Гамбит Бубновой Дамы - Василий Звягинцев

И это, разумеется, еще не главная проблема. Здесь есть возможность подождать, осмотреться, узнать из книг, фильмов, разговоров все необходимые ритуальные формулы и обычаи, а как быть со всем прочим?

Пусть в шутку, цитируя кого-то, Берестин сказал, что ей придется научиться стрелять, и, наверное, в людей… Отсюда вывод – ее жизнь и достоинство не защищены более категорическим императивом. На них теперь может посягнуть кто угодно, раз люди здесь – даже такие располагающие к себе, как Новиков и Берестин, – постоянно носят при себе огнестрельное оружие и без колебаний пускают его в ход.

Из курса истории, который Альба прослушала в университете, она помнила о десятках миллионов жертв двух мировых и всех прочих войн, но, оказывается, личное знакомство с вооруженным и готовым стрелять человеком производит гораздо более сильное впечатление, чем абстрактные цифры и даже кадры старых кинохроник.

Она думала, что через несколько дней, возможно, попадет на Землю и там все будет зависеть только от нее самой. Станет ли Андрей надежным другом и покровителем, поможет ли освоиться во враждебном и чужом, бесконечно чужом обществе? Как произойдет встреча с Ириной, так ли, как она вообразила вначале?

Думать обо всем этом было непривычно, страшновато даже. Что-то похожее она испытывала в десятилетнем возрасте, когда подруга постарше научила ее, как снимать блокировку с домашнего фантомата. И она, дождавшись подходящего момента, впервые в жизни очутилась в пространстве приключенческого фильма для взрослых.

Вот и сейчас Альба почувствовала, что ее влечет предстоящая жизнь. Со всеми неизвестными опасностями, но – и это тоже обязательно – с сильными чувствами, вспышками романтической страсти, горячей и верной любовью… Иначе просто быть не может.

Похоже, что в ней начала вдруг пробуждаться генетическая память о предках-викингах, выходивших на своих дракарах в беспредельное море в поисках неведомого. Она ведь и стала звездолетчицей именно потому, что манили ее чужие миры и мечта о встрече с братьями по разуму – об этом мечтают все космонавты и во все времена. А дожить до исторического момента выпало ей…

Новиков заметил, что девушка будто отключилась от происходящего и не слышит, о чем они с Берестиным говорят.

– Все, братцы, хватит… – Он хлопнул ладонью по столу и встал. – С меня на сегодня довольно. Язык уже не поворачивается. Как у акына какого-нибудь, который три тома «Манаса» наизусть и без передышки… Пойдем, Альба, я тебя провожу. Рассветает здесь поздно, так что часа четыре еще поспать можно, а там опять начнется…

– С чего ты взял, что только четыре? – возразил Берестин. – Пусть хоть до обеда поспит, какие у нее заботы? А я еще кое-что у нее выяснить хочу, иначе бессонница замучает. Ты как, Альба, в состоянии еще минут десять потерпеть?

– Конечно, сколько угодно. Я уже говорила Андрею. У нас на корабле вахты были по десять суток через сорок. Спать мне совсем не хочется.

– Ну, воля ваша, – пожал плечами Новиков. – Если дама не против… Только ты тоже, не сочти за труд, изготовь своего знаменитого, геджасского, с сандаловой палочкой… Гулять так гулять. И по пять капель, соответственно…

Берестин разлил по чашкам кофе такой консистенции, что ложка едва не стояла в густой суспензии.

Андрей отхлебнул, почмокал губами.

– Сказка Востока… И почему это у меня никогда так не получается?

– О чем вы хотели меня спросить, Алексей? – Альба из вежливости тоже сделала маленький глоток и отставила чашечку.

