Возмездие - Семен Цвигун

— Противнику известно о плане «Бисмарк», и, следовательно, отпадает один из основных его факторов — внезапность…

— Вы уверены в этом? — прервал его фон Хорн.

Пенсне генерала сверкнуло обиженно и чуточку высокомерно.

— Господин командующий, мы ведем разведку непрерывно и всеми средствами. Анализ собранных данных привел меня к выводу: русские концентрируют крупные силы, особенно артиллерию, на направлении нашего главного удара…

Жестом фон Хорн предложил генералу сесть.

— Господа, теперь настало время сообщить вам то, о чем до сих пор из-за строгой секретности вы знать не могли и не должны были даже догадываться. Брнгаденфюрер, прошу вас!

Вольф поднялся.

— Следуя договоренности с вами, господин командующий, и по согласованию с имперским управлением безопасности я не препятствовал советской разведке подробно ознакомиться с планом «Бисмарк», по которому контрнаступление будет развиваться, опираясь на квадрат 27. Доклад начальника разведуправления о концентрации на этом направлении сил противника подтверждает, что цель достигнута…

— Господа! Суть дела коротко в следующем. — Фон Хорн, поднявшись, направился к карте. — Зная место и сроки нашего наступления, генерал Ермолаев несомненно попытается предупредить его ударом по скоплению наших войск. Дивизии, дислоцированные в квадрате 27, оказывая слабое сопротивление, отойдут. И когда противник будет считать, что оборона па центральном участке прорвана, его войска наткнутся на наш мощный укрепрайон… А теперь вы продолжайте, генерал Шварценберг, — предложил фон Хори Шварценбергу, который поднялся и тоже направился к карте.

— Здесь, в зоне Б, на глубине тридцати километров от линии фронта, — сказал Шварценберг, — мы построили оборонительную систему, используя выгодный ландшафт. Работы вели только ночыо и только немецкие инженерные части. Все сооружения глубоко врыты в землю и замаскированы так, что с воздуха определить их местонахождение практически невозможно. Бетонные артиллерийские бункеры и врытые в землю танки способны выдержать и отразить удар любой силы…

— Увязнув на узком участке, — продолжал фон Хорн, — русские будут вынуждены подтягивать все новые и новые части, ослабляя фланги. В Боевом уставе Красной Армии сказано ясно: «При отходе противника необходимо немедленно и с полным напряжением сил его преследовать», что Ермолаев и сделает! Обязательно сделает, сам влезая в нашу ловушку. И тогда мы ударим и замкнем кольцо!

Все, что увидели Райснер и его товарищи, проезжая по дорогам закрытой зоны, было отличной иллюстрацией к выступлениям Шварценберга и фон Хорна: три мощных оборонительных полосы с многочисленными опорными пунктами и тщательно замаскированными бетонными бункерами, доты, дзоты, противотанковые полосы, проволочные препятствия, завалы, танки, врытые в землю и укрытые сверху срубами изб, рвы, минные заграждения…

Сквозь деревья в рощицах и перелесках хорошо просматривались колонны танков, самоходных орудий и войск. На дорогах, ведущих в эти рощицы, стояли шлагбаумы с охраной.

Райснер делал незаметные проколы на планшетке, под целлулоид которой была подложена карта.

Машина свернула на глухой проселок и остановилась у небольшой заводи, вокруг которой густо росли березы. Подогнали машину к Воде, вылезли и откинули задний борт. Горшков посмотрел на гору коробок и, сдвинув немецкую каску на лоб, совсем по-русски почесал затылок.

— Эх, мать честная!..

— Может, съешь? Давай подождем… — улыбнулся Райснер. — Или фрицам подарим?

Горшков полез в кузов, поднял коробку и… бросил в заводь.

— Покажите мне это место на карте, капитан, я приеду после войны с дружками, — сказал он.

Работали дружно. Вскоре машину очистили от коробок с подарками.

Райснер, делая отметки в документах, спросил Горшкова, кивнув в ту сторону, откуда они приехали:

— Что обо всем этом думаешь?

— Капкан. Волчья пасть! Много кровушки будет стоить сковырнуть эту сволочь отсюда…

— Крови будет намного меньше, если нам удастся доставить этот планшет… — Райснер отдал документы Горшкову и парашютистам. — Вы готовы?

— Так точно, господин капитан! — ответил шофер.

— Готовы, — подтвердил неразговорчивый парень, который ехал в кузове.

Машина снова шла по шоссе. В небольшом перелеске, уже недалеко от контрольного пункта, на обочине стоял санитарный фургон. Водитель возился с мотором. Стоявший рядом офицер поднял руку.

— Останови, — сказал Райснер шоферу и, высунувшись в окно, внимательно посмотрел на офицера. Это был уже немолодой человек, в очках, с эмблемами майора медицинской службы на кителе. Мы, несомненно, видели его раньше вместе с Райснером в ресторане офицерского клуба.

