В огне - Анна Восковатая

— Лор, я хочу узнать… Почему отряды уходят вглубь Озер? Что случилось? Объясни, пожалуйста. Лютина захватила половину "королевского двора"?

— Лютина шлет письма с просьбой о мире, как и раньше, — отмахнулся Вилор, оставив её вопрос без ответа.

— Тогда куда идут войска?

Вилор посмотрел на неё недовольно. Вручил карту помощнику и осторожно отвел её в сторону.

— Войска идут на границу с Речным.

— Почему?! — вскрикнула Лелана.

— Отсрочка заканчивается. Забыла?

— Но… Бранд мир мне обещал?

— Разве ты получила письменное подтверждение этого?

— Нет, но… Я уверена, что если связаться с Брандом он подтвердит и письменно.

Вилор покачал головой.

— Я предупреждал тебя, что доверять нельзя никому.

— Бранд, просто забыл…

Вилор криво усмехнулся и вздохнул.

— Лела, вчера войска Речного перешли границу. Они разбили загранотряды. И становятся лагерем на нашей территории. Все, что мы можем сделать — как можно быстрее перебросить войска. Часть их уже рядом. Я все-таки отправил людей туда, не особо надеясь на мир. Остальных перебрасываем сейчас. Я послал человека в Лютину, сговариваться о мире. Это нужно сделать пока не прознали о войне с Речным.

— Всезнающий, — выдохнула Лелана. — Но почему?.. Я оправляюсь к границам.

— Ты остаешься здесь, дорогуша. Ты ранена и в новую битву я тебя не пущу.

— Я не собираюсь драться. Должна быть золотая неделя… они должны были дать нам неделю. Если Бранд напал без предупреждения, значит, что-то его разозлило. И я уверена, что какое-то недоразумение. Мне нужно с ним поговорить и все выяснить…

— Не убедила, — жестко ответил Вилор. — Я сейчас отведу тебя в дом и уложу в постель. И ты, Карающий, останешься там, пока раны не затянуться. Соответственно, в Речной ты тоже не пойдешь. Точка. Что-то не понятно?

Впервые в жизни Лелане захотелось его больно ударить по голове за приказной тон. Всю жизнь кто-то пытался ею управлять и она спокойно сдавала позиции, если видела, что её знаний и умений не достаточно. Но не сейчас. Может, она не разбиралась в ходе ведения войны, не умела управлять доменом, но ей хватило пару встреч с Брандом, чтобы изучить его характер. Магистр Речного мог нарушить слово только в порыве гнева. И она может его успокоить и уладить эту ситуацию.

— Я — магистр замка! — задрав подбородок вверх, сказала она. — Ты не имеешь права мне приказывать. Мы равны по положению. Я иду в Речной.

Вилор приподнял бровь и хмыкнул.

— Пожалуйста, ваше величество!

Он шутливо поклонился, открывая ей дорогу к порталу.

— А силенок-то хватит дотащить сиятельное тело до портала? Или только нос задирать хватает?

— Не один ты тут самый умный. Я уверена, что смогу добиться мира. Помоги мне, пожалуйста.

Боль становилась невыносимой. Обжигающими волнами она прокатывалась по телу. Не помогало даже то, что облокачивалась на меч. Повязки пропитались чем-то теплым, видимо, рана открылась. Ножны поехали по скользкой траве, и Лелана вынуждена была стать на ногу, чтобы не упасть. Он резкой боли потемнело в глазах, она охнула и упала бы, наверное, если бы Вилор не подхватил. Он знал каждую рану, его рука ловко легла на талию и ладонь, касаясь лопаток, прижала её обмякшее тело к груди, обминая раны.

— Ты даже до портала не дойдешь, — услышала она его шепот, когда боль отступила, возвращая ощущение реальности. — Даже если мир выбьешь — себя угробишь. Ты что думаешь, я не верю тебе, потому и отправляю в постель подальше от границы? Я готов даже признать, что в переговорах с магистром Речного ты меня сделаешь. Тебе в голову не приходило, что я о тебе пекусь? А? Я когда увидел, как ты из дома выходишь, кривясь от боли при каждом шаге, мать твою, да я всю эту боль сам прочувствовал. Ты же девчонка, в конце концов. Тебе на празднествах плясать надо, а не воевать… доменом управлять. Мы же зачем тогда? Чтобы смотреть, как наши женщины умирают? Или ты думаешь, я буду плясать от радости, если ты себя угробишь походом в Речной?

— Я смогу добиться мира… это будет выгодно для домена… для союза… ты сам меня учил.

— Дурочка!

Его рука ласково прошлась по волосам. По щеке… Лелана как завороженная смотрела в его лицо. Впервые видела такую ласковую и искреннюю улыбку… настоящую нежность в глазах. Не смотря на всю его грубость, такая внезапная смена поведения… искренняя привязанность, проявленная так внезапно, казалась, самым логичным в этом мире. И ласковый ветерок, налетевший внезапно знал об истинной природе эльфа. Рядом с ним всегда менялась погода, трава, казалось, цеплялась за его сапоги, в нем была потребность защищать все живое и сейчас Лелана прочувствовала эту сторону его магии сполна. Волнами эльфийская энергия, проходила сквозь её тело… В его голосе появился певучий акцент жителей лесов. И все стало ярче: зеленее трава и листья, чище воздух, теплее и ласковей ветерок, синее небо.

— Я никогда не учил тебя приносить бесполезные жертвы…

— Ты сможешь меня уважать после этого…

— Святой клен! — пропел Вилор. — Ну, почему вам все время мало, радость моя, а? Мужчины готовы передраться между собой за вас, а вам постоянно нужно доказывать, что вы сильные и самостоятельные. Зачем? Я не хочу тебя уважать… демоны Бездны… дай мне право заботиться и все. И забудь об этой гребаной войне и домене. Это так сложно… На время, если для тебя это так важно, хотя бы пока раны затянуться.

— Я не могу, — Лелана опустила глаза, его рука прижимала крепче, перехватывая дыхание. — Э-э-э, Лори, я не могу ответить на твои чувства…

Все снова стало серым. Кожа покрылась мурашками от противной осенней сырости. Природа больше не пела. Лелана перестала ощущать его эльфийскую сущность.

— Какие чувства, деточка? Лела, ты меня неправильно поняла… Может, я тебя разочарую, но чувства у меня к тебе, как к Марку с Вардом. Ты для меня беспомощный маленький котенок, который пытается царапаться.

У него уже прежняя ухмылка на лице и взгляд больше не светится нежностью.

— Ты не передумала идти в Речной?

Лелана покачала головой. Вилор вздохнул и легко подхватил её на руки. Лелана ойкнула от пронзившей тело боли.

— Ты не заставишь меня сидеть в доме, — фыркнула она.

— Я несу тебя к границе, — огрызнулся Вилор. — Если нужно допру прямо в шатер к Бранду. Но, мать твою, если свалишься в лихорадке, по выздоровлению я тебя выпорю. Идет?

Лелана улыбнулась и кивнула.

Вилор всю дорогу относился к ней, как к неразумному ребенку и ей приходилось выслушивать нотации о собственной глупости. Поэтому, когда они, как парламентеры добрались, наконец, до походного шатра Бранда, Лелана вздохнула спокойно. По лагерю их сопровождали открыто враждебные взгляды. Лелана непроизвольно прижималась к поддерживающему её Вилору от холодной ненависть, которая исходила от каждого. Магистр "королевского двора" стал темнее тучи, нервно оглядывался по сторонам, опасаясь, что их разорвут на части, не смотря на то, что явились на переговоры. Стражи со злобными ухмылками пропустили их в шатер.