Обреченный десант. Днепр течет кровью - Владимир Першанин

Кто-то с запозданием погнался вслед. Полицай передергивал затвор винтовки, но стрелять было категорически запрещено. Унтер-офицер и еще двое уже догоняли парня, но он выкрикнул:

– Мины… мины!

Это дало ему нужные секунды, чтобы достичь нескошенной полосы уже полегшей, побитой первыми заморозками травы. Он даже разглядел осевшую ямку, куда два года назад наши саперы прятали одну из противопехотных мин.

Десантник прыгнул на нее, желая лишь одного, чтобы она взорвалась. Чтобы ему не пришлось метаться в поисках другой мины или снова угодить в руки эсэсовцев. Судьба простила слабость двадцатилетнему парню. Оглушительный взрыв подбросил тело, с маху швырнул в траву.

Унтер-офицер остановился как вкопанный, замерли еще трое-четверо, пытавшиеся догнать русского смертника. Заряд мины был сильный, парню оторвало ногу по колено, оглушило. Он пришел в себя через минуту или две. Его пытались вытащить, но вместе с кровью быстро уходила жизнь.

– Все… ну вот и все…

Безжизненное тело все же удалось вытащить, но русский перехитрил всех. Он ушел туда, где его уже не могли достать.

Капитан, старший в группе, с трудом удержался, чтобы не ударить унтер-офицера. Тот виновато смотрел на своего начальника, готовый принять любое наказание.

– Вперед, – дал команду капитан. – Обойдемся и без проводника. Весь район уже оцеплен.

– Что делать с парашютистом? – растерянно спросил один из полицаев, показав на мертвое тело десантника.

– Взвали его на плечи и тащи на себе, – огрызнулся старший полицай. – Только за оторванной ногой сходи!

Капитан, немного говоривший по-русски, понял и оценил шутку.

– Быстрее, быстрее, – весело торопил он подчиненных. – Они слышали взрыв, но это уже не важно. Наши обложили всю шайку. Скоро будет весело!

Он проводил взглядом легкий бомбардировщик «Хеншель-123». Устаревшая для фронта тихоходная машина не спеша описывала круги на высоте шестисот метров. Открытая кабина обеспечивала хороший обзор, а два пулемета и запас осколочных бомб давали возможность нанести крепкий удар и обозначить цель.

Самолет был не один. Захватывая другой квадрат, плыл на километровой высоте «Фокке-Вульф-189», машина более серьезная, с чуткими приборами наблюдения.

– От этих ребят так просто не уйдешь, – сказал капитан. – Разве что в землю закопаешься.

Подчиненные согласно закивали и ускорили шаг, держа наготове оружие. Справа и слева слышался звук моторов. Бронетранспортеры, автомашины и мотоциклы шли широкой подковой. За ними двигалась цепь загонщиков, прочесывая, как гребенкой, местность, где могли скрываться недобитые русские парашютисты.

Капитан ошибался. Битый и стреляный комбат Орлов увел батальон еще на рассвете. В кольце окружения находились рота лейтенанта Морозова и две разведгруппы. Третья наткнулась на засаду и целиком погибла в коротком бою.

Федор услышал взрыв мины, а затем отдаленную перестрелку. Лейтенанту предстояло решать, что делать дальше. Время перевалило за полдень, близились долгие осенние сумерки.

Решение, как действовать дальше, уже созрело. Морозов разделил роту на три части, по количеству взводов. Говорил отрывисто, быстро:

– Немцы с облавой время затянули. Полдня уже прошло. Будем отходить по трем направлениям. Якушев и Бондарь выступают прямо сейчас. Двигайтесь не торопясь, немцы должны взять ваш след. Я с Николаем Шорником и его взводом дождусь погони здесь и тоже начну отходить. Наша цель – пустить преследование сразу по трем направлениям. Отвлечь от погони за батальоном.

– Ну и перебьют нас еще до заката, – нервничая, проговорил Бондарь. – Надо держаться всем вместе.

– Совещание устраивать некогда. Свое направление вы знаете. Выступаете немедленно. В каждом взводе будут связники, они вас выведут к нужному месту. Катерина, вместе с братом пойдешь со взводом Якушева.

– Так вы же без проводника останетесь, – сказала девушка. – Я вместе с Ваней вас сопровождать буду.

Затевать спор, кому с кем идти, уже не оставалось времени. Посреди такой массовой облавы риск у всех трех взводов одинаковый. Прощаясь с Ильей Якушевым и Леонидом Бондарем, с усилием выдавил улыбку:

– Всем удачи! Только в плен не попадать. Погубим батальон.

Оба взводных понимающе кивнули. Сержант-сапер, выделенный капитаном Юткиным, заминировал подходы к брошенному лагерю имевшимися у него пятью противопехотными минами. Младший лейтенант Шорник сидел на бруствере окопа рядом с Морозовым. Чувствовалось, что ему тоже не по себе.

