Легенды Ых-мифа - Владимир Санги

Второе название стойбища — Романовка. Оно появилось в начале нашего столетия. И пошло от Романова — одного из русских предпринимателей, поселившихся в нивхских стойбищах. В Нгань-во еще до Романова поселились русские крестьяне. Они научились нивхскому промыслу, ловили рыбу и били морского зверя. Но и не ушли от привычного занятия: обрабатывали скудную землю, сажали картофель.

В стойбище Тамла-во (в переводе означает: «Многолюдное») жил русский купец Григорьев. Он поселился на Лер раньше других купцов.

Наиболее известным и богатым кулаком был Тимошка Прохорехин. Он поселился с женой и детьми на берегу реки Лангри («Нерпичья река»). Сперва занимался охотой. Тимошка откуда-то доставал стрихнин, травил лис и быстро «стал на ноги». Он раздавал нивхам стрихнин, и те добывали лис и соболей в большом количестве и отдавали Тимошке за незначительное вознаграждение. Вскоре он построил себе и детям два дома, развел большой огород. Заимел две лошади, собачью упряжку, 50 коров. Из них 25 дойных. Купил шхуну, маслобойку. Масло продавал русским из Романовки. Открыл свой магазин. К Тимошке на заработки ходили и русские и нивхи. Коров пас пастух из русских поселенцев.

Зимой Тимошка отдавал нивхам в кредит муку, а летом брал деликатесом — соленой кетовой брюшакой. Пользуясь полным отсутствием какого-нибудь контроля и конкуренции, Тимошка устанавливал «свои» цены. За трехцентнеровую бочку кетовой брюшины отдавал куль белой муки (в куле 16 килограммов). За одну бочку брюшины в Николаевске-на-Амуре он получал от китайских, корейских или русских купцов 15 кулей муки.

За шкуру соболя давал 4 аршина хлопчатобумажной материи. А в Николаеве за соболя давали 20 аршин.

Любопытно, что нивхи побережья Лер быстро оценили, коровье молоко и охотно покупали его у кулака для грудных детей. В то же время ороки восточнопобережной тайги никогда не видели коров. Как-то случилось, одна корова Прохорехииа забрела по долине Лангри вверх, перевалила водораздел и оказалась в верховьях реки Вал, что вытекает в Пила-керкк. Ороки-таежники, не раз ходившие с ножом на медведя, увидев корову, перепугались насмерть и с криком: «Кинр! Кинр!» — разбежались кто куда. Но «кинр» мирно пасся рядом и вовсе не собирался уходить от людей. Тогда самые храбрые заарканили корову и привели к стану. Они долго держали невиданное животное у себя, не зная, что с ней делать. И в декабре, когда нечем стало кормить корову, ороки зарезали ее. Мясо съели. И нашли мясо невиданного животного довольно вкусным. Ороки благодарили всевышнего, пославшего им большое животное. Но недолго они обращались к великому духу: Тимошка узнал о случившемся и отобрал за корову двух оленей.

В 1932 году, когда организовывали рыболовецкие колхозы, Тимошку Прохоренина сослали.

ОТОБРАЛИ ЖЕНУ

Нивхов не коснулось христианство, и они принесли в двадцатое столетие свой первобытно-родовой уклад жизни. Устойчивые обычаи язычников трудно подвергались изменениям. У нивхов в течение многих веков сложилась строгая и стройная система родства.

Один род (род ымхи — зятей) мог постоянно пополнять себя женщинами из другого рода (род ахмалк — тестей), но запрещался взаимообмен женщинами между этими родами. В то же время первый род отдавал своих женщин в третий род. Третий род отдавал женщин во второй род. Таким образом между тремя родами устанавливался прочный родственный союз. При этом род тестей занимал преимущественное положение. Оно выражалось в примитивной, чисто утилитарной форме: люди из рода зятей за женщину отдавали юскинд — выкуп, как правило, в виде соболиных шкур, ездовых собак, бытовых предметов. Ахмалки требовали к себе уважения, любви. Гостинцы и подарки от ымхи само собой разумелись.

Покажись какому-нибудь ахмалку, что его не очень почитают и обделяют вниманием — быть гневу. Рассвирепевший ахмалк мог забрать из упряжки ымхи любого пса, отобрать лодку, ружьё или ещё какой-нибудь приглянувшийся предмет.

Довольно часто один род обзаводился двумя или более родами — зятями. В таком случае второй род зятей выбирался территориально как можно дальше, чтобы не было кровосмешения.

Иногда на один и тот же род (особенно, когда он слабый) падали путы родства сразу от двух или более сильных родов. И тогда возникали конфликты, которые, как правило, решались в битве: соперники вооружались тярами — длинными палками и в бою завоёвывали сердца и руки женщин. Довольно часто весь род поднимался в защиту обиженного сородича. И тогда возникала настоящая война между родами.

