Бронежилет для нежного сердца - Марина Серова

Разумеется, она меня не дождалась.

Вылетев на перрон, я увидела только хвост – несколько последних вагонов, неумолимо удалявшихся со все возрастающей скоростью.

Даже не припомню, когда в последний раз я так быстро пробегала стометровку.

Электричка шла все быстрее, и, уцепившись наконец за поручень крайней лесенки последнего вагона, я проехала несколько метров, вися на руках. И на руках же, ухватившись обеими, поднялась в вагон.

Мчась по перрону, я видела, что удирающий от меня амбал заскочил в один из средних вагонов. Не теряя времени, я ринулась сквозь ряды сидений вперед.

– Борис, слышишь меня? – на бегу говорила я в рацию. – Я в электричке, едем в Дудищево. Вылезай из своей базы и дуй на конечную на случай, если я его здесь не сцапаю. Народу мало, но стрелять все равно вряд ли получится. Может уйти.

– Понял, выезжаю, – коротко и ясно подтвердил Борис, и я продолжила погоню в полной уверенности, что так или иначе, в поезде или на выходе, на сей раз она завершится успехом.

Но как выяснилось, осуществление этой задачи на практике оказалось не таким простым.

В пылу погони, уже не думая ни о какой конспирации, я, по-видимому, слишком сильно хлопала дверьми и вообще, по выражению Бориса, шумела, поскольку, едва лишь я добралась до нужного вагона и заприметила знакомый затылок, амбал развернулся и, увидев меня, испарился в один момент.

Красивый парик давно уже слетел с головы, и не слишком маскирующий макияж уже никого не мог ввести в заблуждение. По выражению лица своего «друга» я сразу догадалась, что меня узнали. Тем больше было у него причин изо всех сил постараться уйти, а у меня – во что бы то ни стало поймать его.

– Ну я же тебя, – кажется, даже вслух под изумленными взорами немногочисленных пассажиров проговорила я, чуть не лбом распахивая дверь в очередной тамбур, где секунду назад исчез мой неуловимый враг.

Преследование теперь пошло легче – топот слоновьих ног здоровенного амбала, сотрясая весь поезд, был слышен, кажется, и на конечном пункте следования, но на результатах это пока не сказывалось.

Парень оказался не по комплекции юрким и, добежав до головного вагона, ничуть не смутился тем, что дальше тупик. Просто открыл входную дверь и полез на крышу.

На крыше пассажиров не было, и такой маневр представлял прекрасную возможность достать его из револьвера, но электричку болтало из стороны в сторону, и не было никакой возможности нормально прицелиться. Кроме того, мне было известно, что и враг мой вооружен, и теперь я решила соблюдать осторожность.

Повиснув на двери, я слегка высунулась, чтобы оценить расклад сил. И тут же услышала характерный звук железа, звякнувшего о железо, в самой непосредственной близости от моей головы.

Высунув руку с револьвером, я выстрелила в ответ. Пользуясь несколькими секундами полученной в результате этого форы, я оттолкнулась ногой и поднялась на крышу.

Там все было пусто и мертво, будто и не пробегал здесь никогда ни один оголтелый бандит.

«Я его убила?» – в изумлении подумала я.

Но голос, почти непосредственно вслед за этой мыслью прозвучавший в ухе, рассеял иллюзии.

Железнодорожные пути, по которым шла электричка, в некоторых местах проходили практически рядом с автомобильной трассой, ведущей в Дудищево. Сейчас, проезжая как раз один из таких промежутков, я увидела мчавшуюся во весь дух «четырнадцатую» и услышала голос Бориса.

– Он через вагон от тебя в промежутке, где тамбур. Перезаряжает пистолет, будь осторожнее.

– Спасибо, я поняла, – уже мчась по крыше навстречу своему счастью, ответила я.

Счастье не заставило себя ждать. Не успела я пробежать и половину пути, как из-за кромки крыши показалась круглая башка и рука с пистолетом.

«Молодец, успел», – саркастически хмыкнула я, с размаху падая на негостеприимное железо.

Ожидая логического продолжения и думая, что амбал будет стрелять, я выставила руку и дала еще один предупреждающий в никуда. В ответ не послышалось никакой реакции, и, подождав немного, я подняла голову.

Окружающее пространство вновь было тихо и пустынно. Теперь я не могла даже поинтересоваться у Бориса, где находится мой враг, поскольку автомобильная трасса уже ушла в сторону.

Поднявшись на ноги, я на свой страх и риск выдвинулась дальше, в направлении последнего вагона. Прошла несколько крыш, но так и не обнаружила никаких следов пребывания здесь своего «друга».

