Вера и пламя - Джеймс Сваллоу

Фигура в черной броне и красном одеянии запрыгнула в салон через люк, расположенный в заднем отделении. Лицо псайкера скривилось от злости, когда он узнал женщину.

— Опять ты! — с ненавистью проговорил он. — Это начинает раздражать.

— Как она попала на борт? — спросил дрожащий техножрец, сгорбившийся над рулевым колесом.

— Заткнись, — бросила ему Мирия. — С тобой мы еще поговорим о твоих преступлениях.

— Преступлениях? — проскулил жрец. — Он заставил меня! Он убил моих братьев!

— Ты должен был умереть вместе с ними. Это доказало бы твою преданность. А теперь ты виновен в сговоре с преступником.

Ваун, которого забавляли ее речи, улыбнулся.

— Не будь так строга с бедолагой, сестра. Я могу быть очень убедительным, когда захочу.

— Твой соучастник, барон Шерринг, мертв, — сказала ему Мирия. — А это судно отслеживается бойцами ордена пресвятой Девы-мученицы. Тебе не избежать наказания церкви.

— Ха, — насмешливо фыркнул псайкер. — Так мне, стало быть, стоит приземлиться и сдаться? А потом умолять о быстрой и милосердной смерти? — Он саркастически усмехнулся. — Ты не посмеешь применить свое оружие, находясь на корабле. Один неверный выстрел может разъединить топливопровод или пробить газовую оболочку. Тогда мы умрем все вместе.

— Ты недооцениваешь степень моей преданности Богу-Императору, колдун. Пока ты дышишь, моя жизнь ничего не стоит. Если назначенная за твою смерть цена — моя собственная кровь, я охотно ее заплачу.

Она выстрелила из своего плазменного пистолета обжигающим сгустком яркого пламени. Ваун метнулся прочь от подпорки, возле которой стоял, и дымка пульсирующего огня лишь обожгла ему лицо. Он вскрикнул от боли и в ответ метнул три иглы пламени. Колдовские стрелы не попали в Сороритас, вместо этого выбили декоративное оконное стекло.

— Чокнутая недоразвитая сука, — выругался он. — Глупая мелкая пешка! Ты и понятия не имеешь, что тут происходит, верно? Наихудший предатель из всех — Ла-Хайн.

— Когда я буду зачитывать твои преступления сервиторам-писцам, прослежу, чтобы в список добавили клевету. — Мирия поправила регулятор на задней части плазменного пистолета и настроила выходное сопло на подачу узких лучей.

Вынырнув из-за опорной колонны, она снова выстрелила, задев обслуживающую панель когитатора.

Внезапный термальный всплеск заставил авиатранспорт накрениться на правый борт, и оба бойца потеряли равновесие. Техножрец завопил как предупредительная сирена.

Очередной порыв пси-огня Вауна прошел в опасной близости от женщины, одна из сверкающих стрел пламени чиркнула по ее наплечнику и выжгла шрам на деревянной облицовке позади. Мирия зарычала от злости и пальнула в ответ. Плазма перебила стальную подпорку, превратив ее в горячий шлак, языки пламени которого лизнули потолок салона.

— Мне следовало иметь более четкое представление о том, что у служителей твоей прогнившей религии не хватает мозгов! — крикнул Ваун из своего укрытия. — Может, я — вор и убийца, но, по крайней мере, честен сам с собой. Я не позволяю за себя думать дряхлым горбатым клеркам! — Он грубо и зловеще рассмеялся. — Ответь, сестра, ты никогда не задавала себе вопросов? Всегда была дрессированной дворняжкой, обыкновенной шавкой на поводке у жреца?

Мирия ничего не ответила, осторожно идя на голос Вауна. Стараясь удержаться на накренившемся полу корабля, она максимально осторожно совершала каждый шаг. Под ними пронеслись стены кальдеры, затянутые дымом горящего леса.

— Если бы ты знала то, что известно мне, — продолжал Ваун. — Если бы ты могла увидеть все те ужасы, что Виктор Ла-Хайн творил все эти годы. Думаешь, я представляю угрозу твоему драгоценному закону и ордену? Ха! Меня интересуют лишь деньги и беспорядки. Диакон же замышляет не что иное, как свержение твоего бога! — Его голос был пропитан ненавистью. — Мои преступления — детские забавы по сравнению с его сумасбродством.

Селестинка не вняла словам псайкера, решительно прогнав сомнения. Она была уже так близка, оставалось всего несколько шагов до места, где за широким креслом, обшитым красной кожей грокса, присел псайкер. Мирия осторожно приготовила оружие.

