Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца - Милослав Стингл

Однако отговорить от похода в горы испанцев, преодолевших на пути в «золотую страну» столько трудностей, не удастся даже самым красноречивым послам Инки. Не тут-то было! Писарро чувствует: надо поторапливаться. Вопреки желанию «сына Солнца» он не только не останавливается, а, наоборот, сам посылает в горы на разведку своих людей во главе с умудренным опытом Эрнандо де Соте. Тот в ходе рекогносцировки в горах, помимо всего прочего, выведывает много сведений о разброде в государстве инков, пагубных последствиях войны между Уаскаром и Атауальпой. Отряд Соте побывал в нескольких перуанских селениях, в том числе в Кахасе, где белые разграбили не сокровища инков, а «всего лишь» дом их весталок – здешний дом «невест Солнца». К великому возмущению местного населения, Соте отдал солдатам, изголодавшимся по женщинам, 500 кахасских девушек, долгом которых было хранить целомудрие.

После возвращения разведывательной группы основная часть экспедиции Писарро под впечатлением сведений, собранных Соте, проникает еще глубже в горную часть империи инков. Вначале испанцы двигались по течению реки Чанкай, миновали город Ченгойапе, переправились (на высоте более четырех тысяч метров) в Андах через главный водный рубеж. 15 ноября 1532 года глазам самозваных завоевателей Перу наконец открылся инкский город Кахамарка, расположенный в широкой долине. Этому городу было суждено стать «кулисой» последнего акта длинного театрального спектакля, в котором речь шла лишь об одном – об уничтожении крупнейшей во всех трех Америках индейской империи.

Сам по себе город был не особенно велик, но очень эффектен. Его украшали Храм Солнца, облицованный золотыми пластинами, как и следовало ожидать, дом «невест Солнца», а также мощная, находившаяся на возвышении крепость. Теперь, когда в Кахамарке пребывал новый Инка – победитель в войне двух братьев, – в городе, помимо каменных строений, появились сотни, даже тысячи жилых палаток. В этих палатках размещалась личная охрана Инки, его прислуга, многотысячная дружина владыки. Одних лишь воинов инкской армии, завтрашних врагов испанцев, в Кахамарке в ту пору находилось до 50 тысяч человек!

Сам Инка расположился не прямо в Кахамарке и даже не в палаточной столице, а неподалеку, на курорте. Вблизи здешних источников теплой минеральной воды были сооружены царские ванны, к «летнему королевскому дворцу» примыкал бассейн, в который по двум трубам поступала вода: по одной – горячая, по другой – холодная. В этом бассейне Атауальпа ежедневно совершал омовения вместе с женами. Здесь же он и отпраздновал победу над братом Уаскаром.

Писарро не стал посещать курорт Инки сам. Он направил к владыке посольство во главе со своим братом Эрнандо и находчивым де Соте. Они-то и передали Атауальпе пожелание командира: стремясь к миру и дружбе, Писарро хотел бы встретиться лично с великим владыкой страны «сыновей Солнца». И Инка решил удовлетворить просьбу о свидании.

Встреча вождя перуанских индейцев и предводителя испанцев должна была состояться на следующий день, то есть 16 ноября столь памятного для Перу 1532 года, на площади Кахамарки. По распоряжению правителя европейцам разрешили расположиться на площади. Треугольный «плац» в Кахамарке обрамляли фасады трех небольших зданий, длиной по 200 метров каждое. Все они имели несколько выходов, которые вели прямо на площадь. По замыслу испанцев, через эти выходы на собравшихся на городской площади индейцев должны были напасть их отряды, в том числе всадники на лошадях. В третьем из зданий, находившихся на площади Кахамарки, расположился Франсиско Писарро с группой самых опытных солдат. В задачу этих испанских «коммандос» входил захват самого Инки. Если всем здешним индейцам была уготована смерть, то правителя инков Писарро желал захватить живьем, притом любой ценой.

Надо сказать, что в назначенный день владыка, которому гость его страны собирался столь коварным способом отплатить за дружеский прием, вовсе не торопился на встречу с испанцами. В тот день как раз заканчивался великий пост. Кроме того, высокое положение Инки отнюдь не позволяло ему проявлять сколь-нибудь большой интерес к встрече с белыми чужестранцами.

