Дезертир флота - Юрий Валин

– Ква, может, нам лучше сесть в лодку и уплыть, пока не поздно?

– Может, и лучше, – неохотно сказал вор. – Да только тебе еще сил поднабраться нужно. И лучше это делать на обжитом месте. Так что разглядывай арбалет, а мне дай, ради всех богов, поспать.

Ужинали уже в темноте. Топлива для костра Квазимодо запас предостаточно и теперь чавкал разваренной фасолью, прислушиваясь к просыпающейся ночной жизни.

– Плыть нам нужно было, – тихо сказал фуа. – Я бы в лодке нормально себя чувствовал. А здесь, можешь надо мной смеяться, как-то страшно стало.

– Сейчас оборжусь. Я, Ныр, над глупыми смеюсь, а не над осторожными. Самому что-то жутковато. Вот тварь ночная – и не показалась, а дрожи какой нагнала. Завтра поплывем. Испортила зверина место. А я только собирался навес переложить получше…

Истошный визг взлетел над чащей и тут же оборвался. Ночь и до этого была полна звуков охоты – кто-то спасался в ветвях, кого-то ели. Но сейчас в зубы хищника попался кто-то покрупнее крысы или сонной птицы.

Друзья сидели у огня. Ни о каком сне не могло идти и речи.

– Кажется, к нам идет, – мрачно казал Квазимодо и взял арбалет. Вставил нос рваного сапога в «стремя», заныла натягиваемая тетива.

Фуа неуверенно принял заряженное оружие.

– Ты, главное, не сомневайся, – пробормотал Квазимодо. – ОНО не тоньше дерева. Попадешь.

Огонь костра горел ровно. Вор сидел, прикрыв глаз, напряженно прислушивался. Неясный шорох и похрустывание веток приближались. Показалось – существо пройдет мимо в глубине зарослей. Квазимодо уже был готов вздохнуть спокойнее, но шорох приблизился.

Вор кашлянул и сплюнул. Фуа вздрогнул от громкого звука.

– Чего скромничать? – пояснил Квазимодо. – Костер светит, да и чует ОНО нас. Раньше начнем, раньше кончим. Может, до утра поспать успеем.

– Я что-то спать совсем расхотел, – пробормотал ныряльщик.

– Так, может, никогда и не придется, – успокоил Квазимодо.

Привстав на колено, он ощупал оружие на поясе, придвинул ближе копье и топор и сунул в костер заранее приготовленную пару факелов.

Хруст раздавался уже в выходящих на поляну кустах.

– Главное – спокойнее, – напомнил вор. – Нам особенно торопиться некуда.

Ветви шевельнулись, и на маленькую поляну выплыла тень. Квазимодо онемел. Он ждал чего угодно: животное с двумя головами-змеями, о котором столько болтали в отряде, или великана-огра, или гривастую кошку, шкуры которой иногда продавали в Скара. Но из кустов выплыла просто тень – сгусток ночной тьмы без рук, ног и тела. Вор смотрел, открыв рот, слюна предательски лезла на подбородок, но сейчас Квазимодо ничего не чувствовал. Тень слегка колыхалась, ее очертаний в ночи невозможно было разглядеть. Казалось, нижняя часть неведомого существа просто висит над землей.

Э нет, так быть не может. Квазимодо сам видел днем следы. Пусть и неясные, но совершенно реальные. Значит – морок.

Вор выпрямился с факелом в руке:

– Что нужно? Мы здесь временно. Если границы нарушили – то не нарочно. Флот Глора может возместить ущерб от пребывания своих людей на дружественных землях.

Больше Квазимодо ничего умного придумать не мог и замолчал. Вообще глупо пытаться завести переговоры с черным сгустком. Чем оно ответить может, если не то что язык, голова отсутствует?

ОНО ответило. Колыхнувшись, поплыло вперед. В движении мелькнула такая неприкрытая алчность, что вор мгновенно перестал колебаться – швырнул во врага факел и взвизгнул:

– Стреляй, Ныр!

Щелкнул арбалет. Квазимодо показалось, что стрела, идущая в верхнюю часть сгустка, необъяснимым образом отвернула в сторону и ушла в кусты. Если на арбалетный болт тьма никак не среагировала, то летящий факел заставил неведомое создание качнуться в сторону. На мгновение во тьме мелькнуло что-то телесное – плотное, неуклюжее, со складками жира и валами тяжелых мускулов. Рассмотреть точнее вор не пытался.

– Валим отсюда! Быстро!

Квазимодо ухватил друга за шиворот, вздернул на ноги. Фуа, вскрикнув, едва успел ухватить свой костыль.

– Арбалет брось, дурак! – рявкнул вор. Ныряльщик послушно выпустил оружие. На трех ногах и костыле друзья спешно запрыгали к берегу. Квазимодо, держащий в свободной руке факел, оглянулся. Сгусток, огибая костер, двигался следом. Звякнул, опрокидываясь, котелок.

Лодка, спущенная на воду еще засветло, покачивалась на черной глади. Церемониться было некогда – вор толкнул товарища в лодку. Фуа завопил от боли. Квазимодо обернулся к чересчур быстро накатывающей тени, швырнул в нее факел. Тьма отшатнулась. Вор рубанул лезвием кукри веревку, привязывающую лодку к вбитому в песок колу. Спихивая лодку на глубину, перевалился внутрь. Ныр снова завопил – Квазимодо придавил ему уже обе ноги.

– Не ори! – зарычал вор. – Еще и аванков разбудишь.

Квазимодо энергично работал веслом. Факел на берегу еще горел, но черной тени заметно не было. На душе полегчало – неведомая тварь в воду все-таки не сунулась. Фуа, стоная, с трудом сел и взялся за второе весло.

Вскоре Квазимодо пробормотал:

– Что ты разогнался? Рыбное место вспомнил?

– Хрен тебе по всей косой роже, а не рыба! – проскрежетал зубами ныряльщик. – Ты что, не мог подождать, пока я в лодку сяду? Дермоед хитрозадый, трезубец тебе в рот по самые пятки.

Квазимодо засмеялся:

– Да ты совсем выздоровел. Ишь как загибаешь. Только не греби как сумасшедший.

– Не могу. Мне больно до дрожи. А весло меня успокаивает.

– Тогда по кругу греби. Нам далеко уходить незачем. Утром вернемся.

– Сдурел?!

– Это ты сдурел от боли. У нас все хозяйство там осталось. И жратва, и котелки. Об оружии я уже не говорю.

– А если ОНО засветло не уйдет?

– Чего это не уйдет? Всегда уходило. Что, ему твою жеваную ногу сидеть дожидаться?

Где-то рядом плеснула рыба. В воде отражались звезды. Боль в поврежденной ноге слабела. Посапывая от последних приступов боли, фуа отложил весло.

– Ты извини, – непонятно зачем сказал Квазимодо. – Я не хотел, чтобы больно было, только сильно торопился. Этот, расплывчатый, уже чуть за задницу нас не взял.

– Да я понимаю, – глухо сказал фуа. – Я же ругался так, чтобы полегчало.

– Это правильно. Мне, как услышу «дермоед», сразу легче становится. А то ты все молчишь, скромный, как девка изнасилованная.

– Сам ты девка. Криворукая. Следующий раз предупреждай, когда со мной как с мешком обращаться будешь.

– Обязательно. Только ты у нас по воде главный. Так что в следующий раз, когда сматываться будем, ты должен уже в лодке сидеть и мне свою лапу лягушачью протягивать.

Фуа хмыкнул: