Имя твое – номер - Михаил Нестеров

Дальше общение начальника и помощника проходило в стиле переклички. Точнее, каждую отдельную выкладку подчиненного Курбатов сопровождал комментарием и, казалось ему, всякий раз попадал в «копейку».

– После увольнения из армии Романов работал в страховой компании «Артика».

«Отправлен в консервацию как самый перспективный из боевой группы. Причем накануне первого заказа на убийство, поступившего от меня лично».

– Затем попробовал себя в банковском бизнесе. Отдел, где он работал, занимался выискиванием должников по кредитам.

«Скорее всего, во главе службы безопасности банка стоял человек Гриневича, который и принял Романова на должность официального рэкетира. Не он ли дал ему задание ликвидировать центробанковского служащего, который прижал руководство этого банка?»

Курбатов задумался. Об этом словно говорил следующий факт в биографии киллера, которую продолжал озвучивать Косов:

– Вскоре Романов уволился из этого банка. Далее работал в страховой компании в том же качестве детектива.

«Принял от Гриневича еще один заказ?»

Курбатов не мог переключиться на другой стиль восприятия информации. Невольно сравнивал: слесарь должен все время слесарить, убийца – убивать…

– В прошлом году неизвестными лицами была предпринята попытка устранить Романова. Он обнаружил взрывное устройство, спрятанное в его машине. В продолжение этой темы – он убил четырех человек и был вынужден скрыться.

Курбатов нахмурился: выходит, все его выкладки-пояснения были ложными. Он считал покушения, оперируя цифрой 4, но качество ее вскрылось в самом конце. Он убил сразу четырех человек. Группу. Мастер убивать пачками.

Размышляя над столь странным поступком, Курбатов пропустил начало фразы и пытался уловить смысл, внимательно выслушивая середину и конец.

– …принимая в расчет мотивы убийства четырех человек, руководитель агентурной группы зачислил его в состав спецподразделения. Фактически дал ему крышу в испанском отеле «Берег мечты», которая служила прикрытием для агентурной группы разведки флота.

– Погоди. Ты сказал, что не вхож в штабные круги ВМФ. Откуда у тебя эта информация?

– Объединение агентов в группу сильно досадило полковнику ФСБ Волкову, – объяснил Косов. – Волков мечтал упрятать агентов за решетку, но те подписали договора на прохождение военной службы по контракту задним числом. Короче, ушли из-под влияния контрразведки. Плюс несколько успешных заданий. Полковник Волков продолжил собирать материалы на агентов. Так в его поле зрения попал Константин Романов.

– Как ты вышел на Волкова?

– Мы с ним знакомы.

Курбатову необходимо было узнать реакцию флотской разведки на эти события. Он попросил секретаря соединить его с шефом разведки ВМФ.

– Курбатов Михаил Георгиевич, – представился депутат.

– Здравствуйте, Михаил Георгиевич, – приветствовал его адъютант. – Одну секунду, я соединяю вас с адмиралом.

Курбатов приготовился назвать адмирала Виктором Николаевичем, но вовремя вспомнил, что Виктор Школьник вышел в отставку и в данное время руководит частным сыскным бюро с юридическим адресом в Испании.

– Николай Васильевич?

– Да, слушаю вас, – отозвался адмирал.

– Прежде чем сделать депутатский запрос, хотел бы прояснить некоторые моменты.

– Какого они характера? – вынужденно подстегнул депутата разведчик. – Речь идет о живом человеке?

– Некто Романов Константин Андреевич. С 1998 по 2000 год проходил службу в спецподразделении боевых пловцов. Балтфлот.

– Так.

– После службы в армии работал в страховой компании, в коммерческом банке. Сейчас скрывается от правосудия за убийство четырех человек. Что думаете по этому поводу?

– Думаю, это не красит спецназ ГРУ в частности и Российскую армию в целом. Вы хотели услышать мое мнение по этому поводу?

– Мои источники говорят следующее. Романов до недавнего времени скрывался в Испании. В отеле «Берег мечты», который является прикрытием для агентурной группы спецназа. Романов обратился к адмиралу Школьнику лично и был принят в состав спецгруппы. Несколько месяцев он скрывался среди своих – агентов флотской разведки. Адмирал предоставил Романову, убийце, уникальную крышу. Особо не выделялся, особого мастерства не показывал – только стандартные навыки. В его задачу входило удержаться в группе, в месте, где его никто не искал. Где он, может быть, отлеживался. Насколько мне известно, несколько дней назад Романов оставил отель. Я бы хотел получить ответ: где он сейчас?

