Легенды Ых-мифа - Владимир Санги

Но прошло некоторое время, и жизнь внесла поправку в их имена.

Нет, не случайно часть людей рода Кк'ой-вонгун поселилась у пролива. Их привлекали сюда лежбища нерп и сивучей на торах — песчаных островах, обнажающихся в отлив. И зимой они добывают нерпу во льдах у пролива. А-вонгун находились в более выгодном положении, жили сытнее. И время дало им название: Кк'ор-ла Ккой-вонгун — «Зажиточные ккой-вонгун». А К'е-вонгун получили имя Кеч Ккой-вонгун — «Бедные ккой-вонгун». Эти имена и закрепились навсегда за двумя группами одного рода.

Если жители долины Тыми в основном были рыбоедами, то жители лагун и заливов питались и рыбой и мясом морских зверей.

Как же добывали нерпу древние нивхи? Нерпы охотно вылезают на любой твердый предмет, способный держать их на плаву: будь то лед или бревно. И древний охотник использовал эту особенность морского зверя. Охотник мастерил парь — спаривал сухие бревна. Привязывал парь недалеко от берега, а сам долгими часами терпеливо сторожил за каким-нибудь прикрытием на берегу. В заливе всегда есть нерпы. Увидев парь, нерпа подплывала к нему, присматривалась и, убедившись в безопасности, вылезала на него погреться под солнцем. Обычно нерпа, разморенная солнцем, засыпала.

И тут охотник приступал к делу. У него в руках т'ла — длинное тонкое древко, выструганное из упругой лиственницы. Древко бывает длиной до тридцати и более метров. Оно заканчивается небольшой лопастью, направляющей удар. К лопасти прикрепляется гарпун, соединенный с ней сыромятным ремнем. Охотник, искусно владея т'ла, ведет его под водой и умелым движением руки мастерски направляет гарпун в нерпу.

Нерпы, преследуя рыбу, доходили до устья Тыми и тут обычно выходили полежать на парь какого-нибудь охотника и становились его добычей.

В верхней части Ныйского залива есть бухточка Т'лайзнд-хуты. Название идет от слова «т'ла».

Чуть ниже раньше стояло стойбище Эуд-во. Жители этого стойбища одни из немногих, кто владел неводами. Вязать сети — дело хлопотливое. Нивхи вязали сети из волокна крапивы. А крапива растет небольшими пучками — попробуй собери ее на невод. И владельцы невода — счастливые люди. А название стойбища произошло от вида занятия его жителя: эуд — метать невод.

ПОЧЕМУ ИСЧЕЗЛИ ВОЛКИ?

Нивхские старики в один голос утверждают, что в прошлом на Ых-мифе водились волки… Но сегодня на острове совсем нет волков. Нет, этих зверей там не уничтожили. Но их нет. Казалось бы, что для существования волков на острове есть все условия: остров покрыт тайгой, которая богата всяким зверем. Да и материк совсем рядом, а там волки до сих пор в обилии. Но, как ни странно, волков на острове нет!

А в прошлом они здесь водились. Говорят, от волков не было спасу. Зимой они нагоняли собачью упряжку и загрызали ездовых собак. И жители морского побережья ставили ловушки на этих быстроногих хищников. Лучшей ловушкой считался кказнг — двурожковый столб высотой около двух метров. На один рожок нанизывалась приманка. И волк, издали почуяв мясо, подходил к ловушке и, не подозревая опасности, в прыжке пытался достать приманку. Лапа в коленном утолщении попадала в развилку, и зверь повисал на столбе. Чем сильнее дергал зверь лапу, пытаясь освободиться, тем крепче ее сжимало между рожками.

На берегу залива Даги, что севернее Ныйского залива, есть бугор Кказнг-уланг. На этом бугре жители селения Лар-во и ставили ловушки на волков.

По какой-то причине волки ушли с острова. Правда, в Южно-Сахалинском краеведческом музее, есть чучело великолепного экземпляра. Несколько лет назад этот волк забежал с материка на северную оконечность Ых-мифа и был добыт нивхом Ялгуном. Но это единственный случай.

Почему же, все-таки на Ых-мифе нет волков? Есть предположение, что им не под силу толстый снежный покров, который устанавливается на острове с ноября и до конца весны. Но ведь раньше этот покров не страшил быстроногих хищников…

ДРЕВНЕЙШАЯ ПОЧТА

Нивхи родами или группами сородичей заселяли обычно примечательные урочища Ых-мифа. Иногда расстояния между крупными стойбищами составляли много десятков километров. Но между ними на каком-нибудь острове или в устье какой-нибудь речки всегда можно было найти одиночный летник или зимник уединившегося нивха. Этими промежуточными станами нивхи пользовались как местом отдыха и ночлега в пути. И конечно, гость и хозяин делились вестями.

