Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Не гаснет… — протянул Дагор.

— Погоди-ка! Уже ведь давно свет вокруг не гаснет! — воскликнул Йорсон, только сейчас сообразив, что они уже почти полчаса идут, освещая себе путь.

— И никогда не гас, — сокровенно изрекла Данан. — Маг, которого мы убили, принадлежал двум школам: Дому Чар и Дому Иллюзий.

— Дом Чар — это ж телемант вроде, да? — уточнил Борво. — Это похоже на истину.

— Огонь его не брал, — подтвердил Фирин.

— В отличие от меня, — пожаловался Стенн.

— … да и на даизгарах были такие щиты, что мне едва удалось замедлить их.

— Интересно, как, — протянул Йорсон тоном, в котором слышалась зависть: без разницы как, он бы тоже так хотел.

— С Чарами ясно, но Иллюзии? — Фирин обошел Данан и уставился ей в лицо. — Ты уверена?

— Уверена, — отозвалась Данан. — Свет здесь никогда не гас, только нам так казалось. Вспомните, сначала мы были далеко, и у нас потухли только факелы. На это еще хватало отголосков чар, которые докатывались до транспортера. Обычное, немагическое пламя — много ли надо сил, чтобы его потушить? — Данан хмыкнула так показательно, чтобы всем стало ясно: плевое дело. — Но чем ближе к источнику заклинания мы становились, тем сильнее была его мощь, и тем настойчивее гасли все источники света. Мы были во тьме, при том что исчадия безошибочно знали, где мы находимся. Йорсон? — оглянулась женщина. — Исчадия Пустоты могут видеть в темноте?

— Их зрение острее обычного, они неплохо ориентируются в полумраке, но в кромешной тьме — нет, не видят. Они спасаются или факелами, или лавой огненных недр, или движутся на всплески магической силы.

Происходящее не укладывалось в голове собравшихся, прежде всего тем, что было неясно, куда чародейка клонит.

— И все-таки, Данан, — произнёс Фирин. — Этот завал был состряпан из кучи валунов. Спаять куски горной породы — не слишком похоже на магию иллюзиониста.

Женщина, супясь, кивнула несколько раз. Обернулась к стене, которую они только что преодолели. Приблизилась, рукой привлекая огоньки как можно ближе, чтобы видеть каждую черточку. Положила ладонь — и от неё во все стороны разошлось короткое сияние стального цвета. Заклинание Развеяния, — безошибочно опознал Фирин, наблюдая, как чародейка пошла вдоль стены, ведя по ней ладонью. Вдруг остановилась — нащупала погруженный ими ранее кристалл. Легким движением пальца и с абсолютной уверенностью ковырнула — и тот безо всяких усилий выпал.

— Какой завал? — спросила чародейка, поднимая голову и наблюдая, как стена, прежде ставшая столь сложным препятствием на пути, исчезает. Среди собравшихся недружным хором прокатился изумленный выдох. Фирин отмер первым и поравнялся с Данан.

— Значит, когда мы подошли достаточно близко и заставили теократа переключиться с поддержания иллюзии на активную защиту пленников, твои огненные заклинания и начали действовать?

Данан качнула головой безмолвно: да, исчадия стали действительно гореть, только когда местному колдуну было уже не до иллюзий и защиты полчищ барьерами.

— Значит, голоса, за которыми мы шли… — растерянно протянул Аенгус Меддра.

— Были голосами исчадий. С самого начала. Здесь не выжил ни один гном из тех, кто спустился до смотрителей Пустоты.

— Кроме нас, — припечатал Аенгус. Данан обернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

— Да, — согласилась чародейка. Она приблизилась к руамардцу, положила ладонь на плечо, потом нашла глаза Жала. Эльф, задержавшись на несколько секунд, кивнул.

Аенгус внезапно задрожал, открыл рот, хватая воздух, потом вцепился Данан в руку и гортанно зарычал. Ладонь чародейки словно приросла, и чем сильнее пытался Аенгус отодрать её, тем смертоноснее становилось касание. Напуганные происходящим, руамардцы не сразу сориентировались. Пальзар, его друг, бросился на выручку, но Жал метнул гному в голень кинжал и быстро настиг со спины.

— Что происходит?! — воскликнул Дагор, стаскивая с плеча секиру.