Поняв, что он снова внутри поезда и может оказаться в любом из вагонов, я вернулась к началу, спустилась в первый вагон и снова начала методично проверять их все, с той только разницей, что направление моего движения сменилось на противоположное.

«А это уже становится интересно, – постепенно раздражаясь, думала я. – Это мы так долго можем упражняться. От хвоста к голове, от головы к хвосту…»

Но все хорошее когда-то кончается, и, входя в последний вагон, я услышала, что объявляют конечную остановку.

Одновременно с этим я увидела и своего «друга», уже выходящего из последнего вагона и на сей раз не заметившего моего появления.

Мгновенно метнувшись вперед, я притаилась за спинкой ближайшего сиденья. Обернувшись, чтобы бросить, по-видимому, прощальный взгляд на свое временное прибежище, бандит не заметил меня.

Подъезжая к станции, поезд начал тормозить, и, подождав несколько минут, амбал соскочил со ступенек и заспешил в сторону близлежащей посадки.

Быстрее лани я помчалась следом за ним. Пользуясь тем, что шум идущей электрички заглушал все прочие звуки, неслышно и незаметно пробежала разделявшее нас расстояние и, вложив в свой прыжок всю ярость, весь накал слишком долгого ожидания, пантерой кинулась к нему на спину.

Нападение было неожиданным, но амбал сориентировался быстро. Не пользуясь особо замысловатыми приемами, он просто энергично работал кулаками. Учитывая разницу в весе, ему удалось нанести мне несколько довольно чувствительных ударов в некоторые плохо защищенные места.

Но преимущества разума и профессиональной подготовки были на моей стороне, поэтому, улучив момент, я нанесла специальный удар в шею, результатом которого всегда оказывались ощутимые проблемы с дыханием. Для преодоления пациенту требовалось ровно столько времени, сколько хватало мне, чтобы надеть на него наручники.

К сожалению, наручников в данный момент у меня с собой не было. Пока амбал откашливался, отплевывался и хрипел, я старалась покруче заломить ему руку, чтобы нейтрализовать и обездвижить до того момента, когда на помощь подоспеет Борис.

Однако у него было преимущество большой массы, к которому я никогда не относилась особенно уважительно. Пока я возилась со здоровенной, как бревно, ручищей, сгибая ее и отводя за спину, парень успел прочухаться и второй рукой выхватил пистолет.

Почувствовав приятную металлическую прохладу непосредственно у своего виска и поняв, что жить осталось до обидного недолго, я как-то сразу погрустнела. Но, услышав выстрел, с удивлением обнаружила себя все еще на этом свете.

Зато бандит, отвалившись и застонав, схватился за свою руку, из которой уже выпал пистолет. Теперь мой противник сидел на земле, раскачиваясь, как китайский болванчик, и с причитаниями вперил взгляд в простреленное предплечье, из которого тоненькой струйкой текла кровь.

– Я вовремя? – поинтересовался Борис, подходя и поднимая с земли пистолет бандита.

– Как нельзя более, – со всей искренностью ответила я.

– Ну что, гражданин, пройдемте, – проговорил он, поднимая с земли продолжавшего причитать амбала. – Посидим, поговорим о делах наших скорбных.

«Четырнадцатая» была припаркована недалеко от вокзала. Усадив оказавшегося на удивление чувствительным к боли и чуть не плачущего мальчика на заднее сиденье, Борис оказывал ему первую помощь.

– Да чего ты хнычешь-то, убогий, – с презрением говорил он, накладывая бинты. – По касательной прошла, задела только слегка…

Уже занимался рассвет, и яркое солнце золотило верхушки деревьев в посадках недалеко от железнодорожного вокзала городка Дудищево.

Успокоившись от недавних треволнений, мы сидели в машине, а наш новый «друг», которого, как выяснилось, звали Юра, с готовностью рассказывал все, что знал об этом загадочном деле.

Поняв, что собранных нами материалов достаточно, чтобы засадить его лет на десять как минимум, и получив эксклюзивное право выбора – доверительный разговор или тюремная камера, он благоразумно предпочел первое. Сейчас, внимательно слушая и отмечая еще неизвестные мне подробности, я старалась вникнуть в суть рассказа, чтобы определиться наконец с тем, по каким же причинам чья-то длинная рука так старательно стремится достать безобидного пожилого дядю.

– … да я и не знаю ничего особенного-то, – говорил Юра. – С папой Диман общался, у них там старые связи.

– Какие связи? – не преминула уточнить я.