– Да есть у меня некоторые сомнения. Раз ты знаешь о моих приключениях в дебрях времен, то, наверное, обратила внимание на имевший место парадокс? Вот давай сразу и выясним, действительно ли мы – твои предки, а ты – наша пра в энной степени внучка…

Новиков толкнул его под столом ногой. Он не хотел, чтобы Берестин напоминал девушке сейчас о ее прошлой жизни. Он специально весь день и вечер занимал Альбу своими историями, почти добился того, что мысли ее сосредоточились на настоящем и будущем, и вот Алексей все ломает.

Берестин досадливо отмахнулся.

– Кто был первым космонавтом Земли, ты помнишь?

– Конечно, – удивилась Альба. – Юрий Гагарин. В 1961 году.

– Правильно. А высадка на Луну?

– Нейл Армстронг. 1969-й…

– Тоже сходится. А пилотируемый полет на Марс?

– 2012 год, совместный полет советского и американского экипажей… – Она назвала фамилии, которые прозвучали совершенно незнакомо. И неудивительно – в 84-м году эти парни ходили, наверное, в начальную школу.

– Ладно, предположим. Еще вопрос – как насчет третьей мировой войны?

Лицо Альбы выразило удивление.

– А разве такая была? Про Вторую я знаю… Закончилась, по-моему, в сорок третьем…

Берестин и Новиков коротко переглянулись.

– Точно в сорок третьем?

– Ну, я не помню точно… – Альба смутилась.

– Ничего страшного, – успокоил ее Андрей. – Я вон почти профессионал, и то не помню, когда Ливонская война закончилась.

– А после Второй мировой какие большие войны ты еще помнишь? – продолжил экзамен Берестин.

– Их так много было… До середины XXI века почти каждый год где-то все время воевали. Я же говорила вам – я биолог. Давайте лучше расскажу, как в XXI веке восстановили мамонтов. Или как в Сахаре появились пальмовые леса, это очень интересно…

– Расскажешь, Альба, про все расскажешь, только такие уж мы с Андреем зацикленные – нас сейчас только политические проблемы занимают… Попробуй вспомни – атомное оружие на Земле применялось?

– Да, кажется, один или два раза. А где – не помню…

– Да хватит тебе, пристал к девушке! Экзаменатор… Лучше коньяка выпей, глядишь, и полегчает. Нужны ей твои заботы.

– Все, все, молчу… – Но видно было, что любопытство Алексея отнюдь не удовлетворено, даже напротив. Да это и неудивительно – когда перед тобой сидит человек, который знает, что случилось на Земле в следующие три века! – Ну а хоть вы коммунизм-то построили?

– Построили, построили, успокойся, я тебе сам все расскажу, – пресек его настойчивость Новиков. – Видишь, совсем человека замучили, спит с открытыми глазами. – Андрей решительно взял Альбу за руку.

Они поднялись наверх. Новиков открыл дверь комнаты, пропустил девушку вперед, а сам остался на пороге.

– Спокойной ночи. Извини, если что не так. Мы все же люди темные, гимназиев не кончали… к сожалению… Отдыхай. – Новиков подмигнул ей, ободряюще кивнул головой, закрыл дверь, и Альба услышала, как застучали по лестнице его быстрые шаги.

Она разделась, легла на постель. Зашуршала сухая трава в матрасе. Альба прикрыла глаза, полежала на спине, глубоко и размеренно дыша, но через некоторое время почувствовала, что заснуть не сможет. Да и не хочет. Слишком много впечатлений.

Вновь села на кровати. Свеча в медном канделябре почти догорела, фитиль начал трещать, а язычок огня – судорожно вздрагивать. Она взяла на полке новую свечу, толстую, пахнущую медом, зажгла, укрепила в гнезде, залитом потоками воска, и обрадовалась, как ловко у нее получилось. Может быть, и камин вскоре научится разжигать, и кофе варить…

Альба вздохнула, обвела глазами бревенчатые стены, низкий потолок, черное стекло, в котором мерцал отраженный огонек свечи, легла поудобнее, подмостив под локоть подушку.

И открыла тетрадь, исписанную мелким, но очень отчетливым почерком Новикова…

Примечания

1

Вернемся к нашим баранам…