Покажи мне любовь (СИ) - Князева Марина

- Это что?

- Хобби, - фыркнула Катя. - Читаю в клубе от скуки.

- Язык отморозишь, болтая ерунду, - я не остался в долгу.

Катя цокнула, а потом выдала, пряча личико в огромном теплом воротнике:

- Да, блин! Матвей! Ну, реально учебники! Я вообще-то студентка. И у меня куча заданий, курсовых, проектов, рефератов, докладов и всякой дребедени. Думаешь легко быть в первых рядах. Приходится много читать, учить и работать. А дома у меня такой возможности нет. Единственный намек на медицину и отец не оставит меня в покое, пока не докопается до истины.

- Ты серьезно? - Барби снова удалось меня удивить. - Ты в клубе снимаешь випкомнату и зубришь там труды великих умов?

Катя кивнула.

- Охренеть! - я с трудом принимал информацию, потому что, приняв ее, мне пришлось признать, какой я придурок. Будь я немного позастенчивей, я бы от стыда умер. Я такое придумывал про Торопову, что у нее бы уши в трубочку свернулись, услышь она хоть одну из моих мыслей. - Мирон в курсе, чем ты там занимаешься?

- Конечно! - Катя внимательно изучала меня. Судя по тому, как блестели ее глаза в свете фонарей, ей очень нравился произведенный на меня эффект.

- А отец? Он же легко может вычислить тебя!

- Я платила кругленькую сумму Мирону за секретность. До сегодняшнего дня только я и он знали, чем я там занимаюсь. Остальные питались слухами, в которых ни разу не промелькнула правда. Меня устраивало. Но в последнее время, мой отец был в курсе моего общения с Мироном, именно поэтому я меняю место своего обучения и перебираюсь к тебе.

- То есть мне может прилететь не только от твоего брата, но еще и от Торопова-старшего? Катя улыбнулась.

- Руки не распускай и все будет хорошо.

Я смотрел и не знал, что думать. Она была просто невероятной. Вместо того, чтобы тусить и бессмысленно прожигать свою жизнь, Барби усердно грызла гранит науки. В жизни бы такое про нее не подумал. А теперь слишком поражен. Ведь это может быть не последний ее секрет?

Но как бы там ни было, мне нравилось то, что я узнавал о ней. Нравилось и хотелось знать еще и еще. Поэтому сейчас нисколько не жалел, что согласился на ее предложение, и подхватив ноутбук и пару сумок, направился к подъезду:

- Пошли, красавица! Будем изучать труды великого Комаровского!

Сзади хлопнула крышка багажника и раздался звонкий смех Кати:

- А можно сначала горячего чая?

- Не вопрос, - откликнулся я, думая о том, что для нее можно все, что заблагорассудиться ее высочеству.

И что я влип по самые яйца.

Катя

Я бездумно грызла кончик карандаша, стараясь понять текст, написанный в учебнике. Но сколько бы я его не читала, мысль ускользала от меня и ни за что не соглашалась осесть в моей голове. Да это и понятно. Там все было занято. Другими мыслями. Мыслями о хозяине квартиры, в которой я сейчас сидела и пыталась подготовиться к устному докладу по анатомии.

Матвей был еще на работе, а я уже как два часа сидела у него дома и думала о том, какой невероятный вираж сделала моя жизнь, и как сильно она изменилась за последнее время.

После нашей встречи с Матвеем в клубе прошел уже месяц. Четыре недели назад я совершенно спонтанно, скорее ради развлечения и немного от ревности предложила Соколову от Мирона перебраться к нему, и даже не предполагала, что он воспримет все всерьез и согласится приютить меня у себя. Я каждую секунду, даже переступая порог его квартиры, ждала что Матвей обернется и скажет, что пошутил, но он этого не сделал. И хорошо. Потому что отступать мне было некуда.

Я понимала, что мой отец все равно рано или поздно узнает, чем я занималась у Мирона. Если его ищейки донесли ему о том, что я провожу с ним время, то мое разоблачение было не за горами. Это был лишь вопрос времени.

А Соколов очень удачно подвернулся под руку.

