Четвертый путь к сознанию - Георгий Иванович Гурджиев

одной из крупнейших держав мира и Вавилон, принадлежавший нашему народу, был единственным культурным центром той эпохи.

Опираясь на исторические факты, мы можем утверждать, что «пресса» существовала и в те времена, конечно, в гораздо более скромных объемах.

Но в античном мире это ответственное дело доверялось только самым просвещенным и достойным людям, заслужившим эту честь всей своей честной жизнью и благими делами.

Прежде чем быть допущенными на эти должности, люди приносили присягу служить на благо своему народу.

Теперь же любой мальчишка может быть журналистом, если у него хорошо подвешен язык и он обладает элементарной грамотностью.

Я познакомился с подобным типом людей довольно близко и еще более утвердился в своем мнении о них, когда в течение трех-четырех месяцев ежедневно посещал собрания молодых бакинских журналистов.

Это произошло при следующих обстоятельствах.

Однажды, в очередной раз посетив Баку с намерением провести там всю зиму у своего племянника, я стал там свидетелем того, как несколько молодых людей пришли к нему, чтобы просить разрешения проводить на первом этаже его дома, где сперва предполагалось устроить ресторан, собрания «Общества литераторов». Мой племянник дал им согласие, и начиная со следующего дня эти молодые люди стали собираться у нас, главным образом по вечерам.

Так как посторонним лицам не запрещалось посещать их собрания, я часто заходил к ним, будучи почти свободным по вечерам. Моя комната располагалась рядом с местом их встреч, и это способствовало завязыванию довольно близких приятельских отношений.

Большинство из них были еще совсем юные создания, слабые и изнеженные на вид. Лица некоторых явно свидетельствовали о том, что их родители злоупотребляли спиртными напитками или обладали другими пагубными привычками.

Хотя Баку был всего лишь небольшим городком в сравнении со многими европейскими городами и хотя люди, собравшиеся в нашем доме, были только мелкими сошками, я все же позволю себе сделать некоторые обобщения, касающиеся их коллег, работающих где бы то ни было. Путешествуя по Европе и тесно общаясь со многими представителями этой профессии, я все более и более утверждался в своем мнении о них. Они походили друг на друга как горошины одного стручка.

Единственное различие между ними состояло в том, насколько высоко они задирали нос, а это зависело исключительно от того, сотрудниками какого издательства они подвизаются, насколько велик тираж газеты или журнала, предоставляющего свои страницы для их беспомощных опусов. Известность и степень материального процветания фирмы, владеющей этим изданием и, следовательно, его сотрудниками, и определяют степень их самомнения.

Многие из них почему-то считаются поэтами. В наши времена, если кто-то напишет несколько строчек революционной чепухи, вроде этой:

Зеленые розы,

Красные мимозы

Дивной красоты,

Как мои мечты

и т. п., он сразу же награждается званием поэта такими же, как он, бумагомарателями, а иные из них даже заказывают визитные карточки, где их обладатель именуется поэтом.

Среди современных литераторов принято превозносить друг друга при каждом удобном случае.

Мне кажется, что это одна из главных причин того, что сфера влияния этих фальшивых авторитетов очень быстро распространяется и толпа раболепно поклоняется и безудержно льстит этим ничтожествам, чем их и считает всякий здравомыслящий человек.

На собраниях литераторов в Баку, о которых я рассказал, один из этих людей встал на возвышение и начал читать стихи, подобные тем, которые я только что процитировал, дальше рассказал о том, что говорил министр на одном из банкетов, будучи навеселе, и все в том же роде. Закончил же выступающий следующими словами: «Я уступаю место на трибуне одному из величайших писателей наших дней, мистеру такому-то, который посетил наш город и был так любезен, что почтил наше скромное собрание своим присутствием. И теперь мы будем иметь счастье услышать его выступление».

Эта знаменитость появилась на импровизированной трибуне с такими словами: «Дорогие леди и джентльмены, мой коллега, мой собрат по перу был столь любезен, назвав меня одним из величайших писателей». Тут я должен заметить, что этот писатель не мог слышать ни одного слова, сказанного его «собратом по перу», так как вошел в эту комнату позже, после окончания его выступления, открыв плотно запертую дверь, а уж хорошая звукоизоляция стен нашего дома мне хорошо известна.

Затем он продолжал: «На самом деле я даже не заслуживаю чести сидеть в его присутствии. Величайшим писателем нашего времени являюсь не я, а он, мой высокоуважаемый коллега, известный не только всей России, но почитаемый всем цивилизованным человечеством. Наши потомки будут с благоговением произносить его имя и никогда не забудут того, что он сделал на благо человечества. Его законное место не среди нас, а в кругу богов Олимпа».

И только после этой преамбулы наше «светило» произнесло никому не нужную чепуху, а потом был сервирован стол, впрочем, весьма скромный, с двумя бутылками дешевого вина. Во время трапезы несколько кусочков колбасы и рыбы перекочевали в карманы некоторых из присутствующих. Невольным свидетелям смущенно объяснили: «Это для моей собаки. Этот паршивец завел привычку выпрашивать у меня подачку, когда я возвращаюсь домой».

На следующий день во всех местных газетах появился подробный отчет об этом литературном мероприятии, составленный в весьма выдержанном стиле и содержащий цитаты из выступлений всех присутствовавших, но в котором не упоминалось о скромности ужина и об исчезновении со стола некоторых продуктов.

Таковы эти люди, постоянно учащие нас жить, формирующие наши вкусы и образ мышления, которым может верить только очень наивный читатель, не знающий, что они собой представляют в действительности.

Почти все писатели и журналисты Европы за редким исключением стали тем, что они есть, не благодаря своим достоинствам, а благодаря слабостям.

С моей точки зрения, не может быть сомнения в том, что ущербность современной цивилизации во многом обусловлена тем вредным, деморализующим влиянием, которое периодическая печать оказывает на массовое сознание.

Меня безмерно удивляет тот факт, что ни одно из современных правительств, расходующих более половины того, что называется государственным бюджетом, на полицию, пенитенциарную систему, судопроизводство, церковь, медицину и т. п., и платящих немалое жалованье бесчисленному количеству государственных служащих, таких, как врачи, священники, агенты тайной полиции и прокуроры, с единственной целью поддержать моральный уровень населения, не потратит и цента на то, чтобы устранить это зло, являющееся очевидной причиной многих преступлений и несчастий.

Так закончил свою речь этот мудрый благородный перс.

Я привел слова этого человека только потому, что мысль, заключенная в них, очень полезна и поучительна, особенно для тех поклонников современной цивилизации, которые наивно полагают, что она находится на гораздо более