У нивхов была полигамия. Нивх имел столько жён, сколько мог прокормить.

Это совсем не означает, что у счастливого обладателя жёны — тунеядки.

Наоборот, в нивхском роду женщина трудилась от зари до зари. На ней лежала забота об очаге, уход за детьми, уход за собаками, шитьё и много, много домашних дел. Трудолюбие у нивхов особо почитается.

Сильные удачливые охотники имели по нескольку жён, а неудачники, бедные и сироты не всегда имели возможность завести семью. Вот почему излюбленной темой в нгастурах является путешествие сирот, бедных юношей в дальние стойбища за женой.

Не редки случаи, когда сильный род попросту отбирал женщину у человека из слабого родя. Такой случай и произошёл когда-то на побережье Лер, о чём рассказывает название стойбища Васких (Стойбище Васких сегодня имеет второе название: «Верещагино», что и означает: «Отобрали жену».

НЕРПИЧЬЯ РЕКА — НЕРЕСТИЛИЩА — ИДОЛЫ — ЖЕРТВЫ

В окружающих Ых-миф водах водится много нерп и других разновидностей тюленей. Нерпы и лахтаки — давали нивху мясо, жир, шкуру для обуви и одежды. И промысел на морского зверя всегда являлся одним из ведущих занятий нивха. Поэтому нивхи селились по берегам лагун, заливов и в устьях рек. Нерпы — морские хищники. Летом и осенью они преследуют горбушу и кету. Мне не раз удавалось видеть, как нерпа всплывала на поверхность с отчаянно бьющейся кетой в зубах.

Нерпы идут за стадом лососей в реки. И часто они после утомительного пути против течения вылезают отдыхать на галечные пляжи.

На побережье Лер несколько названий, связанных с нерпой. Все они начинаются со слова «лангр» — «нерпа». Река Лангри, что пересекает Лер в его средней части, имеет множество притоков и нерестилищ, куда идут на нерест горбуша и кета. Рыба нерестится в углублениях на дне реки, называемых тымы (дымы, рымы).

Любопытно, один из ключей — нерестилищ называется Чнгай-рымы (Чингай-рымы). Какой-то скульптор, имя которого время не сохранило, вырезал на толстых деревьях идолов (чнгай). Идолы — духи предков. Они должны покровительствовать живущим потомкам. Идолы на берегу речушки Чпгай-рымы велики по размерам и высокохудожественны в своем воплощении.

Ниже Чнгай-рымы есть приток с названием Кан-ку-дымы. О чем расскажет нам это название?

Первобытный человек считал, что его благополучие зависит от всевышнего духа курнга и множества более мелких духов — богов, или ызнгов — «хозяев». Удача на охоте или рыбалке — это не столько результат умения охотника, сколько вознаграждение от доброго курнга. А чтобы курнга и другие боги были добрыми, надо приносить им жертвы.

Жертвы бывают разные: клубни саранки, юкола, крупа, табак, мое. Наиболее крупной жертвой является собака. Первобытный человек приносил собаку в жертву с самыми благими намерениями.

Не всякая собака может удостоиться высокой чести — быть жертвой. Для этого отбирают лук — собаку с вьющейся лохматой шерстью. Нартовые лайки имеют гладкую прямую шерсть. Но иногда в выводке попадаются отдельные особи с вьющейся густой шерстью. Они резко отличаются от обычных лаек своей «медве-жеватостью» и угрюмым видом:, как бы являя собой особую «божественную» «касту» собак. Нивхи любовно откармливают луков, чтобы потом с почестями отправить к всевышнему. Луков приносят в жертву, когда «празднуют медведя» (медвежий праздник); когда «кормят воду» — приносят жертву богу (хозяину) моря. Но луки появляются не часто, а всесильные боги требуют много жертв. И тогда нивх приносит в жертву обыкновенных лаек, но обязательно подбирается определенному богу соответствующая масть: Тол-ызнгу (богу моря) — белую собаку, Пал-ызнгу (богу тайги и гор) — черную или серую собаку. Пятнистые не годятся.

КАТОРГА ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ

На юге побережья Лер выступает в Татарский пролив знаменитый мыс Погиби. Все жители острова знают версию о iipoiicxte-дении названия мыса. Стоит появиться на, острове новому человеку, как местные «знатоки», захлебываясь от избытка знаний, обрушат на него россказни о достопримечательностях их земли, дадут исчерпывающую историческую справку о своем крае. Доверчивого слушателя ошеломят подробностями из книги В. Дорошевича о жизни каторжан на Сахалине. Особое место в этих посвящениях занимает рассказ о происхождении названия «Погиби». С чьей-то легкой руки эта версия довольно прочно вошла в жизнь. Ее зафиксировали ученые мужи в работах, посвященных истории Сахалина, и выдают за «чистую монету». Она вдохновила поэтов на стихи. Журналисты (кажется, они-то и пустили эту версию) любят ее смаковать.