Обреченный десант. Днепр течет кровью - Владимир Першанин

– Снаряды для дальнобойных орудий везет, – негромко заметил паренек-партизан. – Загрузился под завязку!

– Этого гада уделаем, – отозвался Павел Чередник, припав к прицелу снайперской винтовки. – Только отпустить чуть дальше надо. Я стреляю первым, а ты, Леонид, дашь сигнал остальным.

– Здесь я командую, – занервничал Бондарь. – Два пулемета, шесть солдат в мотоциклах и двое в кабине.

– И семь тонн снарядов для обстрела переправ…

Мальчишка-партизан тоже, сняв винтовку с предохранителя, уже целился в проходившую мимо громадину, окутанную выхлопами отработанной солярки.

– Я снимаю замыкающего пулеметчика, а вы бейте по машине, – проговорил Чередник.

– Впереди еще один пулеметчик, – напомнил Бондарь, но сержант Зима лейтенанта уже не слышал.

Павел Чередник был отличным стрелком. Имел на счету не десяток и даже не два уничтоженных немцев. Бил почти без промаха и пользовался авторитетом в бригаде. Он не промахнулся и на этот раз. Пуля ударила между лопаток пулеметчика на замыкающем «цундаппе». Партизан тоже стрелял неплохо и угодил в немца, сидевшего за спиной водителя.

Остальные вели огонь по грузовику. Пули выбивали крошево из дощатого кузова, дырявили большие ящики, хлестали по колесам и брезенту. Огромная машина лишь добавляла скорость.

Уцелевший мотоциклист тоже давил на газ, сближаясь с грузовиком. Расчет «дегтярева», матерясь, сменил диск и посылал длинные очереди в ящики со снарядами, которые почему-то не взрывались. Бросать гранаты было уже поздно, «Ман» был метрах в ста двадцати от засады.

Бондарь тоже сменил расстрелянный диск, вставил запасной. Надо было действовать гранатами! Произнес ли он эти слова вслух или только подумал, понять не успел. Грузовик, объемистый кузов, брезентовый тент стали распухать на глазах, превращаясь в облако дыма и пыли.

Затем грохнуло так, что у Бондаря заложило уши, а паренька-партизана оторвало от земли. Сержант Чередник, накрыв шапкой прицел винтовки, лежал, заслоняя голову другой рукой. Грохот вернулся эхом от стены сосен в полукилометре от засады.

В воздухе клубилось дымное облако. Кувыркались, падая вниз, мелкие обломки, сплющенные гильзы, обрывки тлеющего брезента. Минут через пять облако исчезло. Исчез и огромный грузовик, а вместе с ним мотоцикл, следовавший позади. Горела и дымила кучка мелкого хлама. На обочине валялось смятое колесо, немного подальше – скрученный кусок жести, все, что осталось от коляски мотоцикла.

Дружный торжествующий крик словно подкинул людей. Они вскочили, побежали к месту взрыва. Но впереди с характерным рычащим звуком заработал самый скорострельный пулемет вермахта МГ-42.

Экипаж головного мотоцикла под командой опытного унтер-офицера, едва началась стрельба, сразу оторвался от ставшего смертельно опасным грузовика с семью тоннами снарядов для 150-миллиметровых гаубиц.

От попаданий винтовочных и автоматных пуль эти трехпудовые чушки, набитые тротилом, детонировали редко. Если только шальная пуля ударит точно во взрыватель. Но это было маловероятно.

Опасность представляли зажигательные пули. Рано или поздно одна-другая пробьет объемистую гильзу и воспламенит заряд артиллерийского пороха. А когда полыхнут сразу несколько гильз, рванут от сильного жара осколочно-фугасные и шрапнельные заряды.

«Цундапп» под управлением унтер-офицера отъехал достаточно далеко и не пострадал от взрыва. Самое разумное было – немедленно уезжать, не подвергая риску экипаж. Но дисциплинированный унтер-офицер, приготовив пулемет, выжидал – вдруг кто уцелел и нуждается в помощи.

– Надо уезжать, – нервничал водитель мотоцикла. – После такого взрыва уцелевших не будет.

– Успеем…

Унтер-офицер не мог так сразу покинуть место засады. Его могут обвинить в трусости.

Он опоздал всего на минуту, однако на войне этого бывает достаточно, чтобы пересечь грань между жизнью и смертью. Из-за деревьев выскочило сразу несколько парашютистов, стреляя на бегу из автоматов.

Унтер-офицер открыл огонь из своего МГ-42. Он хорошо владел пулеметом и срезал сразу двоих русских. В ответ летели пули, но они шли пока мимо.

Молодой солдат за спиной водителя тоже стрелял из своего автомата. Звякнула пробитая коляска, очередь прошла вплотную.