Торжественная процессия Атауальпы прибыла на площадь Кахамарки незадолго до захода солнца. Естественно, что сначала по пути следования Инки прошло несколько сотен подметальщиков. Они очистили дорогу, по которой должны были нести на золотых носилках «сына Солнца», от сора и грязи. Только тогда, когда дорога стала абсолютно чистой, тронулась в путь процессия самого Инки. Первыми шли около шести тысяч солдат Тауантинсуйу, вооруженных пращами и копьями, за армией следовали сановники империи в туниках, украшенных золотом и серебром, за сановниками вышагивали орехоны – «большеухие», то есть аристократические «сливки» империи. В конце процессии шел, вернее, не шел, а его несли на носилках – живой сын и наместник божественного Солнца на земле.

Носилки Атауальпы несли восемь рукано в красивой синей униформе. Сам Инка был одет очень легко. Верхняя часть его тела вообще была обнаженной, только шею украшало ожерелье из тяжелых изумрудов, а в ушах, конечно, были пресловутые большие золотые диски. Более нарядными, чем одежда владыки, были его носилки, разукрашенные перьями амазонских попугаев и облицованные небольшими пластинками из чистого золота. За Атауальпой следовали, также в носилках, некоторые важные персоны государства. Замыкала процессию группа аристократов империи, чьи головы были покрыты золотыми накидками.

Процессия Инки, его личная охрана заполнили каждый метр треугольной площади Кахамарки. Но, как ни странно, на условленное место не пришли те, кто столь рьяно настаивал на встрече и кто, вообще-то говоря, был ее инициатором. Да, так оно и было: на площади не оказалось ни одного белого!

Инка был крайне возмущен столь неожиданным и вместе с тем столь оскорбительным отсутствием бородачей. «Где же они?!» – воскликнул он гневно. Тут испанцы и появились из своих укрытий. Собственно говоря, вышли не все. Вышел только один человек. Толпа, собравшаяся на площади, расступилась перед ним, и человек – это был монах-доминиканец Винсенте де Вальверде, в бедном длиннополом одеянии своего ордена, с крестом в левой руке и с молитвенником в правой, – обратился к правителю Перу через индейского переводчика Мартина.

Он сообщил Инке, что его послал к индейцам король страны, которая расположена по другую сторону океана. Вальверде предложил Атауальпе оказать повиновение испанскому владыке и к сказанному добавил, что сам он пришел в страну «сыновей Солнца» для того, чтобы ему – Атауальпе – и его языческому народу передать послание истинной христианской веры. Монах с ходу начал распространяться перед Инкой о боге-отце, о его сыне Иисусе Христе, который страдал за людей и умер на кресте. Не забыл он и о папе, божьем наместнике на земле, который предоставил королю Испании право владеть Америкой и населяющими ее народами.

В заключение своего долгого и непонятного для Инки повествования монах показал Атауальпе книгу, которую он держал в руке. Это был молитвенник в кожаном переплете. Как утверждал Вальверде, в этой книге хранится священная истина белых богов. «Сын Солнца» попытался открыть эту диковинную вещицу, что, впрочем, ему не сразу удалось. Наконец, открыв молитвенник, он принялся рассматривать отдельные его листы, ничего, конечно, не понимая. Тем не менее это не помешало ему дать достойный ответ наглому монаху. Как и следовало ожидать, Атауальпа отказался признать господство странного владыки, якобы живущего по другую сторону океана. Осудил и папу, который, по мнению правителя, не имел никакого права раздавать каким-то королям страны и целые народы. Инка отверг утверждение Вальверде о том, что бог будто бы умер на кресте. Он показал рукой на заходящее солнце и сказал, что оно – единственное истинное божество для его народа. Солнце не только не умерло, напротив, изо дня в день молодое и веселое, а стало быть, живое, оно вновь и вновь поднимается над горизонтом. В конце концов Инка Атауальпа с гневом бросил на землю священную книгу монаха как совершенно непонятную, а потому ненужную безделицу. Испанцы бросились в атаку. Сигнал к ней подал, собственно говоря, отец Вальверде, завопивший изо всех сил: «Бейте этих языческих псов! Бейте этих индейских еретиков!»

Услышав вопль монаха, белые действительно кинулись в атаку: с трех сторон, из всех трех вытянутых в длину домов, стоявших по краям площади Кахамарки. Они ударили всей своей силой. В то же самое время Педро де Кандиа, начальник артиллерии Писарро, приказал выстрелить по собравшимся на площади индейцам из имевшихся у испанцев двух пушек. На площади поднялась ужасная паника: артиллерийская стрельба и вздыбившиеся кони – все это было для индейцев в диковинку и поэтому настолько их испугало, что они бросились бежать, однако бежать было некуда. Их методично истребляли, а они даже не могли за себя постоять!