Мой альфа - Яна Роза

запахом и семенем. Делать своей от макушки до кончиков пальцев.

Он совершал это так как, будто это их последний раз.

Максимов себя не обманывал: всегда существует вероятность того, что фортуна повернется спиной.

* * *

Показалось, что ночи и не было вовсе.

Оксана осторожно поднялась с постели. Они засыпали вместе уже не первый раз, да и со стороны казались парой.

– Полежи ещё, – услышала она хриплый голос Максимова и ощутила голой спиной его тёплую ладонь, – сегодня не спеши.

Оксана поджала губы, слегка нахмурившись. Она не знала, откуда это чувство, но оно появилось совсем недавно, монотонное жужжание – беспокойства.

– Вы не пойдите на работу?

Максимов редко позволял себе прогулы. В основном из-за неё.

– Пойду, но чуть позже.

Он улыбнулся, так спокойно и нежно, что Оксана даже не поняла, как склонилась к альфе, прижалась голой кожей к его и коснулась губами шершавой, от щетины, щеки. Ей захотелось это сделать. Максимов слегка улыбнулся, обхватывая ее сильными руками и заваливая на себя.

У Оксаны сердце забилось чаще, и самое странное, ей показалось, что она ощущает и сердцебиение альфы.

– Хочешь, чтобы я остался?

Он широко улыбался, поглаживая её спину, бёдра.

А Оксана чувствовала что-то странное за этой улыбкой. Неспокойное. Она не могла понять, в чем дело, и задала вопрос быстрее, чем поняла:

– Вы что-то задумали?

Максимов нахмурился, словно не понял, а потом попытался успокоить:

– Не беспокойся, не о чем.

– А стоит?

Альфа улыбнулся, убирая волосы с её лица.

– Тебе нет.

Звучало не слишком радостно. Оксана всё равно беспокоилась. Она положила голову на грудь Максимову, закрывая глаза и слыша его дыхание и сердцебиение. Мужчина медленно поглаживал её спину, ничего больше не говоря. Наверное, в именно в такой момент можно быть к партнеру куда ближе, чем при самом горячем сексе. Он не заменит простого и понимающего прикосновения.

– Что бы вы ни задумали… не нужно этого делать.

Оксана боялась, что предстоит потеря, по крайней мере, чувство было именно таким. Когда-то она хотела не видеть Максимова, а теперь боялась отпустить.

– Это похоже на признание в любви.

Шутка или нет, но Оксане стало неловко. Что она обращается как мать-наседка с альфой втрое больше неё, из клана, да ещё и диким.

Максимов вздохнул, так и не дождавшись определенного ответа, а Оксана вновь его поцеловала. Он перевернул её на спину и теперь уже сам находился сверху, перехватывая инициативу в поцелуе.

Запах альфы успокаивал и стал роднее материнского. Он брал неистово, жадно и словно отчаянно. Казалось, его движения должны были причинять боль: рваные, быстрые, грубые. Но Оксане почему-то и не хотелось нежности в этот момент.

Засыпать не хотелось, казалось, что если чувствовать альфу всем телом и смотреть на него, он никуда не уйдёт. Но даже не поняла, как уснула,  а когда открыла глаза, Максимова рядом не было.

Оксана поднялась с кровати, натягивая свой безразмерный свитер, единственное, что оказалось под рукой. Она ощущала, что находится в доме совершенно одна.

Ушёл.

Чувство тревоги только усилилось.

Глава 17

Альфы могли не только вызывать желание у омег, но и успокаивать их.  Феромоны действовали в обоих направлениях, но почему-то альфы предпочитали забывать об этой особенности. Ведь гораздо приятнее осознавать, что омегу от тебя ведёт и между ногами у неё всё мокрое, чем то, что её клонит от тебя в сон.

Роману потребовалась вся сила воли, чтобы оставить Оксану спящую. Он не видел рядом с собой никого, кроме неё, поэтому держать её в качестве любовницы и прислуги Роман не собирался.

Эта новость больно ударит по самолюбию матери, но Роман был уверен, рано или поздно она свыкнется.

Он усмехнулся своим мыслям, когда свернул к судостроительной верфи. Даже запах тины и мазута мозги на место не вернул. Максимов упорно думал об Оксане, о родителях, о клане и совсем не беспокоился о том, что происходит сейчас.

Наверное, у психологов есть какое-нибудь мудреное название этой защитной реакции. Роман не ощущал страха или волнения, скорее раздражение от желания, чтобы это скорее закончилось.

Оставив машину у моста, где его заранее встречали трое огромных охранников, Роман поправил воротник и пуговицу, в которой была вмонтирована маленькая камера.

«Если ты меня обманул, я тебя прикончу, – вспомнил он слова Надежды Иштвановны, – никаких скучных бизнес-бесед».

Роман вздохнул. Скучно уж точно не будет.

Дмитрий Крутых явно подготовился.

Трое экипированных охранников обыскали его ещё у моста. Убедившись, что оружия у него нет, проверили машину и, только удостоверившись в отсутствии в багажнике военного конвоя, соизволили проводить его, попутно переговариваясь по рации.

Нет, они правда думали, что он придёт сюда с пушками на изготовку и поспевающим следом отрядом морских котиков?

Крик чаек в ушах был похож на отчаянный вопль. Максимов поморщился, вспоминая, что выпил всего лишь чашку кофе, который теперь как мазут, по краю бетонного моста, жег стенки желудка.

Шла стройка, гудели станки, двигались краны, отовсюду доносились разговоры рабочих. Слишком шумно, чтобы услышать любые другие звуки. Роман огляделся и наткнулся на хмурый взгляд одного из местных охранников. Тот молчал, но, казалось, если бы не приказ, давно пустил бы ему пулю в лоб.

Они прошли узкий коридор из разноцветных контейнеров к причалу, где стояла огромная баржа для перевозки. Несуразная, старая, по палубе сновали рабочие не первой свежести, с глазами голодных шакалов. И было полно вооруженной охраны.

Как только Максимов ступил на звонкую стальную палубу, сразу ощутил пробивающийся сквозь запахи гнилой рыбы, работающего сварочного аппарата и мазута тонкий, цветущий, сладкий и одновременно горький аромат.

Роман глянул на высокие контейнеры, которые почему-то заваривали, и понял, что там, скорее всего, находится «товар».

– Туда, – хрипло указали ему на капитанский мостик.

Максимов поднялся по узкой лестнице и попал на палубу управления, где бдительная охрана открыла перед ним другую дверь в помещение, уже больше похожее на каюту. С мягким диваном, круглыми, как иллюминаторы, окнами и странным зелёным растением, которое, даже не сведущему в фен-шуй альфе показалось, в интерьер совсем не вписывающимся.

– Удивляюсь, что пришли, – Дмитрий, держа в руках сигару, вальяжно раскинулся на кожаном диване, выставив на обозрение огромное пузо, обтянутое жаккардовой рубашкой.

– Мы же договорились.

После этих слов Романа грубо усадили напротив бизнесмена, который спокойно делал очередную затяжку.

– Собственно, я всё ставил на то, что вы не придёте, – в голосе беты чувствовалось веселье, – вы же понимаете, я не могу это так просто оставить.

– Не понимаю, о