– Нас здесь прикончат! – воскликнул водитель, держа двигатель на малых оборотах и готовый в любую секунду дать полный газ.

Пулеметная очередь свалила еще одного парашютиста. Унтер-офицер хотел отомстить за погибших товарищей и не торопился.

Лейтенант Бондарь бежал мимо дымящейся воронки, поваленного тополя, груды сбитых веток. Самолюбие толкало его добить фрицев, принести какие-то трофеи.

Прячась за деревом, вел огонь расчет «дегтярева». К нему присоединился Бондарь, следом еще несколько десантников. Унтер-офицер расстрелял ленту и, перезаряжая пулемет, дал долгожданную команду:

– Уходим!

Водитель «цундаппа» включил скорость и, отпустив сцепление, резко дал газ. Это были последние движения в его жизни. Несколько пуль ударили его и автоматчика, сидевшего за спиной.

Водитель был сразу убит. Автоматчик, скатившись на землю, бежал к кустам. Унтер-офицер пытался выбраться из накренившегося от рывка мотоцикла. Пули дырявили коляску, пробили его тело в нескольких местах. Через несколько минут все было кончено. Третий из экипажа, не добежав до зарослей пяти шагов, свалился, получив пулю в спину.

Взвод вернулся на базу с двумя погибшими и одним тяжело раненным десантником. Принесли трофейный пулемет, два автомата, запас патронов к ним.

– Теряем людей, – болезненно поморщился замполит Майков. – Раненому операцию делают, выживет или нет…

– Семь тонн снарядов, грузовик и два мотоцикла, – докладывал Бондарь. – Уничтожены восемь фашистов. Наши потери…

– Война без потерь не бывает, – обнял его за плечи комбат Орлов. – Молодец, лейтенант. Ударил как следует. Говоришь, от тяжеловоза ничего не осталось?

– Мелкие обломки. Самый крупный с метр.

– Так и надо действовать, – обращаясь к Юткину, Майкову и командирам рот, говорил слегка выпивший комбат. – Бить гадов, чтобы в их сраных штабах грохот слышали. Понял, Морозов?

Лейтенант хотел ответить резкостью. С трудом сдержался и козырнул:

– Так точно.

В течение последующей недели батальон провел еще две удачные операции. Отбили у полицаев обоз с продовольствием, уничтожили несколько грузовиков и два бронетранспортера.

Комбат Петренко прислал со связным короткую записку: «Молодец, но не зарывайся. Усилить разведку и охрану».

Глава 8. Бои продолжаются

На Днепре не прекращались постоянные ожесточенные бои. Части Красной Армии все крепче вгрызались в правобережье. Чтобы соединить самый крупный, Букринский, плацдарм с левым берегом и ускорить переброску войск, в сжатые сроки под непрерывным обстрелом был построен мост длиной 800 метров. По нему потоком шли машины, танки и артиллерия.

Подтягивались инженерно-саперные части. Кроме громоздких плотов более широко использовались понтоны, паромы, моторные лодки. Глиссеры НКЛ-27 перебрасывали через реку взвод бойцов со скоростью тридцать километров в час.

Но по-прежнему переправы сопровождались большими потерями. От десантников требовали наносить новые удары с тыла, уничтожать технику и артиллерию, перекрывающую Днепр. Однако большая концентрация немецких войск значительно осложняла не только боевые операции, но и само существование десантных отрядов.

Моторизованный батальон при поддержке пехотных и полицейских частей готовился нанести удар по штабу и главному месту сосредоточения воздушно-десантной бригады подполковника Петренко.

Немцев подвели разведка и уверенность, что десант распылен на мелкие группы, а бои на дорогах – всего лишь агония загнанных в угол остатков русских парашютных частей.

Бригада хоть и не насчитывала даже половины штатной численности, однако состояла из нескольких сот десантников, группы партизан, имела на вооружении пушки-«сорокапятки», минометы и противотанковые ружья. С левого берега авиацией были переброшены боеприпасы.

Особый отдел, возглавляемый майором НКВД Гладковым, наладил связь с подпольем, местными партизанскими отрядами. Шла постоянная информация о передвижении немецких частей, в том числе от полицаев, рассчитывающих на снисхождение после прихода Красной Армии.

Штаб бригады и особый отдел делали все возможное, чтобы не повторить ошибки, допущенные во время высадки десанта, которые привели к гибели нескольких тысяч бойцов. По моторизованному батальону ударили с опережением в ночь перед готовящейся операцией.

И удар оказался успешным. Штурмовые группы сумели выбить главную наступательную силу батальона: пять танков и самоходных орудий, около десятка бронетранспортеров, автомашины, приготовленные для переброски личного состава.