— Я знаю, что ты не доверяешь ему. Вы обе — ты и та нянька. Ведь вас обеих что-то грызет изнутри, не так ли? Если ты меня убьешь, к тому времени, когда поймешь, что именно тебя терзало, будет поздно. Ла-Хайн приберет Империум к своим рукам. Я — единственный, кто может его остановить. Вот почему он с таким рвением пытается поймать меня. — Псайкер, похоже, надеялся на успех своих слов. — Я нужен ему, чтобы завершить план.

Женщину больше не волновал приказ — она прикончит этого ублюдка здесь и сейчас, а потом пусть ее судит лорд-диакон.

— Именем Бога-Императора… — Мирия выскочила из-за дивана и вскинула оружие, но там было пусто. — Ваун? Где ты?

— Здесь, — прозвучал голос позади, и горячие когти его пылающей руки сомкнулись на шее сестры.

— Как…

Ваун хохотнул.

— Дело не только в метании огненных шаров и подобных трюках, Сороритас. Быть колдуном — значит открывать в себе новые способности. Введение в заблуждение — одна из них. — Он сморгнул пот. — Хотя, признаюсь, сильно выматывает.

— Тогда убей меня, если осмелишься, — прорычала она. — Когда я умру, на мое место встанут десять новых сестер.

Слова Вауна сочились презрением.

— Какие же вы, женщины, глупые и предсказуемые! С таким безрассудством разбрасываетесь своими жизнями ради церкви, сами умоляете, чтобы вас убили. Ты действительно этого хочешь? Стать несчастной мученицей, как твоя ненаглядная святая Катерина? Умереть на лезвии меча еретика и занять свое место в душещипательных летописях какого-нибудь забытого монастыря?

Глаза Мирии неподвижно глядели вперед. Перед ней возле рулевого колеса скрючился адепт Механикус, чьи паукообразные конечности безостановочно работали, переключая рычаги.

Преступник сжал пальцы сильнее.

— Ты хочешь умереть сейчас, сестра? Смерть избавит тебя от вины, которую ты несешь на себе. Куда легче закончить свою жизнь бессмысленной смертью, нежели продолжать жить с болью, да?

— Ваун, — сказала женщина, осторожно проворачивая пистолет в своей руке, — ты чересчур много говоришь.

Мирия потянула за спусковой крючок, и плазменное оружие послало через каюту вспышку огня. Газообразный сгусток расплавил штурвал, растекшийся ручейками жидкого металла, а техножрец, чья роба загорелась, а аугментика искривилась от высокотемпературного заряда, пронзительно завизжал.

Палуба аэронефа резко наклонилась, разделив двух соперников и швырнув их на стену. Боевая сестра ощутила привкус крови во рту, когда ударилась головой о несущую балку. Мирия слышала, как Ваун исторгает поток проклятий, а затем в ее глазах на миг потемнело.

Когда зрение прояснилось, она увидела чернеющий лес, заполнивший весь обзор ветрового стекла, и охваченные огнем деревья, в гущу которых падал летательный аппарат.

Когда ночь опустилась на землю, они определили место крушения — лесной участок на юге Метиса. Сестра Верити ожидала увидеть развороченные обломки, но транспорт барона Шерринга оказался более-менее цел. Изящная форма продолговатой газовой оболочки воздушного корабля покрылась грязью и выцвела, некоторые камеры были разорваны и сдуты. Судно рухнуло сквозь горящие деревья и приземлилось на правый борт, повредив пассажирскую секцию. Кабина управления превратилась в мешанину из разбитой стеклостали и изогнутых перегородок.

Сестра Порция, стоявшая рядом, сверилась с ауспиком и нахмурилась.

— Дух машины устройства говорит о наличии жизни внутри, но глифы противоречат этому.

— Это из-за огня, — сказала Кассандра, приближаясь к рухнувшему судну с болтером наготове. — Он нагревает землю, и от нее исходит тепло. Вот датчики и врут.

Верити шагала по разбросанным осколкам разбитого корпуса и декоративной мебели, которую выбросило при приземлении. Под ее подошвой хрустнули хрустальные фрагменты канделябра, лежащие на выжженной земле. Она обошла кресло, обшитое красной кожей, которое уцелело при падении и сильно выделялось на фоне черного пейзажа.

Она увидела, как Изабель нагнулась и что-то вытащила из грязи.

— Оружие старшей сестры, — она сжала в руке плазменный пистолет. — Если она его выронила… — Слова застряли в ее горле.

Кассандра бросила на нее резкий взгляд.

— Продолжай искать!

Верити заметила, как среди обломков что-то зашевелилось, и закричала:

— Сюда! Кто-то жив!

Женщины мигом оказались возле нее и принялись смещать металлическую пластину размером с обеденный стол. Она была еще слишком горячей, чтобы к ней можно было прикоснуться незащищенными руками; будь сестры без перчаток, непременно бы обожглись.