– Примем бой? – стараясь скрыть напряжение, спросил он.

– Не имеет смысла, – покачал головой Морозов. – Немцы двинули такие силы, что и роту в момент сомнут. Посидим еще с часок, если никто не появится, тоже отходим.

– А если появятся?

– Как получится, Коля. Не трави себе душу. Обойди взвод, проверь оружие.

– Хорошо, – послушно кивнул младший лейтенант. – А гранату я для себя оставил. Черта с два они меня живым возьмут.

Придвинулась поближе Катя и попросила:

– Вы мне какой-нибудь пистолет дайте. Мне тоже живой нельзя попадаться. Знаете, что со мной будет…

– Нет у меня лишнего пистолета. И брось в похоронки играть. Вон братишку только пугаешь. Прорвемся! Не в первый раз.

К брошенному лагерю вышла одна из передовых групп: немецкий взвод и отделение полицаев. Пятью минами подходы не перекроешь, да и шли преследователи осторожно, глядя себе под ноги.

На подходах к лагерю остановились. Внимательно всматривались, блеснул бинокль. Один из полицаев вскарабкался на дерево и через десяток минут скользнул вниз. Доложить, что лагерь десантниками оставлен.

Морозов понимал, что через какое-то небольшое время их обнаружат. Три десятка человек не смогут остаться незамеченными. Лейтенант колебался, открыть огонь и уходить или дождаться, когда кто-то из немцев или полицаев нарвется на мины.

Второй вариант был выгоден тем, что, не зная, насколько густо заминированы окрестности, немцы задержат свое продвижение.

Из-за деревьев выдвинулась разведывательная группа: человек семь полицаев и с десяток немцев. У полицаев кроме винтовок имелся ручной пулемет Дегтярева. Немцы в пятнистых масхалатах кроме автоматов держали наготове пулемет МГ-42.

Морозов очень не хотел боя. Пока против его взвода человек пятьдесят преследователей. Но они наверняка сообщили по рации о найденном лагере русских парашютистов, и сюда срочно подтягиваются дополнительные силы. Федор показал цель Павлу Череднику – осторожно шагавшего впереди полицая.

– Я бью по остальным… Этих надо в первую очередь.

Расстояние составляло метров сто пятьдесят. Для ППШ не такое и малое – можно промахнуться. Больше надежды на снайпера и пулеметчиков.

Чередник угодил точно в цель, автоматная очередь никого не задела. Но уже открыл огонь «дегтярев», свалился еще один полицай. Немцы мгновенно залегли, и сразу же заработал скорострельный МГ-42.

Эта перестрелка закончится очень быстро, и не в пользу десантников. Один скорострельный МГ-42 с оптическим прицелом прижмет к земле весь взвод и выбьет людей одного за другим.

– Катя, – крикнул он. – Пригнись, куда ты лезешь!

– Страшно, – совсем по-детски пожаловалась девушка. – Братишка вон плачет.

– Успокой его. Все будет нормально.

Но если немцы, взвод СС, хорошо натренированный на таких погонях, действовали уверенно и напористо, то полицаи шарахнулись прочь. Они потеряли своего старшего, лежали на открытом месте, пули свистели вокруг, и выцеливал очередную жертву парашютист со снайперской винтовкой.

Убегающих – бьют. Наверное, это выкрикнули своим эсэсовцы, пытаясь удержать их. Но свалился, получив пулю в спину, еще один полицай. А бегущий с краю пулеметчик все-таки налетел на одну из противопехотных мин. Взрыв отбросил его, выбил из рук «дегтярев».

Это была легкая мина, которыми снабжают десантников. Ее мощности хватило перебить пулеметчику кости стопы, изорвать осколками сапоги. Но самое главное, звучный хлопок сразу внес сумятицу и заставил наступавших прекратить движение вперед.

Уцелевшие полицаи замерли в траве. Немцы вели огонь из пулемета и посылали короткие, довольно точные очереди. Погиб от пули в голову десантник. Расчет «дегтярева» перехлестнуло плотной трассой МГ-42, второму номеру перебило руку.

Морозов бил одиночными выстрелами. Но эсэсовцы в маскхалатах были опытными солдатами и, меняя позиции, под пули не подставлялись. Среди них был снайпер. Павел Чередник вел с ним поединок, пытаясь поймать в перекрестье прицела.

С фланга подтянулось еще одно отделение эсэсовцев. Федор понял, что через короткое время взвод Шорника будет окружен. Он передал по цепи приказ отходить, оставив несколько человек для прикрытия. Чередник достал немецкого снайпера, ранив его в плечо. Но это уже ничего не решало.