Я его увидела сразу. С красивой миниатюрной брюнеткой, которая висла у него на руках. По классике жанра я должна была обидеться и решить, что я для него ничего не значу. И я в этом не сомневалась, но должна была услышать это от него. Именно поэтому смело пошла к Матвею и его кудрявой спутнице. Именно поэтому нагло влезла в их общение, вернула ему ключи и пропала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я тоже скучала по нему. Очень сильно. Меня просто ломало без него. И когда я предлагала ему переехать в его квартиру, я, конечно, думала о своей безопасности в первую очередь, а никак не о его сильных руках на моей спине, о его горьковато-сладком запахе и немного хрипловатом голосе, который заставлял мое тело вибрировать во всех местах.

Для меня это предложение не было серьезным. Какой нормальный человек согласится принять девушку у себя на длительное время и предоставит ей площадь для своего хобби, о котором он никогда не слыхал? Ну, я бы точно не согласилась. Поэтому сама до конца сомневалась.

И даже сейчас, сидя в удобном кресле, и читая поочередно статьи в учебнике и телефоне, не могла поверить, что я у Матвея в квартире.

Тем вечером Матвей угостил меня чаем, горячим и очень вкусным, продолжая удивляться моей сообразительности и находчивости. А потом, когда наши чашки опустели, он замолчал и захватил мой взгляд в свой плен. Мне сразу же стало неловко и слишком горячо. Воспоминания о прошлом вечере обрушились жгучей лавиной, и я просто трусливо сбежала, сославшись на дела. По саркастической ухмылке, я поняла, что Матвей мне не поверил. Да и, правда, какие дела могут быть почти в два часа ночи? Но останавливать не стал.

Я очень долго сомневалась в своем решении превратить квартиру Матвея в свое убежище, где я могла бы спокойно заниматься. Особенно утром. Когда проснулась и в свете дня поняла, что все будет не так просто, как это показалось у Мирона в клубе.

Я не могла решиться и поехать к нему. Не понимала, как я вот просто так приеду, сяду за учебники и буду готовиться к занятиям, которые должны были начаться через неделю.

Но Матвей этот вопрос решил сам. Он просто прислал мне свое расписание на телефон, выделив красным цветом время, когда он будет дома. Я могла пользоваться его квартирой в любое для меня удобное время и если мне нужно было уединение, то его график мне в помощь.

Наилучшим вариантом для меня было ездить к нему в его отсутствие. Но тогда бы он догадался, что я его избегаю. А я ведь не из трусливых. И раз уж решилась на такой шаг, то не стоило теперь прятать голову в песок. Да и не мог он мне мешать. Мне даже было интересно находиться рядом с ним. Если не считать моего притяжения к нему, которое активизировалось в его присутствии, то рядом с Матвеем было комфортно. Я не чувствовала неловкости или смущения. Особенно после того, как вывернула свою душу наизнанку перед ним. Ну, если только совсем чуть-чуть.

А вот это сексуальное напряжение между нами - оно сводило меня с ума. Еще там в клубе, я уже точно знала, что наш секс в ту ночь - он не единственный. И думаю, Соколов тоже это знал. Слишком уж били эмоции через край, когда я прижималась к нему. До безумия хотелось вцепиться ему зубами в шею и сказать о том, что он только мой. А потом целовать его, пока разум окончательно не покинет мою голову. Целовать, и чувствовать его руки на своем теле. Снова. Еще и еще раз.

А еще хотелось быть только его и навсегда. Я была готова остаться рядом с Матвеем несмотря ни на что. Но только, увы, ему это было не надо. Он это озвучил, а моя гордость это не приняла. Потому что я не понимала, как можно быть вместе без каких-либо обязательств. Я так не умела.

Знаю, что многие сейчас так поступали, и никого не осуждала, но сама к такому была не готова. Может потому что, кроме Огородникова в моей жизни никого не было. Да и он, чтобы добиться меня, приложил некоторые усилия. А здесь - я щелкаю пальцем, а ты раздвигаешь ноги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Для меня это было неприемлемо. Может когда-нибудь я пожалела бы о своей неприступности, но в тот момент мне Матвей был нужен целиком и полностью, либо вообще никак.

Такие мысли меня одолевали в тот день когда я все-таки решилась и поехала к нему. И я была уверена, что сумею справиться со своими чувствами до тех пор, пока он не вернулся домой. В ту же минуту я забыла обо всем. Даже дышать перестала.