Любовь без права выбора - Елена Малиновская

— Возлюбленным? — невольно повторила я.

Н-да, любого слова ожидала, только не этого. Любовь — совершенно не то чувство, которое я испытываю к некроманту.

— Так, — протянул Абальд, от внимания которого вряд ли укрылась моя горькая усмешка, и поманил меня пальцем. — Так и быть, пошли. Сдается, я не совсем верно понял рассказ приятеля. И потом, есть одна вещь, которую я хочу уточнить у тебя. А то Гарольд начал кричать и не дал тебе договорить. Тогда как кое-что в твоих словах меня удивило.

Повторять приглашение ему не понадобилось. Я кинулась за ним с такой поспешностью, что едва не наступила на призрачную собаку, которая как раз обходила кругом кресло, выискивая удобное местечко, чтобы прилечь.

— Молодежь, — недовольно рявкнула Тиана, поспешно отскочив с моей дороги, будто я могла причинить какой-нибудь вред призраку. С сарказмом добавила мне вслед: — Смотрите, не шалите там. Нашему роду только незаконнорожденных отпрысков не хватает. Тем более что человеческих детенышей как-то не принято топить, как нежелательных щенят.

Как оказалось, под рабочий кабинет вира Абальда было отведено все пространство второго этажа. Когда я поднялась вслед за целителем по лестнице, то от удивления замерла на месте не в силах поверить глазам. Здесь не было никаких комнат и перегородок. Более того, крыша оказалась сделана из какого-то прозрачного материала, который пропускал солнечный свет морозного дня. И опять-таки я заметила магические искорки, словно Абальду было мало солнца в этот безоблачный день.

— Впечатляет? — с плохо скрытыми нотками гордости спросил меня Абальд, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я опомнилась и прикрыла рот, который держала неприлично раззявленным. Еще раз огляделась, на сей раз изучая обстановку.

И вновь меня ожидало очередное потрясение. Здесь почти не было мебели. Лишь у дальней стены стоял письменный стол и одинокое кресло. И все. Никаких шкафов, никаких диванов. На полу — пушистый ковер приятного бежевого цвета. И прямо на нем в самых неожиданных местах грудой свалены подушки.

— Это моя комната для раздумий, — пояснил Абальд, без особых проблем разгадав причину, по которой я снова открыла рот. Подумал немного — и бухнулся в ближайшую гору подушек, со вздохом наслаждения вытянув перед собой длинные ноги.

Я не рискнула последовать его примеру, памятуя о том, что на мне платье. Боюсь, при попытке сесть прямо на пол оно задерется до самых ушей или же сильно помнется. Вот будет мне веселье объяснять Гарольду, что я не занималась ничем предрассудительным с его приятелем!

— Итак, дружище Гарольд спас твоего брата? — без предисловий начал расспрашивать меня Абальд, словно не замечая, что я смущенно переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя себя несколько глупо.

Я стою, он сидит. Такое чувство, будто я вернулась в детство, и суровый воспитатель сейчас будет отчитывать меня за какую-нибудь детскую шалость.

— Какую плату он потребовал? — прямо спросил целитель.

Я покраснела, но нашла в себе силы не отвести взгляда от Абальда. Кашлянула и твердо сказала:

— По-моему, тебя это не касается!

— О! — Абальд недовольно качнул головой. Прошептал себе под нос: — Гарольд, Гарольд, ты меня разочаровал. — После чего уже громче: — Даже твоя удивительная схожесть с его погибшей женой вряд ли может извинить поступок моего друга. Надеюсь, это было по взаимному согласию?

— Это тебя не касается! — гневно повторила я, беспомощно чувствуя, как пятна волнения начали распространяться не только по моему лицу, но и по шее и груди.

— Но ты осталась с ним. — Абальд пожал плечами, в очередной раз пропустив мои слова мимо ушей. — Получается, тебе понравилось?

И тут я взорвалась. Наверное, потаенное раздражение слишком долго копилось во мне. Не буду скрывать, необходимость постоянно сдерживать свои эмоции и делать вид, будто меня все устраивает в моем новом унизительном положении, давалась мне чрезвычайно тяжело. И вот теперь я принялась изливать свой гнев на целителя, который на удивление спокойно слушал меня, не делая никаких попыток прервать.

— Тебе хорошо судить со стороны! — Я сжала кулаки. — Сидишь тут в тепле, горя не знаешь! А я с братом!.. Соседи даже хлеба для нас жалели. Порой я готова была залезть в печку целиком, лишь бы согреться. Вечная нужда, вечные холод и голод. А потом Дирк заболел огненной лихорадкой… Понятия не имею, где он ее подхватил. Знаешь, как я боялась за него? Как не спала ночами, прислушиваясь к каждому его вздоху и гадая — доживет ли он до утра?! И никому, ни одной живой душе не было до нас дела! Гарольд хотя бы не прошел мимо, когда я замерзала у ворот его дома. А потом он предложил мне остаться у него до весны. Разве могла я отказаться? Разве могла отправить своего брата опять в этот ледяной ужас? И не смей меня осуждать!

Я резко отвернулась, ощутив, как по моим щекам начали струиться горячие слезы. Не хочу, чтобы Абальд видел, как я плачу! Все равно сочувствия от него вряд ли дождешься. И потом, жалость унижает.

Воцарилась тишина. Такая полная и всеобъемлющая, что я слышала, как магические искры негромко гудели, неторопливо плавая по комнате.

— Гарольд видел, в каких условиях ты и твой брат жили? — внезапно осведомился Абальд.

Я кивнула, с поспешной злобой утирая кулаком слезы и пока не рискуя повернуться к нему.

— Он ведь забирал Дирка из той лачуги, — глухо проговорила я, стараясь не расплакаться еще горше. — Я… У меня был жар, я сильно простыла. Наверное, если бы не его помощь, то я бы тоже погибла.

— Ясно, — отозвался Абальд.

После вспышки ярости мне было стыдно посмотреть на него, поэтому я не видела выражения лица целителя. Но его голос прозвучал так, будто он сам готов был расплакаться.

— Ты сказала, что книга, посвященная ритуалам вызова мертвых, лежала у Гарольда на столе, — внезапно переменил тему разговора Абальд. — Это действительно так, или ты лукавила?

— Конечно, это так! — с досадой отозвалась я. — Честное слово, я не рылась в вещах Гарольда, что бы он там ни думал на этот счет! Да, я виновата, что вошла в его кабинет без спроса. Но…

— Кто был в доме в этот момент? — оборвал мои очередные попытки хоть как-то оправдаться Абальд.

— Мой брат и Найра. — Я удивленно пожала плечами, не понимая, почему он так привязался к этой книге. — Служанка легла вздремнуть…

— Откуда ты это знаешь? — опять перебил меня Абальд. — Ты это видела?

— Она так сказала. — Мое недоумение этим странным допросом все возрастало и возрастало.

Слезы тем временем высохли, и я рискнула взглянуть на Абальда, гадая, что бы могли означать его настойчивые вопросы.