Творения. Ч. 1. - Василий Великий

(12) «Бог судитель праведен и крепок, и долготерпелив, и не гнев наводяй на всяк день». Кажется, что Пророк говорит сие, имея в виду тех, которые смущаются иногда приключившимся, как бы для успокоения сих людей от смущения, чтобы они не теряли веры в Промысл, о всем пекущийся, видя неотмщенным восстание сына на отца и благоуспешный лукавый замысел Авессаломов. Почему, исправляя, что в их умозаключениях неразумно, засвидетельствовал им: «Бог судитель праведен, и крепок, и долготерпелив, и не гнев наводяй на всяк день». Не без причины бывает все то, что ни случается. Напротив того, Бог возмеривает по мерам каждого, какими он предварительно измеривал свои поступки в жизни. Поскольку сделал я какой–нибудь грех, то и получаю, что заслужил. Итак, «не глаголите на Бога неправду» (Пс. 74, 6), ибо Бог «судитель праведен». Не думайте так низко о Боге, чтобы почитать Его не имеющим сил отмстить, ибо Он «и крепок». Какая же причина тому, что не скоро налагает казнь на согрешающих? Та, что Он «долготерпелив и не гнев наводяй на всяк день».

(13) «Аще не обратитеся, оружие Свое очистит». Это речь угрожающая, возбуждающая к обращению тех, которые медлят с покаянием. Угрожает не прямо ранами, ударами и смертями, но очищением оружий и как бы приготовлением ко мщению. Как те, которые чистят оружие, тем самым обнаруживают свою готовность к войне, так и Писание, желая выразить Божие намерение наказать, говорит, что Он» очищает Свое оружие».

«Лук свой напряже и уготова и, (14) и в нем уготова сосуды смертныя». Не тетива напрягает Божий лук, но карающая сила, которая иногда напряжена, а иногда ослаблена. Посему слово грозит грешнику тем, что готово ожидающее его наказание, если пребудет во грехе, потому что в луке уготованы сосуды смертные, а сосуды смертные суть силы, потребляющие врагов Божиих.

«Стрелы Своя сгараемым содела». Как огонь произведен для сгораемого вещества, создан не для алмаза, который не расплавляется в огне, а для возгорающихся дров, так и стрелы Божии соделаны для душ удобосгораемых, в которых собрано много вещественного и годного к истреблению. Посему которые имеют уже в себе предварительно разожженные стрелы диавола, те приемлют на себя и стрелы Божии. Потому и сказано: «Стрелы Своя уже сгараемым содела». Сожигают же душу: плотская любовь, любостяжательность, распаленный гнев, скорби, попаляющие и снедающие душу, страх, чуждый страха Божия. А кто не уязвлен стрелами врага и облечен во всеоружие Божие, того не касаются и смертоносные стрелы.

(15) «Се, боле неправдою, зачат болезнь и роди беззаконие». В сем изречении по видимому перемешан порядок. Ибо рождающие сначала зачинают, потом болеют и, наконец, рождают, а здесь сперва болезни рождения, потом зачатие, потом рождение. Но относительно к зачатию в сердце речение сие весьма выразительно. Ибо неразумные стремления похотливых, бешеные и неистовые вожделения названы болезнями рождения, потому что рождаются в душе с быстротою и трудом. А кто вследствие такого стремления не одержал победы над порочными помыслами, тот «зачат болезнь»; и кто сердечное повреждение распалил порочными делами, тот «роди беззаконие». По–видимому же, Давид говорит сие, стыдясь того, что он отец беззаконного сына. Не мой он сын, говорит Пророк, но стал сыном отца, которому усыновил себя чрез грех. Ибо, по словам Иоанна, «творяй грех от диавола» рожден (ср.: 1 Ин. 3, 8). Итак, се диавол «боле» им в неправде и «зачат» его, то есть как бы ввел его в самую свою внутренность, в утробу своих расположений, и чревоносил его, и потом «роди» его, произвел на свет его беззаконие, потому что всем проповедано о восстании его против отца.

(16) «Ров изры и ископа и». В Божественном Писании находим, что ров берется не в очень хорошем смысле; как кладезь водный — не в худом смысле. Ибо был ров, куда брошен Иосиф своими братьями. И когда Господь поражает — поражает «от первенца Фараонова до первенца пленницы, яже в рове» (ср.: Исх. 12, 29). И в псалмах сказано: «Привменен бых с низходящими в ров» (Пс. 87, 5), и у Иеремии: «Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушеныя, иже не возмогут воды содержати» (Иер. 2, 13). Да и у Даниила описан ров львиный, в который был ввержен Даниил.

