Мой альфа - Яна Роза

Они встретились за ланчем, в его ресторане, после того как Роман изучил информацию о ней и решил, что неординарная омега идеально подходит для его затеи.

– Да, я нечасто даю интервью, – согласился Максимов, улыбнувшись.

– Поэтому и необычно, – Надежда вздохнула, – понимаете, если это информация о вашей свадьбе, то она не слишком интересна моим зрителям.

Роман усмехнулся. Его мать постаралась распространить весть так, что теперь каждый спрашивал его о свадьбе. Собственно, это сыграло ему на руку.

– Это не о свадьбе, – заверил Максимов.

– Тогда мне уже любопытно.

– Я хочу предложить вам один проект, но он не слишком безопасный, поэтому всё должно происходить в прямом эфире.

Надежда Иштвановна скептически приподняла брови, мгновенно позабыв о заказанном десерте.

– Если не безопасно, то лучше привлечь полицию, вам так не кажется?

– К сожалению, полиция не свяжется с этим делом, а если и попытается, всё прикроют так быстро, что я не успею добраться до дома.

– Хм, – женщина длинными ногтями простучала по белой скатерти замысловатый ритм, – я вас слушаю.

– Завтра я встречусь с одним человеком, который занимается весьма тёмными делишками касательно омег. Я хочу, чтобы вы засняли нашу встречу и сделали видео вирусным в сети.

– Подобное может обойтись дорого моему бизнесу.

– Поверьте, если вы сделаете, как я скажу, вы впишите своё имя в историю, и не как меценат и незамужняя леди, а как борец.

Роман улыбнулся, видя, как морщины и скептическое выражение пропадает с лица собеседницы.

– А если не выгорит?

– Тогда я лично покрою ваши потери.

Надежда задумчиво прищурила тёмные глаза и, наконец, согласилась.

– Что от меня нужно?

Разговор принял тот самый оборот, на который Максимов и рассчитывал.

Он прекрасно понимал, что Крутых не будет идиотом и наверняка давно в курсе, кто напал на них в день похищения Оксаны. Манера говорить, место встречи, всё напоминало западню.

Связываться с полицией было бы сложно. Гораздо проще привлечь общественность.

В век камер, смартфонов и баллистических ракет гораздо эффективнее транслировать информацию сразу людям в мозг, и тогда происходит тот самый взрыв, который не остановит ни одна полиция.

Положение с омегами в их мире очень зыбкое. Не хватало встряски, чтобы что-то изменилось. Телевидение заполонила однообразная информация , что омеги – охотники, омеги – насильники, омеги –попрошайки. Образ непорядочного омеги навязывали так явно, что даже Романа, который не слишком их любил, это раздражало.

Домой он вернулся рано, поехал сразу после того, как обговорил с Король все детали завтрашней встречи. С охраной тоже провёл инструктаж. Начальник только хмурился и качал головой.

– Вам не кажется, что это рискованно? – спросил он позже.

Альфа усмехнулся.

– Я два раза чуть не сдох, и поверь мне – это была не пуля.

Риски существовали всегда, и по сути Максимов уже больше не о себе думал. Если истерия насчет омег достигнет пика, даже он не сможет уберечь Оксану от законов новых порядков.

А вот в дом зашёл и застыл на пороге. Мало того, что почувствовал постороннего, так ещё и услышал смех.

Тяжелое, вязко чувство ревности расползалось по телу ядовитым плющом, подступило к горлу, перехватив дыхание.

Его личный повар Луи когда-то доказывал Роману, что настоящий француз, но он-то знал, что запах цыганских трущоб навсегда въедается в кожу, особенно у тех, кто там родился. Луи был говорливым, веселым и готовил так, что можно отдать душу дьяволу.

Максимов застал их на кухне даже не в пикантной ситуации. Оксана сидела на другом конце стола, а Луи замешивал тесто, путая слова по-французски и по-цыгански, при этом что-то рассказывал, да так, что Оксана слушала, не перебивая, и при этом улыбалась и даже хохотала, прикрывая рот ладонью.

И именно это кольнуло так, как будто он их голыми застукал. Девушка встрепенулась, подскочила, когда увидела его хмурый взгляд.

– Хозяин, – без смущения поздоровался Луи, – на ужин будут булочки…

– Спасибо, Луи, но можешь на сегодня быть свободен.

Тот растерянно стёр муку с рук.

– Но тесто…

Он замолк, когда Максимов посмотрел на него так, что Луи собрался в считаные минуты.

– Мы ничего не… – зачем-то стала оправдываться Оксана.

– Я знаю.

И так понятно. По запаху. По метке.

Роман подошел к ней, почти загоняя в угол между собой и столом. Никогда бы не подумал, что улыбка другому мужчине может вызвать такой жгучий приступ ревности. Оксана еще ни разу ему не улыбалась так.

Он склонился к её шее, шумно втянув воздух, словно в очередной раз убеждаясь: его.

– Тогда почему вы злитесь? – дрогнувшим голосом спросила Оксана.

– Злюсь?

Девушка кивнула, с долей испуга глядя на него.

– Тебе кажется.

Роман рывком усадил её на стол, в каком-то бреду шаря по широкой кофте, под которой ни изгибов, ни очертаний, ничего не видно. Нити поддались напору очень быстро, тонкая трикотажная ткань разъехалась в стороны, обнажая тело. Оксана охнула, по инерции вскинув руки к груди, но альфа быстро отвёл их, прижимая к столу.

На белоснежной коже ещё сохранились синяки от его засосов. Скучный бюстгальтер, крепко на толстых бретелях держал полную грудь. Максимов ощутил, как пересыхает в горле. Потянулся к краю мягкой ткани, оттягивая, давая доступ к розовой ареоле с втянутым соском. Он прижался к ней ртом, посасывая, слыша, как омега в его руках тихо всхлипывает и стонет.

– Не злитесь, – шепнула она, вздрогнув, когда Роман чуть сильнее втянул нежную кожу в рот и отпустил.

То же самое он проделал и со второй.

– Не могу, – выдохнул он ей в губы перед тем, как поцеловать, грубо и быстро, – я хочу запереть тебя  в этом доме, в своей комнате, лишить тебя всей одежды и не выпускать из постели.

Максимов буквально чувствовал, что не говорит, а рычит, озвучивая свои безумные, разрушающие мысли.

Определенно, это то, чего хочет любой альфа от своей омеги. Это обратная сторона отношений, чтобы сделать омегу полностью бесправной: дикая страсть и собственничество.

Он вздрогнул, когда ощутил тепло её пальцев на своей щеке.

– Я не убегу,– заверила она, как будто могла это сделать.

– Потому что не выйдет.

Максимов себя почти не контролировал, когда подхватил Оксану на руки и отнёс в спальню. Разорвал на ней одежду, словно оживляя свои фантазии. Страсть, говорят, передаётся воздушно-капельным путём, быстрее чем ОРВИ. Оксана горела так же, как и он, только в силу неопытности движения её были робкими и неуклюжими.

Но Роману и этого оказалось достаточно: сжимать её, доступную, мягкую, вкусную, в своих руках. Брать её тело, клеймить своим