Серебряная осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович

Я уже видел, как побледнела Маша. И видел, как посерьёзнел Колян.

— Не ошиблись? — спросил приятель, но скорее для проформы.

— Он и есть, — кивнула «стражница». — Он самый, иногда на чай заходит. Я и не знала, что он Лаврешов — Андреич и Андреич…

— А машина у него есть? — ухватился я за последнюю соломинку.

— Неее, какая машина? Я здесь три года, сколько видела — он всё пешком…

Облом.

Дежурно улыбнувшись — мышцы лица у меня словно свело, — мы вышли на улицу. Мерно шаркал метлой дворник.

— Вечер перестаёт быть томным, — только и выдавил я. Настроение было отвратительным.

— То есть, он на нас и напал? — полуутвердительно спросила Маша.

— Очень похоже, — вздохнул Колян, выглядевший ничуть не менее ошарашенно, чем я. — Интересно узелок завязывается, Волк.

— Машину он скорее всего продал, — подумав, резюмировал я. — Больше трёх лет назад. Причём, возможно, не здесь — машину без хозяина могли не выпустить из Гидростроя. А перерегистрация попросту сюда не дошла.

— Легко, — кивнул Ильин. — Из Ладоги, например. С ними связь хреновая.

— А транспортный налог он сам платил? — неуверенно спросила Маша.

— Эх, Мария, транспортный налог — это у них «там»… — пожал плечами здоровяк. — Тут никаких налогов за машины не берут и не брали никогда.

Ну да. Чего–чего, а транспортного налога тут нет. Машины учитывает город, и не всегда этот учёт работает — в чём мы сейчас почти убедились.

— Как же так получилось, что именно он… — начала было Маша.

— Может быть простое совпадение, — предположил я. Хотя весь опыт говорил, что таких совпадений не бывает. — Шли по нашу душу, увидели его на вахте, решили совместить полезное с полезным. И он в минус, и нас чужими руками.

— А может, — согласился Колян. — Притянуто за уши, но может. Вот ведь суки… Не люблю, когда меня так в дерьмо носом тыкают.

Судя по интонациям, здоровяк начал заводиться.

— Ткнули, Коль, не тебя, а меня, — примирительно сказал я. — Говорю же, самим надо разбираться и плясать от печки — от Вокзального… А ты сможешь это дело отследить здесь? Хотя бы так, по верхам?

— Сделаю, — скрипнул зубами Ильин. — За мной не заржавеет, Волк.

— Ты ж мне не должен ничего.

— Они, суки, мне теперь должны. Ненавижу, когда непонятки творятся у меня под носом.

— Спасибо. Вот, реально, спасибо.

— Да забей ты, Волк. Ты дальше куда?

— На рынок. Надо Марии обувь посмотреть, — угу, если денег хватит. Хорошая обувка тут недёшева, но попытаться можно. Проигнорировав открывшую было рот Машу, показал глазами на знакомый УАЗик: — Только сначала сюда вот заскочим, ребята явно наши — надо узнать, что они тут делают. Может, обратно с ними подскочим.

С Коляном мы распрощались и не торопясь пошли к входу в мэрию.

— Какая ещё обувь? — поинтересовалась Маша.

— Какая… Любая. Ты долго в этих шлёпках не проходишь. А на рынке можно что–то дельное ухватить — особенно если с ребятами на обратный путь договоримся, тогда и деньги, считай, есть.

— Ты и так на меня потратил…

— Маш, ну замолчи, а? Ты уже сколько раз спасла мою шкуру за эти два дня? Обувь — это минимальное, что я могу для тебя сделать…

Вот и УАЗ — точно, наш, с Базы. Интересно, кто и зачем приехал?

Дальше холла мы и не ушли. Стоило войти в коридор, как от дежурки крикнули:

— Волк! Ну ты молодец, мы уж думали, день прождать придётся.

Андрюха Семёнов, с которым мы катались в рейд два дня назад. А кажется, в прошлой жизни. И с ним…

— Здравствуйте, Сергей Михайлович.

Глава 24

Соколов. Вот так сюрприз! Одет всё в ту же потёртую кожаную куртку, разве что сейчас без арбалета — наверное, тоже сдал в дежурку.

Я одёрнул себя, едва успев подумать, что на ловца и зверь бежит. Крайняя пара дней практически полностью отучила верить в совпадения.

— Привет, тёзка. А ты какими судьбами?

— А я… — начал было Соколов, но Андрюха оборвал его довольно–таки бесцеремонно:

— Волк, ноги в руки — и на Базу. Вся Управа и Колледж на ушах стоят с твоим мертвяком, мы спецом за тобой приехали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За мной. Специально. Прислали. Машину.

Офигеть.

Маша ошарашенно переводила взгляд то на Семёнова, то на колдуна, то на меня.

— Погоди, Андрюх… Как вы меня нашли вообще?

— Как, как, — пожал плечами водитель. — Сообщили, что ты В Гидрострое. В гостиницах тебя нет. Безопасники сказали, что звали тебя ночевать — ты не пришёл. В дежурке твой карабин — значит, точно сюда явишься. Вопрос — когда. Ну ты молодец, пришёл с утречка, — ухмыльнулся он. — Мы с шести утра здесь.

М-да, всё логично… Стоп. С шести утра? То есть, выехали они минимум в пять, а то и раньше, и в этой предрассветной мути ехали по Болоту? Значит, точно что–то серьёзное произошло… Плюс, колдун здесь. И не просто колдун! А тот, кого я за эти два дня вспоминал не раз.

— Давай, давай, давай, Волк! Бери карабин, в машину — и поехали!

— Так, Андрюх, не суетись, — прервал я Семёнова. — Сергей! Ну–ка скажи, почему послали именно тебя?

— Бурденко вызвал, — неуверенно сказал пацан. — Поднял меня в четыре часа утра, я четвертый день уже на казарменном, в Колледже. И сказал — ехать с водителем. Сказал сразу, что за вами.

— Это понятно! — Да ни фига не понятно, и про казарменное положение очень интересно — колдуны ж живут в городе, как все. — Он не уточнил, почему именно ты?

— Да нет… просто сказал — для тебя есть срочная работа…

«Для тебя». Точно, пацана прислали целенаправленно. Ладно, разберёмся — а пока надо пользоваться случаем. Жаль, Колян ушёл…

— Андрюха, давай в машину. Маша — ты тоже, само собой. Тёзка, сначала скатаемся в одно место.

Водитель попытался было протестовать, но я отмахнулся:

— Давай дело доделаем. Домой успеем, полчаса на скорость не влияет.

— Куда едем? — поинтересовался Семёнов, заведя УАЗ. Я сел рядом с ним, молодёжь разместилась на заднем сиденье.

— В гостиницу–эконом.

— Нафига? Забыл что?

— Не я забыл. Он, — ткнул я пальцем назад. — Двигай!

Когда мы затормозили напротив бывшей общаги, на площади уже вовсю собирался рынок. Эх, похоже, пролетели мы с обувью… Я обернулся к Соколову:

— В общем, тёзка. Сейчас заходим, я покажу, и смотри ауры. Внимательно смотри. Дело было вчера днём, но что–то могло сохраниться. Понял?

— Проверяли же уже со здешними?

— Проверяли. Я хочу, чтобы посмотрел именно ты.

— Почему?

— Студееееент… Ну–ка, опиши, что ты сейчас на нас видишь? — при Андрюхе неохота, но что делать, если Соколов тупит…

— Ваша аура искрит, как и тогда, — начал Сергей. — У девушки так же, как будто пылью серебристой обсыпано. У Андрея обыкновенная. Так всё правильно, вы же с ней из другого мира.

— Сергей, — я пытался говорить мягче, хотя внутри аж булькало. — Это не признак другого мира. В той колонне я был не единственным чужаком. Но увидел ты только меня. Ты видишь что–то, что не видят другие колдуны, понял? Давай, работай! Возможно, тебя Бурденко именно за этим и послал. И именно потому держал тебя безвылазно в Колледже, пока разбор идёт. Ты ж доложил после того рейда, что именно видел у меня?

— Доложил…

— Вот и славненько. Работаем, ребята! Андрюх, посиди в машине, мы быстро. — Я, подавая пример, вылез из машины, чуть не расхохотавшись от ошалелого лица Андрюхи. Одна лишь Маша выглядела уверенно — видимо, вспомнила наш вечерний разговор в вагоне. Наговорил я лишнего, да и чёрт с ним. Надо как–то подхлестнуть это дело.

На вахте гостиницы сидел уже другой — но тоже бугай. Привстал было, но я решил действовать внаглую:

— Патрульная служба, по поводу вчерашнего! Дверь починили?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет ещё. Плотник будет к полудню.

— Хорошо… мы на пять минут.

И «сквозанул» к лестнице, Сергей и Маша — за мной. Верно говорят — наглость города берёт. Патрульной службе подчиняться вообще никто не обязан, она действует преимущественно за городом. Причем с Гидростроем вообще связана постольку–поскольку. Зато правду сказал.