Миссия Припять (СИ) - Котова Анастасия

– Я не хочу тратить и секунды твоего времени, девочка, – неожиданно произнесла Бестия, пока я металась в своих мыслях. Я вздрогнула от ее тихого, едва слышного, мягкого голоса. – Мне пора. Прощай. – резко махнув рукой, Бестия растворилась в воздухе.

Воцарилась привычная тишина. Слышно было, как ветер дует в заброшенных зданиях, прогуливаясь по пустым помещениям. Голые ветви стояли неподвижно, под грузом снега склоняясь к холодной земле. Из сугроба торчали стебли сухой травы.

Площадь опустела. Работники, собрав гирлянды, вернулись на станцию.

Тишина больно звенела в ушах.

Я задумалась, пытаясь найти решение этой ситуации. Нужно все рассказать Владимиру, пока не стало поздно. В Припяти объявился Геббельс, но это не самое худшее в этой жизни. То, что он теперь главный директор Зоны Отчуждения, наводит ужас. Неужели все так плохо или все же есть надежда на разрешение этих проблем?

Двумя часами ранее

Геббельс был очень взволнован, ожидая появления своего соучастника.

На улице стоял невообразимый холод.

Йозеф закутался в длинный плащ и недовольно цокнул.

Ожившие солдаты совершенно разочаровали его. Нужно было поймать Радиацию, а не вступать в бой с фиктивной, теперь уже бывшей, женой. Чтобы успокоиться, Геббельс полез во внутренний карман и вытащил потрепанный черно-белый портрет усатого мужчины с темными прилизанными волосами. Йозеф приблизил ее к своему лицу и прикоснулся к тонкой бумаге губами.

Как же он скучал без своего близкого друга!..

Адольф покончил с собой, оставив его наедине с противниками.

Геббельс закашлялся. Достал из кармана белые таблетки и сразу же глотнул две.

Лекарство помогло унять физическую боль.

К белому пятиэтажному зданию подъехал черный лимузин. Геббельс направился к автомобилю. Из машины вышел полноватый темноволосый мужчина в строгом костюме. Он накинул черный плащ и пожал руку Йозефу.

Мужчины поприветствовали друг друга и сели обратно в лимузин.

Геббельс смотрел в окно, любуясь зимними пейзажами. Когда молчание стало невыносимым, он поинтересовался:

– Вы не знаете, чем именно занимается директор Чернобыльской Зоны Отчуждения? Ходит по лесу и разгоняет разбушевавшихся животных?

– В Чернобыле живут работники станции. Припять заброшена, а половина сел закопана из-за радиоактивного загрязнения. Есть самоселы, но там пенсионеры живут.

– Радиация в четвертом энергоблоке? – Йозеф повернулся к полноватому мужчине.

– Ходят слухи, что уже нет. Она сбежала, и тебе предстоит ее отыскать. Поищи в Припяти, там куча загрязненных мест, где она может скрываться.

– Спасибо за совет, – брякнул Геббельс, отвернувшись к окну.

Машина остановилась у въезда на атомную станцию. Йозеф и его друг покинули лимузин и прошли на небольшую строительную площадку.

Геббельс снял плащ и засучил рукава.

Водитель подал ему трость.

Геббельс поблагодарил его и, опершись на трость, направился следом за своим другом.

– Смотрите, господин Главнокомандующий приехал, – услышал Йозеф за своей спиной. Усмехнулся, увидев удивленные лица молодых мужчин.

На Главнокомандующего накинули рабочую униформу и посоветовали держаться подальше от радиоактивных мест.

Наступила долгая тишина.

Осмотревшись, Йозеф заметил странную высокую девушку с длинными иссиня-черными волосами. Полуодетая, почти голая, она стояла позади большой белоснежной “арки” и следила за происходящим.

У Геббельса больно кольнуло сердце. Что-то подсказало ему, что эта незнакомка и есть то существо, которое он искал столько лет.

Девушка заметила его взгляд. Помрачнела. И бросилась со всех ног.

Геббельс хотел броситься за ней, но друг остановил его жестом руки, показывая, что сейчас еще не время.

Йозеф сжал пальцами трость. Гнев одолевал его, не давая успокоиться. Бешено забилось сердце.