— Благодарю, капитан. Проклятая машина… — начал доктор, но, приглядевшись, узнал: — Георг?! Как ты здесь очутился?

— Ты в город? — вместо ответа спросил Райснер.

— Да нет, до КПП, позвонить. Довезешь?

— Садись.

Они подъехали к контрольному пункту. Вечерело, и на выезд из зоны машин уже не было. С той стороны стояло не менее десятка.

Медленно проехали между рогатками из колючей проволоки, дальше путь преграждал шлагбаум.

Шарфюрер, проверявший документы у пассажиров легковой машины, въезжавшей в зону, посмотрел на

«Бюссинг» и, как только тот подъехал к шлагбауму, сразу же подошел к кабине.

— Ваши документы, пожалуйста! — А когда доктор хотел выйти из кабины, сказал ему: — Оставайтесь на месте!

Райснер передал шарфюреру документы.

— Мне позвонить, чтобы прислали машину, — сказал доктор эсэсовцу.

— Документы! — повторил жестко шарфюрер.

— Пожалуйста… — протянул документы доктор.

Тщательно проверив их, шарфюрер спросил Райснера:

— Где вы ставили отметку о сдаче груза, господин капитан? — Он едва уловимым жестом подозвал мотоциклистов.

— Там ясно сказано: в штабе дивизии «Адольф Гитлер», — спокойно ответил Райснер, глядя на то, как мотоциклисты с двух сторон окружают машину. Через окошечко в задней стенке кабины за всем происходящим внимательно наблюдал Горшков.

Шарфюрер еще раз посмотрел на отметку и сказал:

— Вам придется пройти со мной, господин капитан.

Доктор с тревогой взглянул на Райснера.

— В чем дело, шарфюрер? — спросил озабоченно Райснер.

— Сегодня утром в СД сменили отметку на пропусках. Наверное, в штабе дивизии перепутали…

Райснер встретился взглядом с Горшковым, и тот едва заметно кивнул.

Шарфюрер, уже уходивший к бункеру и уверенный, что капитан идет следом, остановился на полдороге и обернулся…

— Вперед, Калль! — приказал водителю Райснер.

Шарфюрер с недоумением увидел, что «Бюссинг» рванулся с места, сбил мотоцикл, опрокинул легковую машину и, набирая скорость, стал уходить вдоль шоссе…

Взвыла сирена…

Правая дверца машины еще была раскрыта. Доктор растерянно смотрел на Райснера, повторяя:

— Нет! Нет!.. Не надо, Георг!.. Выпусти меня!..

Очередь крупнокалиберного пулемета, открывшего огонь из бункера, срезала ветки деревьев над «Бюссингом».

Из кузова Горшков, приладившись, обстрелял выбегавших из КПП на дорогу охранников. Парашютист тремя бросками гранат поджег две грузовые машины… Четвертая граната остановила разворачивающийся для преследования бронетранспортер… Машина мчалась на бешеной скорости. Свистели пули. Это вели обстрел из пулеметов, установленных на колясках, два мотоциклиста, преследовавшие «Бюссинг».

Райснер сказал:

— Тебе придется идти до конца с нами, доктор.

Доктор испуганно смотрел на Райснера и, заикаясь, ответил:

— Да… Да… Георг… В гестапо не поверят… что я случайно… Не поверят…

Райснер кивнул.

Шоссе шло в гору, и «Бюссинг» натужно ревел мотором. Как только скрылись от мотоциклистов, Сергей резко затормозил… Мотоциклы вылетели из-за гребня. Грузовик был в каких-то тридцати-сорока метрах.

Горшков дал автоматную очередь, и почти одновременно раздался взрыв брошенной из кузова гранаты. Один из мотоциклов, вспыхнув факелом, перевернулся, разбрызгивая на дороге горящий бензин. Второму на полном ходу удалось свернуть, перескочить через кювет и проехать немного полем, буксуя и взрывая весеннюю грязь, пока он не опрокинулся…

Теперь никто не преследовал «Бюссинг». Весь экипаж его был невредим, и шоссе впереди открыто.

Сергей улыбнулся.

— Ушли, похоже…

Доктор растерянно посмотрел на него и, сам не понимая почему, тоже улыбнулся.

Райснер посмотрел на карту.

— Еще б километров пятнадцать, а там нас встретят…

И как бы в ответ на эти слова очередь крупнокалиберного пулемета прошила стекло кабины… Доктор как-то сразу уткнулся в разбитое ветровое стекло, а Сергей, бросив руль, судорожно схватился рукой за плечо…

Из леса, что был впереди, на дорогу выползали два бронетранспортера, за ними виднелось несколько мотоциклов.