Через некоторое время этим же станом мог воспользоваться житель другого стойбища. И он вступал с хозяином в разговор, а тот в свою очередь передавал гостю услышанное от первого. И таким способом люди всего побережья обменивались вестями.

Расстояние между бывшим селением Лар-во и селением Чайво более тридцати километров. Между ними, в узком проливе, есть остров, который так и называется Кер-ивланг-ур — «Остров, имеющий вести». На лето сюда приезжал рыбачить кто-то с семьёй. И этот рыбак был посвящен во всё, что происходило на обоих заливах, и был проводником вестей из одного залива в другой и обратно.

Но не всегда вести ползли медленно и лениво. Иногда мирные, занятые повседневными хлопотами рыбаки и охотники могли увидеть на горизонте над голубыми лесами и над сверкающей гладью залива чёрный столб дыма. И тогда мирные люди вооружались лучшими луками и копьями и, объединённые единым порывом помочь попавшим в беду соседям, устремлялись на их зов… Вангалу — «Бухта битвы», Уанды — «Битва»… Эти названия сами за себя говорят.

Нивхи — миролюбивый народ. Они добродушно «приняли» на свои земли сперва ороков, а во второй половине девятнадцатого столетия другую группу тунгусо-маньчжуров — оленных эвенков. Между нивхами и тунгусскими родами сразу установились добрые отношения. Некоторые орокские рода вошли в родство с нивхами.

Нивхи соседствовали с довольно многочисленными племенами айнов, с которыми исторически сложились добрые отношения. Но время хранит в своей памяти отдельные печальные случаи столкновения между родами двух народностей — аборигенов Ых-мифа.

Но вот пришли на Дальний Восток хищники — промышленники и пираты — и столб Костра Беды всё чаще стал взмывать к небу…

КРЕМЕНЬ ДЛЯ КРЕСАЛА

Раньше нивхи добывали огонь ударами кресала о кремень. При этом лучшей «растопкой» служил высушенный гриб чага. При ударе кресала о кремень искру направляют так, чтобы она попала на гриб, который и начинал тлеть. Добытчик огня изо всех сил стремится раздуть из искорки уголек. Он до головокружения дует на то место гриба, куда падает искра.

Но вот появляется тоненький дымок, и добытчик огня видит чуть тлеющий алый уголек. Человек с новой силой, но уже аккуратно, чтобы не сбить зародившееся слабое пламя, раздувает огонь, и гриб загорается. Пламя переходит на тонкие сухие щепочки. И пройдет совсем немного времени, как запылает большой костер — источник тепла и жизни. В разных местах человек подбирал кремень. Но лучшими считались кремни, добытые на небольшом плато у реки Даги. Плато так и называется: Нгак-ивф чир — «Плато, где есть кремень».

«ЖИРНЫЕ» РЕКИ

На острове можно часто встретить природные выходы нефти. Чаще всего о них узнаёшь по рекам. На десятки километров реки разносят жирные плёнки, выдавая людям потайные места нефтяных месторождений. На острове много названий, связанных с выходом нефти: Ноглики — «Пахучая река», Томи — «Маслянистая река» (впадает в залив Даги), Катангли — «Терпкая река», Ноххти (Нутово) — «Вонючая река», Нохтохнги — «Провонявшая река» (впадает в залив Пильтун), Порпур-кеты (приток реки Набиль) — «Река с дурным запахом», Карсин-Ивнги — «Река, в которой есть керосин» (нефть). Последняя река протекает южнее Лунского залива, не доходя реки Лангери.

У большинства названных рек в наши дни появились нефтепромыслы.

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ОКРЕСТНОСТИ ЧАЙВО

Раньше Чайво было крупным селением, где жили люди многих родов.

Расположение стойбища удобное: оно стоит на косе, откуда одинаково сподручно добираться как до морской охоты, так и до речной рыбалки. Коса, отделяющая залив от моря, богата ягодными полянами и ореховыми кустами, а в заливе много всякой рыбы и островов с птичьими гнездовьями.

Жители этого большого стойбища жили более зажиточно, чем другие. И у них сложились свои традиции. В сытное время устраивались праздники, посвящённые кормлению тайменя (чтобы задобрить бога моря), проводом медведя к богу, всякого рода поминки по усопшим сородичам и другие. Все праздники сопровождались массовыми пиршествами, где любой и всякий считался званым. Во время подобных праздников прекращались межродовые распри.

Обязательными в подобных праздниках являлись спортивные состязания.

Любимым местом сборищ считалось местечко Нгармуф. Это чистая поляна, покрытая ягельником. Здесь проходили соревнования по борьбе, прыжкам, стрельбе из лука. Веками на этом месте вели стрелковые соревнования. За всё это время было выпущено неисчислимое количество оперённых стрел. Стрелы ломались, гнили, а перья оставались. И их скопилось так много, что местечко так и назвали: Нгармуф — «Место, где много перьев».