Назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Федя проснулся, встрепенулся, мотнул головой, прогоняя дрему, и, поняв смысл сказанного, метнулся ко мне, как будто-то и не спал вовсе.
Он раскрыл рот и тыкал пальцем в портрет с колючими глазами. Наконец, смог вымолвить:
— Так это… Так я его знаю… Вроде…
Глава 16
— Кто это?! — воскликнул я, не веря свалившейся на меня удаче.
— Этот тип похож на мужика, что со мной на одной площадке живет. Он у соседки, бабы Шуры комнату снимает. Недавно заселился.
— И ты молчал?!
— А я знал? Я же в образе сантехника его только со спины мельком видел. Это ты у нас глазастый. Да и может, это не он вовсе! Но, бляха муха, похож очень! Раньше баба Шура сдавала комнату девушке-студентке, но та замуж выскочила, и въехал этот. Ходит всегда молча, не здоровается. И смотрит, будто в пол. Но в шляпе я его не видел. Только в костюме неприметном. Сереньком таком, как служащие носят.
— Так! Хватай пистолет, ноги в руки и вперед. Проверим квартиранта.
— Может, своих позвать? С розыска в помощь?
— Тогда они твое раскрытие себе припишут. Сами справимся. Ты ж для них неполноценный сотрудник. Посадили тебя в отдельный кабинет бумажки за всех стряпать, а с собой никуда не берут.
— Просто мне сказали, что справки и рапорта у меня лучше всех получается строчить.
— Угу, — кивнул я. — Так и будешь до пенсии в клерках сидеть. А так — хоть отличишься. Все поехали.
— Что-то мне как-то не по себе… — Федя поморщился.
— В каком смысле? — недоумевал я. — Заболел, что ли?
— Нет, просто я ни разу никого не задерживал. Если честно… Боязно немного.
— Все когда-то в первый раз бывает. Ничего, освоишься.
— Тебе хорошо говорить. У тебя характер другой совсем. Вон как ты дядю Карла за чуб оттаскал. Даже глазом не моргнул. Да и в плечах ты пошире, хоть и выглядишь худее меня, но у меня жирок, а ты, как гончая.
Погодин посмотрел на меня как бы издалека, и я подумал, уж не опасается ли он меня. Для молодого мальчишки из лаборатории я и вправду… Скажем так, очень решителен.
— Ага, скорее, стройный, как бездомный пес. Не ной, Федя. Если боишься, могу Быкова еще с собой взять. Типа, как понятого.
— Точно, — оживился Погодин, — Давай Антона позовем. Спокойнее будет.
— Так-то оно так, но смотри, Федя, тут палка о двух концах. Если преступник будет вооружен и ранит гражданского, с тебя, как с сотрудника по полной спросят, что инструкцию нарушил и поперся без подмоги задерживать. Можно, конечно, все обставить, что мы случайно на него напоролись. Но думай сам…
Федя мерил шагами кабинет, вздыхал и без конца тер раскрасневшийся нос.
— Быкова не будем брать, — выдохнул он. — Сами справимся.
— Вот и правильно, молодец.
Федю я в трусости не винил. Это, скорее, не трусость, а инстинкт самосохранения проявился. Вещь естественная, особенно для его опыта и возраста. Не заматерел еще опер, не оброс носорожьей кожей.
В мою бытность вообще всех преступников опасных со спецназом всегда задерживали. Во времена сериальных Дукалиса и Ларина были еще моменты, когда опера собирались всей братией на задержание вооруженных и опасных, но позже — только со спецназом.
— Будем брать его вечером. Когда дома он наверняка будет, — сказал я. — Соседку бы выманить из квартиры как-то. Мало ли что…
— Да ее вечерами обычно дома не бывает. Она у подруги в соседнем подъезде каждый день пропадает. Собираются там с пенсионерками, в карты режутся и в лото. Да портвейн по субботам пьют, а потом “Ой мороз, мороз” горланят.
— Отлично, тогда постучишься в квартиру эдак по-соседски. За солью, например. Он нам дверь откроет, возьмем его тепленьким. Да не ссы, я же рядом стоять буду. Все. До вечера. Приеду к тебе часиков в восемь.
* * *
Погодин нажал на кнопку дверного звонка квартиры бабы Шуры. Я вжался в холодную стену рядом. Отопление еще не включили, и дом изрядно остыл.
За дверью раздались шаркающие шаги. Щелкнула задвижка.
— Баба Шура? — удивился Погодин.
— Она самая, — ответил скрипучий голос. — А ты кого, Федя, думал здесь увидеть? Бабу Ягу? Чего пришел?
— А соли не будет у вас?
— Будет, конечно, проходи. А что банку-то не взял? Ладно, свою дам. Только ты мне ее верни. Она мне нужна! Красивая баночка.
Погодин беспомощно переглянулся со мной и шагнул внутрь. Дверь захлопнулась. Черт! Я прильнул к двери и прислушался. Приглушенные разговоры. Соседка принесла соли. Отпрянул назад. Вовремя. Дверь распахнулась и выплюнула Погодина с жестяной витиеватой коробочкой из-под монпансье в руках.
Бум! — дверь захлопнулась. Я схватил Федю и оттащил в сторону:
— Ну? Там он?
— Не знаю…
— Что значит, не знаю? Там шубник или нет?
— Не видел…
— Твою мать, Федор! Ты не проверил?
— А как я проверю? Я в прихожке стоял. Баба Шура там ждать сказала, пока за солью ходила. Вроде нет его дома. И ботинок не видно, и тихо в квартире.
Внизу хлопнула подъездная дверь.
— Ладно, давай подождем, пошли на этаж выше, — я первым поднялся по ступенькам.
Что-то заставило глянуть меня вниз. Мой взгляд вдруг напоролся на те самые пресловутые колючие глаза. Человек в плаще и шляпе, задрав голову, смотрел на меня. Он все понял. Догадался, что ждем его. Еще секунду постоял, будто бы раздумывая, а потом резко развернулся и выскочил из подъезда.
— Уйдет, гад! За мной! — выкрикнул я и помчался следом, перескакивая сразу через несколько ступенек.
Я входил в повороты лестничных пролетов на лету. Цеплялся за перила и скакал вниз. Через несколько секунд очутился на первом этаже. Толкнул дверь плечом, не сбавляя скорости, и чуть не зашиб какого-то интеллигента. Остановился и лихорадочно закрутил головой. В последнюю долю секунды успел заметить справа мелькнувший за угол силуэт.
Бросился туда. Впереди лужа. Пофиг. Только бы не навернуться, только бы не упасть! Пронесся по воде, как катер, окатив сидящих на лавочке бабулек. Те что-то кричали вслед, но я уже не слышал, свернул за угол. Впереди, метрах в
