сразу выхватил Карасева, развалились на стульях перед столом прокурора. А тот оказался совсем еще молодым человеком. Лицо его покраснело при виде Надежды, глаза сердито сверкнули.

— Спокойно, пресса! — громко сказала Надежда и выбросила вперед руку с зажатым в нем удостоверением, и столь же быстро спрятала его в карман. — Центральное телевидение.

— Вон! — Неожиданно басом заорал прокурор. — Выйдете вон! Кто приглашал?

— Вы что, не поняли? — Надежда уставилась на Карасева и его соратников. — Пошли вон! У нас интервью с Геннадием Васильевичем.

Она сказала это и поняла, что через секунду ее вынесут вперед ногами. Но мужчины вдруг молча поднялись, и, не оглядываясь, вышли из кабинета. Надежда подошла к столу и опустилась на стул. Обхватив голову руками, прокурор затравленно смотрел на нее.

— Откуда вы еще на мою шею? — почти простонал он. — Какое к дьяволу Центральное телевидение?

Надежда усмехнулась.

— Нет, я не с Центрального телевидения. Ваша охрана попросила скорее отправить вас поужинать. Вот я и попробовала избавить вас от визитеров.

— Как ловко у вас получилось! — усмехнулся прокурор. — А ведь я на вас заорал!

— Я поняла! — кивнула Надежда. — Но что мне оставалось делать? К тому же, я не привыкла, чтобы меня выталкивали взашей.

— Кто вы, отчаянная женщина? — улыбнулся прокурор.

Он поднялся, подошел к окну и открыл его, пропуская в комнату поток чистого воздуха. Надежда не успела ответить, потому что в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул прокурор и многозначительно посмотрел на Надежду.

Она внутренне подобралась. Дверь приоткрылась, и в узкую щель просунулась голова уборщицы.

— Геннадий Васильевич! — Она виновато улыбнулась. — Простите! Может, вам чайку вскипятить? Я сегодня пирожки пекла. С капустой. Свеженькие…

— Ох, спасибо тебе, Герасимовна! — Прокурор радостно потер ладони. Лицо его приобрело нормальный цвет и выражение. — И, правда, вскипяти чайку. А пирожки твои знаю, неси, сколько не жалко!

Уборщица кивнула и скрылась за дверью. А прокурор присел на подоконник и с веселым удивлением уставился на Надежду.

— И все-таки расскажите, откуда вы упали на мою голову?

Надежда протянула ему удостоверение и пояснила.

— Я — референт Зарецкого. Надежда Дмитриевна Карасева.

Лицо прокурора сморщилось, словно он отведал кислого.

— Господи, когда все это закончится? Не одно, так другое. — Но тут, видно, до него дошло, что фамилия ему слишком хорошо знакома. И он вопросительно посмотрел на Надежду. — Карасева? Это что? Совпадение?

— Если вы имеете в виду фамилию, то нет, не совпадение. Я — бывшая жена Александра Ефимовича. Но мы давно в разводе, и лет двадцать вообще не встречались.

— И сейчас по разную сторону баррикад? Теперь я понимаю, почему они покинули кабинет. Я заметил, Карасев поднялся первым. Вы его шокировали своим появлением. Он не сумел вовремя сориентироваться.

— Возможно, — пожала плечами Надежда, — но теперь это не имеет значения.

— Господи, — прокурор тяжело вздохнул, — что за наказание на меня свалилось! Я в Коржавино всего три месяца, и каждый день, как на вулкане. Так и ждешь, когда он взорвется.

— Пришла пора слезть с вулкана, — сказала Надежда. — И от вас зависит, как скоро вы это сделаете.

Прокурор поднял на нее тяжелый взгляд.

— Мне самому интересно, только не получится. Этот Карасев не отстанет, пока не доконает меня. Они уже и подкупить меня пытались, и юристом в свою компанию приглашали, и угрожали… Понимаете, районный прокурор это не та фигура, которая может долго держать оборону против таких монстров, как Деренталь. В конце концов, меня просто переведут в другое место, а сюда придет более сговорчивый товарищ.

— Не придет, если вы выслушаете меня и согласитесь с нашими предложениями. Вы в курсе, что городская гостиница битком набита вооруженными боевиками?

— Ну, боевиками, это громко сказано! — возразил прокурор. — Частная охрана. Документы у них в порядке. Мы проверяли…

— Какое, к черту, в порядке? — взорвалась Надежда. — Они вооружены автоматами. Это и есть в порядке?

Прокурор отвел глаза.

— Знаю, но их почти сотня. Может, вспыхнуть перестрелка…

— Вы перестрелки боитесь? А скандала не боитесь? Это же незаконное вооруженное формирование. Или вас не волнует, что наверху скоро узнают, как рядом с прокуратурой уже два дня отирается вооруженный отряд, чуть ли ни бандитского толка, а если пресса разнюхает?

— А вы не в курсе, что у Деренталя вся охрана вооружена автоматами? Ему все позволено! Сами знаете, кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево! Так вот слесари — это мы с вами. Выше головы не прыгнешь!