– Господа товарищи атомщики, – деловито произнес Главнокомандующий, – я хочу познакомить вас с новым директором Чернобыльской Зоны Отчуждения. Его зовут Иван Сысоев. Прошлый директор вынужден уйти в отставку, и нам срочно пришлось отыскать нового. Теперь Иван Евгеньевич будет следить за порядком в городах и на станции. Прошу любить и жаловать.

– Новый директор? Но зачем, господин Главнокомандующий? – возразил один из атомщиков.

– Если вас что-то не устраивает, то обратитесь к господину Главнокомандующему лично. Господин Главнокомандующий, соизвольте оставить меня наедине. Мне нужно лично ознакомиться с Зоной Отчуждения. После поговорим о наших планах. Всего доброго.

25 сентября 1984 года

– Дорогие граждане жители города Припяти, сообщаем вам, что сегодня утром была задержана девушка подозрительной внешности, двадцати лет отроду, без места проживания, без работы и без образования. Милиция города Припяти разыскивает возможных родных, друзей и близких. Кому знакома данная девушка, просьба обратиться в местное ГОВД.

Громко звякнула упавшая на стол вилка. Кипяток из чайника пролился на подол школьного платья и оставил в нем дырку. Лена взвизгнула от боли, раздался звук падающего чайника, гул, треск, и через мгновение девушка с криво собранными белыми бантами выбежала в коридор. Вихрем пролетела до прихожей, прихватила сумку, надела осенние туфли и выбежала на улицу.

“Девушка подозрительной внешности… Без работы и места проживания… Двадцать лет… Это может быть только Настя…”

Через несколько минут Лена уже стояла на пороге городского РОВД. Она потупила взор, словно послушная ученица, повесила школьную сумку на плечо и, неуверенно потоптавшись, вошла внутрь. Дежурный на входе милиционер громко кашлянул, когда девчушка застопорилась, подолгу вытирая подошвы туфель.

– Что вы хотели, гражданочка?

Лена, чувствуя, как щеки наливаются пунцовым румянцем, снова потупила взор:

– Я пришла по объявлению…

Милиционер нахмурился.

– Я пришла сообщить, что я близкая родственница задержанной девушки с подозрительной внешностью! – прикрыв веки и задрав подбородок, произнесла Лена.

“Не дай бог узнают, что это обман… Мама мне всыплет по первое число…”

– Понятно. – Дежурный критично осмотрел девушку с неряшливым видом: ленты бант трепыхались при движении головы, волосы едва собраны в хвосты, а в подоле платья зияла небольшая дыра. – Вы, гражданочка, так торопились, что не успели привести себя в нормальный вид.

– Конечно! Моя близкая родственница в беде!

– Ну хорошо. Я проведу вас к участковому.

Лена согласно закивала и проследовала за милиционером.

– О бог ты мой! Настасья! – наигранно воскликнула она, заметив подругу, сидящую на стуле в кабинете, жующую жвачку и делающую равнодушный вид. – Мы тебя всюду обыскались! Неужели ты не могла нас предупредить?

Настя нехотя повернула голову и показала девочке язык.

– О чем? О своем намерении совершить преступление?

– О каком преступлении? – Елена шокировано переглянулась с Настей.

– Вашу близкую родственницу поймали на территории Чернобыльской атомной электростанции. Что она там делала и с какими намерениями туда пришла, неизвестно, нас вызвали работники, находящиеся на электростанции в тот день…

– Ты уморил меня, дядя, – повернувшись к участковому, хамовато сообщила Настя. Она по-буржуазному развалилась на небольшом деревянном стуле, вытянув правую ногу вперед, а левую поджимая под себя. Красивая серебристая мантия куда-то делась, а рубинового цвета волосы были некрасиво собраны сверху, наподобие шишки.

Лена удивленно переглядывалась с одного участника событий на другого.

– Почему вы не работаете? Или хотя бы не учитесь?

Анастасия в упор взглянула на милиционера.

– Не имею ни малейшего желания. У меня четыре класса образования, пятый – коридор. Моя школа это улица, а мое жилище – ближайшая помойка. Проверяйте, товарищ начальник, если хотите, посадите, я не против, надоела уличная жизнь. Мы с моими родственниками… – она бросила взгляд на Лену, – не очень дружно живем, и я больше предпочитаю одиночество.