А кладезь ископывает Авраам, ископывают также отроки Исааковы. При кладезе успокоился ушедший из Египта Моисей (см.: Исх. 2, 15). И от Соломона приемлет заповедь «пить воды от своих сосудов и от своих кладенцев источника» (ср.: Притч. 5, 15). И Спаситель при кладезе беседует с самарянкою о Божественных тайнах. А почему ров берется в худом значении, кладезь же в хорошем, тому полагаем следующую причину: вода во рвах бывает пришлая, падающая с неба, а в колодцах водяные жилы, засыпанные землею пока место не разрыто, обнаруживаются, как скоро сняты покрывающие их глыбы земли или лежащие сверху другие вещества, входящие в состав земли.

Так нечто подобное рву бывает и в тех душах, в которые западает доброе, но превращенное и подмешанное, когда человек запавшие в него понятия о добре гонит от себя, обращая их на худое и противное истине употребление и решившись не иметь в себе никакого собственного добра. И опять, в душах бывает нечто подобное кладезям, когда по снятии худых покровов воссиявает свет и источник удобопиемой воды в слове и учении. Посему каждому необходимо приуготовить для себя кладезь, чтобы выполнить вышеупомянутую заповедь, которая говорит: «Пий воды от своих сосудов и от твоих кладенцев источника» (Притч. 5, 15).

В таком случае и мы наименуемся чадами ископавших кладези — Авраама, Исаака и Иакова. А рва рыть не должно, чтобы не «пасть» нам «в яму», по сказанному в сем псалме, и не услышать написанного у Иеремии в укоризну грешников, где Сам Бог говорит о них (как недавно приводили мы слова сии): «Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушеныя, иже не возмогут воды содержати» (Иер. 2, 13).

Беседа на окончание четырнадцатого псалма и на ростовщиков

Вчера беседовал я с вами о четырнадцатом псалме, но время не дозволило дойти до конца речи. Ныне являюсь, как признательный должник, чтобы отдать вам оставшийся долг. А остальное, по–видимому, не продолжительно для слышания, для многих же из вас, может быть, и не заметно, почему они и не представляют, чтобы в псалме оставалось что–нибудь. Впрочем, зная, что краткое сие изречение имеет великую силу в делах житейских, я не думал, чтобы должно было оставить без исследования полезное.

Пророк, изображая словом человека совершенного, который желает перейти в жизнь непоколебимую, к доблестям его причисляет и то, чтобы «сребра своего» не давать «в лихву» (Пс. 14, 5). Во многих местах Писания порицается грех сей. Иезекииль полагает в числе самых важных беззаконий брать «лихву и избыток» (ср.: Иез. 22, 12). Закон ясно запрещает: «Да не даси брату твоему» и ближнему твоему «в лихву» (ср.: Втор. 23, 19). В другом месте говорится: «Лихва на лихву и лесть на лесть» (Иер. 9, 6). А что псалом говорит о городе, который изобиловал множеством беззаконий? «Не оскуде от стогн его лихва и лесть» (Пс. 54, 12). И теперь Пророк отличительною чертою человеческого совершенства принял то же самое, сказав: «Сребра своего не даде в лихву».

В самом деле, крайне бесчеловечно, когда один, имея нужду в необходимом, просит взаем, чтобы поддержать жизнь, другому не довольствоваться возвращением данного взаем, но придумывать, как извлечь для себя из несчастий убогого доход и обогащение. Посему Господь дал нам ясную заповедь, сказав: «И хотящаго от тебе заяти не отврати» (Мф. 5, 42). Но сребролюбец, видя, что человек, борющийся с нуждою, просит у колен его (и каких не делает унижений, чего не говорит ему!), не хочет сжалиться над поступающим вопреки своему достоинству, не думает о единстве природы, не склоняется на просьбы, но стоит непреклонен и неумолим, не уступает мольбам, не трогается слезами, продолжает отказывать, божится и заклинает сам себя, что у него вовсе нет денег, что он сам ищет человека, у кого бы занять; и эту ложь утверждает клятвою, своим бесчеловечием приобретая себе недобрую покупку — клятвопреступление.

А как скоро просящий взаймы помянет о росте и поименует залоги, тотчас, понизив брови, улыбнется, иногда припомянет и о дружбе своей с отцом его, назовет его своим знакомым и приятелем и скажет: «Посмотрим, нет ли где сбереженного серебра. Есть у меня, правда, залог одного приятеля, положенный ко мне для приращения, но приятель назначил за него обременительный рост; впрочем, я непременно сбавлю что–нибудь и отдам с меньшим ростом». Прибегая к таким выдумкам и такими речами обольщая и заманивая бедного, берет с него письменное обязательство и при обременительном убожестве, отняв у него даже свободу, оставляет его. Ибо, взяв на свою ответственность такой рост, которого платить не в состоянии, он на всю жизнь принимает на себя самопроизвольное рабство.