Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

– Может быть, ты все-таки будешь сопровождать?

– Маловероятно. Леди Алексия слишком умна, чтобы действовать сразу на два фронта.

– В таком случае не думаю, что получу удовольствие.

Выражение его глаз изменилось, лицо стало непроницаемым.

– Хочешь послушать сплетню? – спросила Роуз. – О ком-то, кого ты знаешь.

– Каждому интересно послушать сплетню, особенно о том, кого знаешь.

– Это очень интересная сплетня, и все указывает на то, что у твоего друга, месье Лакруа, интрижка с Генриеттой!

– И этому есть свидетели?

– Не кто иной, как Истербрук, видел его покидающим дом. Можешь в это поверить?

– Как неосторожно со стороны Жан-Пьера. Должен ли я его предупредить?

– Пока он не соблазнил Кэролайн, не думаю, что его отношения с любой другой женщиной в доме могут обеспокоить Истербрука. Что касается Генриетты, то, похоже, маркиза заинтриговало и привело в восторг то, что он может ее поддразнивать на этот счет.

Они оба посмеялись над шуткой. Было так приятно сидеть и болтать о разных разностях. Однако когда они покончили с разговорами, Розалин почувствовала, что Кайла что-то отвлекает. Это было заметно по выражению его глаз. В них появилась глубина, будто он вглядывался внутрь себя, как это было, когда она вошла.

– Ну, спокойной ночи.

Розалин уже почти соскользнула с кровати. Он удержал ее за руку:

– Останься.

Возможно, смысл эвфемизма, к которому она прибегла, намекая на свое состояние, был слишком расплывчат, чтобы он ее понял.

– Я… дело в том, что сегодня я… Это как раз то время, когда…

– Все равно останься, – сказал Кайл.

В сердце Роуз проникло странное чувство, когда она неуклюже забралась под одеяло. Кайл погасил лампу, и темнота окутала их, скрывая целомудренную близость.

Брадуэлл привлек ее в свои объятия, но Роуз не сразу заснула. Ее захватила эта новая форма близости и теплоты.

– Мне снова придется уехать на север.

Его голос не разбудил и не напугал ее. Так спокойно и тихо он прозвучал в ночи.

– Возможно, недели через две. Я уеду не более чем на неделю.

– Не могу ли я поехать с тобой? Ты говорил, что мы могли бы отправиться туда весной, однако если ты возвращаешься туда сейчас, мне бы тоже хотелось тебя сопровождать.

– Путешествие будет не очень комфортным. Там холодно. И потом, у тебя на носу важный обед.

– Алексия может отложить его из-за нашего путешествия. А холода я не боюсь.

Две недели назад Роуз не стала бы спорить. И даже несколько дней назад не стала бы настаивать. Но теперь желание увидеть патриархальную жизнь побудило ее к этому. Их сегодняшнее объятие тронуло ее, однако дело было не только в этом: несмотря на все наслаждение, которое получала Розалин, она ощущала какую-то незавершенность и пустоту в их браке, причину которой не могла объяснить.

И не знала, удастся ли когда-нибудь заполнить эту пустоту. Возможно, им навсегда было суждено остаться незнакомцами. Возможно, он сам хотел, чтобы это было так. Роуз даже не была уверена, что ей бы понравилось то, что могло бы ее заполнить, если бы вообще это было достижимо. Она только знала, что эта недосказанность в их отношениях казалась ей нынче ночью огромной. Роуз почти испытывала душевную боль, оттого что что-то важное ускользало от нее и не давалось в руки.

– Посмотрим, – ответил Кайл. – Завтра я уезжаю на несколько дней в Кент. Ты не сможешь поехать, потому что я собираюсь заняться организацией нескольких новых усадеб и там буду не только я, но и рабочие.

Новые усадьбы. В Кенте. Возможно, это и было причиной его визита к Норбери в ночь аукциона.

Внезапно Розалин поняла, о чем так сосредоточенно размышлял Кайл сегодня вечером, когда она вошла в его спальню. Должно быть, он недавно встречался с Норбери – возможно, даже сегодня днем. Он никогда бы не сказал ей, если б Норбери позволил себе оскорбительные замечания. И никогда не признался бы, что думал о ее злополучном романе. И все же она была уверена, что Кайл об этом думал. Возможно, именно сейчас, когда его мысли блуждали в ночи, она могла узнать о нем больше, и тогда невидимая пропасть между ними начала бы сокращаться.

Для этого, возможно, потребовалось бы много таких ночей, как эта, когда они смогли бы разговаривать как друзья, а не как любовники.

Что бы ни случилось и сколько бы времени ни прошло, как бы долго они ни были женаты, между ними уродливой тенью всегда будет стоять Норбери, отравляя жизнь и портя все лучшее.

Эта мысль чуть было не разрушила очарование сегодняшней ночи. Роуз почти слышала его голос, и его зловредное присутствие становилось все более гнетущим. Роуз захотелось покинуть постель мужа, но Кайл обнял ее по-будничному, повернулся на бок и уснул.

И Роуз осталась с мужем на всю ночь.

Глава 12

Кайл уже два дня пробыл в Кенте, когда Розалин получила письмо. Его ей переслали из Уотлингтона. Она тотчас же узнала почерк Тимоти, хотя на конверте стояло имя «мистер Годдард». На этот раз Тимоти писал не из Дижона, а из итальянского городка Прато.

«Наконец-то я по ту сторону Альп и поселился здесь, потому что в этом городке жизнь дешевле, чем во Флоренции. К тому же меньше вероятности, что здесь меня узнают. Путешествие было тяжелым, и климат здесь поганый.

Всю дорогу я чувствовал себя больным и боялся, что умру. Теперь же брожу среди иностранцев и страдаю от глубокой меланхолии, которую не в силах вынести.

Я намерен оставаться здесь до тех пор, пока ты не приедешь ко мне. Пожалуйста, напиши, что приедешь. До твоего приезда я не буду видеть солнечного света из моего окна. Мне надо, чтобы ты мне написала и сообщила о своих планах, чтобы мне было чего ждать и на что надеяться.

Роуз, мой кошелек пострадал от долгого пребывания в Дижоне и оплаты врачей. Я хочу, чтобы ты продала дом и землю в Оксфордшире и привезла мне деньги. К письму я прилагаю разрешение сделать это от моего имени. Покажи его нашему старому поверенному Ярдли. Он узнает мой почерк и даст тебе полезный совет. Ко всему прочему я даю ему право действовать в качестве моего представителя при продаже собственности, потому что женщина на эту роль не годится. Если от меня требуются еще какие-нибудь распоряжения, напиши мне. Хочу, чтобы мы как можно скорее покончили с этим делом.

Я знаю, что на это потребуется несколько месяцев, поэтому считаю дни и верю, что ты, как всегда, остаешься моей любящей сестрой.

Обещаю, что как только мы окажемся вместе, все обернется к лучшему.

Тимоти».

В тоне письма чувствовалось, что брат потерян и одинок. А ссылка на болезнь не улучшила дела. Розалин не знала, приписывать ли это тому, что Тимоти слишком много предавался своей величайшей слабости, то есть много пил, или его постигла другая хворь. К тому же сейчас она не могла к нему поехать, как бы тяжело он ни болел.