Сердце с перцем - Арина Ларина

Роман никогда не ел в постели. И не соглашался с Юлей даже в мелочах, норовя доказать интеллектуальное превосходство.

– Леша, а что тебе надо для счастья?

– Денег, – подумав, сообщил Ромео, хищно надкусив очередной бутерброд. – Офень наа.

– Не разговаривай с набитым ртом, – не выдержала Юля.

«Кошмар. Я даже вести себя стала, как Рома. Наверное, это заразно. Какая разница, набит у него рот или нет?» – разозлилась Юля и примирительно улыбнулась:

– Леша, так у тебя же есть.

Пауза затянулась. Кавалер ускоренно ворочал челюстями, пойдя навстречу просьбам трудящихся. Проглотив последний кусок, он пояснил свою нечленораздельно озвученную мысль:

– Чтобы получить в этой жизни то, что хочется, надо иметь очень большую кучу денег. Огромную просто.

– «То, что хочется» – это что? – ухмыльнулась Юля.

– Это то, что надо для счастья. Например, дорогая женщина. Не та, которая согласится, и не та, которая временно смирится, а потом начнет постепенно повышать материальные требования к моей персоне, а та, которая нужна мне. И дорогая во всех смыслах. Ты, например. Но ты же принцесса, а я паж. Мальчик на время. Ты развлеклась, я временно создал иллюзию обладания тем, чего хочется. А завтра я отвезу тебя домой и снова буду ждать. Я не люблю ждать, я хочу жить сегодня, а не завтра. Но завтра я тоже буду ждать, поэтому давай не будем обсуждать мое понимание счастья.

– А если «дорогая женщина» полюбит тебя таким, какой ты есть? В смысле, без кучи денег? – Юлю потянуло на философию. Делать все равно было нечего, на улицу не хотелось. С Романом пообщаться на высокие темы никогда не получалось. Он искренне считал жену блондинкой в худшем смысле этого слова, поэтому на все ее попытки поговорить он снисходительно бурчал какую-нибудь банальность или отмахивался, как от мухи. В зависимости от настроения. Чаще отмахивался.

– Юль, ты чего? Решила постичь загадочную мужскую душу? – хохотнул Алексей. – Какое тебе дело до моих мыслей на этот счет? Хочешь, займемся чем-нибудь более достойным этого удачного субботнего дня?

– И все же, – не отставала Юля. – Разве тебя нельзя полюбить без этой вожделенной кучи?

– Мне кажется, она бы мне пошла, – отшутился Алексей. – Я на ее фоне сам себе нравился бы больше.

– Разве в деньгах счастье?

– Какое умное и тонкое замечание. Нет, не в них. Но без них счастья не будет точно. Проще говоря: если есть деньги, это еще не гарантирует наличие счастья, а вот если денег нет, то тут уж без вариантов.

– Разве человек не ценен сам по себе?

– Юлечка, конечно, ценен. Вот я сам по себе очень даже ценен. Бросай своего бизнесмена и выходи за меня. Будем вместе меня ценить. Хочешь?

– Нет, – не стала миндальничать Юля. – Я говорю про счастье и про любовь, а у нас не совсем это.

– У нас, я бы осмелился сказать, совсем не это. У нас интрижка. Физиологический романс.

Никогда нельзя затевать с мужчиной серьезные разговоры на тему взаимоотношений. Особенно лежа в постели. Когда рефлексы спят и чувство зависимости от женского снисхождения к мужским слабостям притупляется, самец может брякнуть нечто такое, что сделает дальнейшие фантазии на тему его зависимости неосуществимыми.

Юля почувствовала себя использованной промокашкой, которую можно приберечь на следующий раз, а можно и выбросить.

– Принцесса моя, а что случилось? – непонимающе пожал плечами Алексей, то ли почувствовавший зависшее в воздухе напряжение, то ли обеспокоенный затянувшейся паузой. Причем, судя по тону, не особо обеспокоенный. – Ты же не думала, что у нас все серьезно. Тем более ты сама сказала, что у нас «не совсем это»? Или я, черствый болван, не угадал посыл и не догадался, что надо начать возражать? Так глупо отрицать очевидное. Тебе муж надоел. Мне женщина нужна. Иногда. И я не люблю абы что, я себя уважаю. И тебя уважаю. У нас партнерские отношения. Ты мне, я тебе. Или надо было что-нибудь романтическое проблеять и слезой в кофе капнуть? Так я тебе завтрак сделал, поджентльменствовал. Разве этого недостаточно? Тебе для полного удовлетворения надо еще, чтобы я изображал безнадежно влюбленного? Так, опять же повторюсь, я тебя слишком уважаю, чтобы потчевать такой дешевкой. И я буду знать, что изображаю, и ты будешь это знать. И удовлетворения никакого при таком раскладе быть не может. Ополоумевший от чувств менестрель под окнами нужен только для того, чтобы позлить соседей или заставить мужа поревновать, с целью освежить отношения. И с соседями, и с мужем. Для тебя это будет приятная мелочь, а мне силы тратить, не спать, здоровьем рисковать. Если собаку не спустят или на башку что-нибудь не сбросят, так супруг твой под асфальт закатает. Сама же рассказывала, какой твой Роман неромантичный. Он даже без особой злости, как я догадываюсь, это сделает. Просто на всякий случай, для собственного спокойствия. А у тебя потом будет повод всплакнуть на моей могиле о потерянной любви. Так ты люби меня живого, а на мелочи плюй. Хочешь, я тебе стриптиз станцую?

Юля обескураженно вытаращилась на разглагольствовавшего кавалера, так внезапно сменившего тему.

– Ну, не хочешь, чтобы я сплясал, спляши сама, – по-своему понял ее Алексей. – Я точно буду рад.

– Железная логика, – пробормотала Юля. Ей захотелось одиночества. Остро, невыносимо. Не просто выдрать с корнем из своей судьбы мужа вместе с любовником, а вообще – быть одной, и чтобы все мужики, с их параллельным мышлением и креативным подходом к женским потребностям, стерлись с картины бытия, как стирается пыль с полировки. Раз – и чисто.

– Юлечка, при чем здесь логика? – продолжал тем временем Алексей. – Это сиюминутная потребность. Но я не настаиваю, а предлагаю варианты.

– Я хочу домой, – Юля мрачно слезла с кровати и нашарила тапки. – Отвези меня.

Почему-то она думала, что он сейчас всполошится, расстроится из-за испорченных выходных, начнет уговаривать. А она, так и быть, согласится, уступит в виде одолжения. Потому что хотелось закончить отношения все же на том, что она нужна, без нее никак, и чтобы этот нахал осознал, что до него снизошли. А потом по телефону отрезать: «Все. Между нами все кончено. Спасибо за приятные минуты. Больше не звони».

– Мне было хорошо с тобой, – эхом ее мыслей отозвался Алексей. И за это хотелось его ударить. И даже расплакаться захотелось невыносимо. От жалости к себе, от тоски, что все идет в этом мире не так, как хочется, от злости на Светку, которую, конечно же, ничего не мучает, от ревности, от отчаяния…

– Всем спасибо. Все свободны. – Она сжала невыносимо подрагивавшие губы.

«Как унизительно сейчас плакать. Он подумает, что из-за него!»

Получалось, что ей не все равно, что подумает совершенно посторонний мужчина. И от этого стало еще тоскливее. И ненавидеть себя хотелось со страшной силой. Но не получалось ненавидеть, зато жалость к себе поднималась со скоростью закипавшего в кастрюльке молока.