– На этот вопрос я отвечу следующее: не знаю. Такой человек никогда не обращался к нам за помощью, а если бы обратился, то не получил бы ее.

– Но вы сообщили бы об этом мне, депутату, главе Комиссии по безопасности?

– Депутату и главе Комиссии по безопасности – да.

– Но не мне, Михаилу Курбатову, я правильно понял?

– Извините, у меня много дел. Я отвечу на ваш депутатский запрос, как только он ляжет мне на стол. Честь имею!

И снова Курбатов молчал больше минуты, не отпуская давно замолчавшую трубку. Он словно сохранял связь с начальником флотской разведки, подслушивал его мысли…

Наконец он очнулся.

– Мы знаем имя убийцы, – сказал он чуть усталым голосом. – Что делает следователь, установив личность преступника? – спросил он и сам же ответил: – В первую очередь – устанавливает его связи. Займись этим вплотную. Пообещай нашим парням из МВД приличное вознаграждение. Он сказал мне, что мое имя – только номер. На его безымянной могиле не будет ни одной цифры. Даже креста.

Начальник флотской разведки Николай Попов вызвал адъютанта, лет двадцати восьми капитан-лейтенанта, одетого по форме.

– Узнай, в Москве ли сейчас Школьник.

– В Москве, – уверенно ответил помощник.

– Разыщи его по телефону и попроси срочно прибыть в штаб.

– Есть. – Адъютант развернулся и вышел, аккуратно закрыв дверь.

Попов принял дела от Виктора Школьника, возглавлявшего разведку флота в течение нескольких лет, в связи с добровольной отставкой Школьника. В своем рапорте на имя начштаба ВМФ контр-адмирал Школьник отметил следующий момент: агентурно-боевая единица, которую он курировал на протяжении ряда лет, «на основании личного дела, имеющегося в распоряжении спецслужб ряда стран, может осуществлять свои полномочия под легальной «крышей» частного бюро расследований». В качестве руководителя частного агентства он предложил свою персону. Удовлетворяя его прошение, руководство флота и Главного разведывательного управления наделили его положением теневого резидента военной разведки. Его резиденция находилась в отеле «Берег мечты»; юридический адрес предприятия также находился в Испании.

Попов надеялся получить от Школьника совет, рекомендации по делу, которое родилось в тот момент, когда бывший военный прокурор Алексей Гриневич заинтересовался Романовым и вызвал его в Аликанте.

Школьник явился в штаб в начале второго. Адмиралы поздоровались. Хозяин, одетый в мундир, пригласил гостя в строгом деловом костюме за стол для совещаний.

– Около часа назад мне позвонил Курбатов, – начал Попов.

– Сам Курбатов? – необязательно переспросил экс-адмирал.

– Да, – кивнул разведчик и передал разговор с депутатом.

Школьник задумался. Попову на миг показалось, что молчание не окончится никогда.

– Виктор Николаевич, расскажи в деталях, что произошло после звонка Гриневича Романову.

– Сам вызов показался мне очень интересным, и я тут же принял его к производству. Об этом звонке не знал никто из моей команды. Я сам сел за руль и отвез Романова в Аликанте. По пути инструктировал его.

– С чего начались твои инструкции?

– С вопроса, конечно: с какой формулировкой убрал его из команды Гриневич?

– Напомни, пожалуйста.

– Гриневичу якобы предложили дерьмовую работу, но Романову о ней знать не положено. Он сказал Романову буквально следующее: «Будь готов к неожиданностям. Возможно, тебе придется убить одного подонка, возможно, их будет больше».

– Сейчас напрашивается вывод: «дерьмовую» работу Гриневичу предложил Курбатов.

– Выходит, так.

– И первый решил избавиться от второго спустя много лет. Повторный заказ на убийство? Что по этому поводу думает твой агент?

– Романов всегда считал Гриневича умницей, – сказал Школьник после небольшой паузы. – Он всегда держал при себе помощников и исполнителей, которые наивно полагали, что секретов для них не существует. Они видели только то, что показывал им шеф. Деятельность «Артики» – прикрытие, если брать в расчет хотя бы хищения ценностей по заказам.

– Прикрытие не в том виде, о котором принято думать, – заметил Попов.

– Конечно, – подтвердил Школьник. – Легальная и полулегальная деятельность «Артики» приносила компании солидный доход. Легальная деятельность принесла главе фирмы связи, о которых не смели мечтать многие резиденты.