Аенгус схватился обеими руками за горло, потом начал драть грудь. А затем упал — замертво. Данан снова взглянула на Жала. Тот поймал Пальзара, второго новообращенного, одной рукой за подбородок, другой обхватил затылок и уперся локтем в гномье плечо. Крутанул до хруста и отпустил падать на пол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — заорал Дагор.

— Данан, серьезно, — протянул Борво. — Что происходит?

Только Хольфстенн и Жал не задавали вопросов. И Фирин, которому судьбы гномов были откровенно по боку.

Данан, не оглядываясь на остальных, сжала кулак. Вытянутая жизнь лечила её собственные раны, впитываясь в руку узором, повторяющим расположение вен и артерий. Почувствовав себя бодрее, Данан все-таки помотала головой, словно вытряхивая из ушей чужие увещевания: поглощение жизни обычного гнома — это одно, а поглощение смотрителя все-таки немного хуже, ибо в каждом смотрителе есть хотя бы капля Пустоты.

Чародейка села рядом с убитым, быстро осмотрела и облапала: вывернула карманы, расстегнула пряжку ремня. Помогавший Хольфстенн на этом моменте двусмысленно хихикнул, но быстро умолк. Жал повторял все то же самое со вторым трупом, справляясь в одиночку. Наконец, женщина действительно отодрала пряжку от ремня, взяла топор Аенгуса, тут же передав Стенну, и нашарила какой-то фамильный знак в личных вещах. Эйтианец со своей жертвы стащил, словно по привычке, кинжал — инкрустированный не пойми чем, но точно не простой.

Закончив, Данан вскочила на ноги и посмотрела на Дагора.

— Не убеждай меня, что мы сунулись в это дерьмо из-за того, что ваш король питает слабость к Смотрителям Пустоты. Даангвул велел найти Йорсона не ради Йорсона, а ради того, чтобы мы нашли и этого, — она ткнула в мертвого Аенгуса пальцем. — Потому что Йорсона он отправил сразу после того, как сэр Эдрик отправил сына. — Данан чуть вскинула голову и переключилась на местного командующего. — Вы перебили остальных и велели своим людям молчать, командор, а тех, кто напомнил вам, что смотрители Пустоты не ввязываются в политику, добили тоже. Скажите мне сейчас, что я не права.

Данан скривилась от отвращения. Йорсон молчал. А Дагор допытывался до товарища, о чем тут лопочет съехавшая баба. Жал сидел возле трупа и смотрел на Данан безо всякого выражения вообще — как смотрит паук, выжидая приближения к паутинке жертвы.

— Даангвулу был нужен подвиг, — продолжала чародейка, — достойный короля, и нужен был любой повод скомпрометировать дом Меддра. Я даже не удивлюсь, если в конечном счете выяснится, что именно король Даангвул предложил сэру Эдрику временное перемирие, чтобы устранить проблему в шахте. А как только тот, наущенный, отправил сына, Даангвул выслал вас, чтобы вы смогли подобраться, не вызывая подозрений расспросить, и убить мальчишку в подходящий момент. Но он оказался ранен исчадиями, и вам пришлось обратить его в смотрителя Пустоты, надеясь на удачу, чтобы он, еще живой, успел выболтать вам планы отца.

Жал не сводил с Данан взгляд. Он вперился как одержимый. Хольфстенн был уверен — потряси сейчас эльфа за плечо, тот даже не моргнет.

Дагор, между тем, насупился и надвинулся на Данан, выставив вперед топор:

— Ты несешь чушь, ведьма.

Йорсон, однако, не был столь категоричен. Шагнув вперед, он отодвинул Дагора твердой рукой.

— Я не идиот, Данан. Я видел, что ты можешь. Хочешь, убей сейчас и всех разом. Но Даангвула это не убедит дать тебе войска.

Дагор уставился товарищу в затылок. Потом рывком развернул на себя:

— Это что значит, Йорс?!

Йорсон молчал. Дагор скрипнул зубами до крошки и тряхнул товарища:

— ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!

Йорсон вместо ответа вырвал руку из захвата и снова уставился на чародейку, упрямо развернув плечи. Данан повела головой, раздумывая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хочешь сказать, — осторожно начала она, одновременно медленно рисуя перед собой небольшую огненную печать, — ты ввязался в эту авантюру, потому что ваш король и тебе отказал в помощи против архонта?

Йорсон не смотрел на печать — пустая угроза, его такими не проймешь. Но Данан, похоже, и не имела это целью. Она отправила огненный всполох в один труп, потом в другой.