Запретная. Не остановить - Инна Стужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, может и не платил, со свечкой не стояла. Тогда тем более непонятно, что он здесь забыл. Разве что от безделья.
— От безделья или нет, но что фотки получатся отпад, можно не сомневаться.
Девушки снова переходят на обсуждение достоинств Гордея, а я сижу и стараюсь не расплакаться.
Опять упускаю.
И снова во всей сложившейся ситуации виновата, безусловно, я сама. Словно какой-то ступор вчера напал.
Разрешила себе надеяться, что получится вернуть, возродить в нем былые чувства и заключила с ним это дурацкое соглашение. А вчера не выдержала его холодной отстраненности и сорвалась. Буквально сбежала от него.
Показалось в тот момент, не достучаться. Бесполезно…
И что самое обидное, раньше, до нашего расставания он ни за что бы не дал мне так просто уйти. Ни за что бы не дал.
А сейчас…
Сейчас лишь в недоумении пожал плечами и тут же нашел другую, кто развлекла его на вечер вместо меня.
Радины слова о том, что они снова провели вместе ночь, столь глубоко и сильно ранят меня, буквально впиваются острыми ножами в самое сердце, и невозможно выдержать и хочется сделать что-нибудь, что сотрет из реальности этот эпизод.
И в то же время так отвратительно верить, что он вот так, буквально сразу же начал крутить с другой.
Значит и правда, не врал, перегорело все у него.
— Так, все готово, Ариш. Ты сама по себе красавица, а сейчас так вообще просто шик, — говорит Оля и сдергивает с моих плеч пелерину.
— Оль, спасибо большое, ты как всегда чудо, — отвечаю я и улыбаюсь.
— Ой, да ладно, Арин, — смеется Оля в ответ.
Я покидаю гримерную, и снова надеваю на лицо беззаботную улыбку.
Волнуюсь, как никогда до этого.
Парная съемка. А я до сих пор не решила, как мне себя с ним вести.
Стоит поздороваться и сделать вид, что все в порядке, или постараться игнорировать?
Наверное, игнорировать теперь, после Радиного признания, будет во всех смыслах правильнее. Что, впрочем, навряд ли получится.
Тем более, что мы буквально сталкиваемся с ним в дверях. Сегодня локация у бассейна, после гримерки я спешила на воздух, и вот…
Я налетаю на него, врезаюсь в его твердую мускулистую грудь.
— Привет, — тут же выпаливаю я и сейчас же отстраняюсь.
Слова вырвались как-то сами, минуя мое сознание.
Гордей сдержанно кивает, чуть отстраняется и пропускает меня вперед.
Я прохожу, всей кожей ощущая его взгляд на себе, но, когда слегка поворачиваю голову, выясняется, что он даже и не смотрит. Стоит ко мне спиной и разговаривает все с той же Олей, которая, хоть и старше него на несколько лет, кокетничает и буквально не спускает глаз с его губ.
А впереди, в одном из шезлонгов расположилась Рада с журналом. Рядом с ней, прямо на моих глазах устраивается Лена. Обе недовольно косятся друг на друга, а потом стреляют еще более гневными взглядами в меня.
Боже мой, уже жалею, что съемка будет проходить здесь, а не в закрытом помещении.
***
— Так, все на месте? Отлично. Через пять минут начинаем.
Бодрый и уверенный голос Марты Сергеевны звучит сигналом к началу старта. Она же выгоняет с шезлонгов всех зевак.
— Девочки, а вы чего здесь? — говорит она Раде с Леной.
— Мы…, - неопределенно мнутся обе, но Марта Сергеевна тут же их перебивает.
— Ну-ка, быстро разбежались по своим делам. Давайте, давайте.
Девушки недовольно поджимают губы, но все же поднимаются со своих мест и уходят.
Я же юркаю за ширму, в импровизированную примерочную. Выхожу оттуда с расправленными плечами и очередной легкой улыбкой на губах, сейчас почти не поддельной.
***
Нам с Гордеем приходится контактировать очень тесно.
Держимся за руки, стоим спина к спине…
Обнимаемся и смотрим друг на друга…
Он подхватывает меня на руки и кружит…
Тяжело изображать отстраненность и безразличие, но, кажется, я справляюсь. Как и Гордей.
Мы рекламируем женскую туалетную воду очень известной марки. Суть в том, что стоит начать ей пользоваться, и ваш мужчина будет от вас без ума.
Я блистаю уверенностью и спокойствием, красивый мужчина рядом и смотрит на меня влюбленными глазами. А где-то на периферии перед зрителями неотступно маячит этот самый флакончик, как бы намекая, что его обладательница будет выглядеть сногсшибательно и получит от жизни все.
Нелепей выбора, чем наша пара, сложно было бы придумать.
Странно, что Марта Сергеевна с помощниками практически не делают нам замечаний, а наоборот, только подбадривают и хвалят.
Работать сложно.
Тяжело сохранять безразличие, когда внутри у тебя бушует обжигающий пламенный пожар.
От любого его касания взрывает, от его дыхания на моей шее по позвоночнику разбегаются мурашки.
— Так, отлично, теперь перемещаемся в воду. Несколько кадров, и на сегодня закончим, — говорит Марта Сергеевна.
Гордей спускается первым и подает мне руку.
Я улыбаюсь и подаю руку ему в ответ. Затвор фотоаппарата щелкает.
Погружаемся в воду, я прямо в воздушном полупрозрачном пеньюаре, накинутом на купальник, Гордей в брюках и белоснежной рубашке. Соприкасаемся телами.
Вначале он, по просьбе Марты Сергеевны, держит меня на руках, потом отпускает, но тут же вновь оказывается рядом и обнимает со спины.
— Ир, флакон подвинь чуть ближе к бортику, — просит Марта Сергеевна и та исполняет. — Отлично. Еще разок.
— Решила снова игнорить? — тихо произносит Гордей, слегка задевая губами мою ушную раковину. — Разрываешь соглашение?
Я замираю.
Это первые его слова, обращенные лично ко мне, а не по рабочим моментам, за все время съемки.
— Да, разрываю, — говорю я и сглатываю.
— Теперь повернитесь друг к другу, — командует Марта Сергеевна. — Отлично. Ир, еще немного сдвинь.
— Могу я узнать причину?
— Все, съемка завершена. Молодцы, ребят, отработали отлично. Всем спасибо.
Я дергаюсь, но Гордей не отпускает. Его руки продолжают удерживать мою талию в кольце.
— Арина, — требует он.
— Гордей, отпусти меня, пожалуйста, — бормочу я, косясь на фотографа, но кажется, до нас ей больше нет никакого дела.
И все же…
— Гордей…
Он размыкает объятия. Не спорит больше и не пытается снова удержать. Падает назад и уходит с головой под воду.
Я достигаю ступенек, хватаюсь за поручень и только после этого рискую обернуться и снова посмотреть на него.
С его волос стекает вода, несколько прядей красиво падают на лоб. На губах дерзкая ухмылка.
Мокрая рубашка нараспашку облепляет
