Последний знаменный - Алан Савадж

Крейсер «Цзи Юань» вечером того же дня пришел в Порт-Артур. В него попал один тринадцатидюймовый снаряд, превратив афтердек в обломки, но тем не менее крейсер вовсе не был выведен из строя.

— Сражение проиграно, — сообщил капитан Сэнь толпе, собравшейся на причале. — Наш флот разгромлен.

Новость мгновенно разлетелась по городу и окрестностям. Позже Джоанна и Виктория поехали в город попытаться узнать о потерях. Обе чувствовали себя больными. Когда они прибыли в порт, крейсер уже ушел, а вместо него стоял торпедный катер, экипаж которого опроверг сообщение Сэня и заявил об одержанной победе.

— Японцы беспорядочно отступили, — заявил капитан катера. — Адмирал Дин остался хозяином залива Чжили.

— Велики ли потери? — спросила Виктория. — Какова судьба флагманского корабля?

— Кораблю досталось, мисс Баррингтон, очень сильно досталось. Не знаю, сколько членов экипажа погибло, но думаю, много.

На этом закончилась их недолгая эйфория. Ночью они почти не спали, а на следующее утро Джоанна позвала Викторию на веранду, чтобы показать ей флот, или, вернее, то, что от него осталось: пять кораблей, уходящих на юг в нескольких милях от берега. Линкоры были легко узнаваемы, но даже в подзорную трубу не удалось определить, насколько серьезно они повреждены.

— Почему корабли уходят? — спросила Виктория. — Они должны защищать нас, разве не так?

Никогда она не чувствовала себя такой всеми покинутой, и не только из опасения, что японцы могут атаковать Порт-Артур. Она глубоко переживала уход корабля Роберта, не зная даже, жив ли ее брат.

А тем временем угроза нападения японцев становилась все более реальной. Битва за Пиньян развернулась еще до того, как два флота встретились у реки Ялу, и японцы одержали победу. Теперь они претендовали на всю Корею, и спустя месяц после морской битвы вторая армия маршала Оямы высадилась севернее Порт-Артура.

— В ноябре в Порт-Артуре всегда дождливо, — сказала Джоанна. Они с Викторией сидели на веранде, глядя на струи дождя. Ветра не было, поэтому сама веранда оставалась сухой. Вдалеке постоянно слышались раскаты, но это был не гром. То доносилась канонада японских пушек, обстреливающих перешеек.

Виктория была уже на восьмом месяце беременности, и ей казалось, что она стала огромной, как дом. Время для нее тянулось болезненно медленно, самочувствие стало отвратительным. Но самым отвратительным было ощущение полной изоляции, в котором находилась не только она, но и десять тысяч обитателей Порт-Артура. В город не поступало никаких сообщений после ухода последней канонерской лодки 19 сентября, то есть шесть недель назад. Японский флот, оправившийся после необъяснимого ухода из боя, позволившего Дину вывести свои линкоры в Вэйхайвэй, теперь постоянно бороздил морские просторы вблизи Тигрового Хвоста. Японцы контролировали залив Чжили. Иногда их корабли подходили достаточно близко к берегу и обстреливали бухту: очевидно, они получили приказ не разрушать сам город. Орудия китайских фортов редко отвечали им огнем. Причиной тому была, конечно, и необходимость беречь снаряды, но в куда большей степени, и Виктория это хорошо понимала, — низкий боевой дух бойцов местного гарнизона.

Японцы отрезали город от внешнего мира, и с севера, окопавшись на самом перешейке в ожидании приказа к штурму, их артиллерия продолжала вести выматывающий противника огонь. А в это время городские власти от губернатора и ниже продолжали твердить, что Порт-Артур остается неприступным. Но как можно было верить в это, если даже флот ушел.

Джоанне или Артуру приходилось каждый день ездить в город, поскольку то и дело требовалось пополнить запасы тех или иных продуктов, а городские жители с большей готовностью продавали товары варварам, имеющим деньги, нежели своим соотечественникам. Сегодня Артур вернулся из города обеспокоенным.

— Город наводнен листовками, — сообщил он — Подписанные маршалом Оямой, они призывают сдать Порт-Артур.

— Листовки? — удивилась Джоанна. — Как они туда попали?

— Никто не знает. Но присутствие японских агентов в городе вызвало панику. Меня беспокоит содержание листовок. В них говорится, что нет никакой надежды на спасение, что и армия и флот Китая разгромлены. Японское командование обещает, что, если мы сдадимся, никому не причинят никакого вреда, частная собственность будет сохранена. Но если не сдадимся... город будет отдан на разграбление.

Виктория услышала, как тетя шумно втянула воздух. Джоанна уже пережила разграбление, когда город Уху попал в руки Тайпинов. Но это произошло более сорока лет назад, когда она была девушкой, не старше самой Виктории, молодой и сильной...

— Как отреагировал губернатор? — спросила Джоанна низким голосом.

— Он ответил, что будет защищать город до конца, — сообщил Артур. — Несчастный малый, у него нет выхода. Если он будет обороняться и потерпит поражение, его убьют японцы, если же сдастся и вернется в Пекин, его казнят Цины. — Он сел рядом с женой и взял ее руки. — Те, о ком мы говорим, — цивилизованные люди, Джо. Разговоры о разграблении имеют лишь одну цель: запугать обороняющихся.

Обе женщины с недоверием посмотрели на него. Они прекрасно помнили потопление парохода «Гоусин», когда две тысячи человек были брошены тонуть. Японцы умеют вести себя цивилизованно, но они совершенно безжалостны, когда дело касается достижения ими своих целей. Артур понял, о чем думают женщины.

— Они спасли британских офицеров, не так ли? И они, безусловно, не тронут европейцев.

— Надо что-то делать, — настаивал Джеймс Баррингтон. — Вы не можете просто оставить порт.

Ли Хунчжан наблюдал за взволнованным варваром. Он знал этого человека много лет, видел его восхождение от неуверенного в себе мальчика до той влиятельной личности, которой тот теперь был. Его сердце обливалось кровью, когда он видел Джеймса таким. Но у него был не один ребенок, и в любом случае...

— Порт-Артур неприступен, Баррингтон.

— Вы действительно в это верите, Ли? Верите?

Ли развел руками по столу:

— Мы должны верить. И даже если он падет в конце концов, каждый день его обороны дает нам отсрочку. Он оттягивает на себя всю японскую армию. Как бы мы не переживали, ничем не можем помочь, Баррингтон. Генерал Юань Шикай отступает в Маньчжурии. У нашего флота нет боеприпасов, чтобы продолжать войну. Нам остается единственное: держаться и надеяться, что японцы в конце концов надорвутся.

— Мне нужно видеть Цыси, — сказал Джеймс.

— Она не хочет встречаться с вами. Как и все, она расстроена происходящим. Да и что вам даст эта встреча? Цыси больше не владеет ситуацией в стране. Вам бы уж скорее следовало повидаться с императором. — Он кисло улыбнулся. — Однако и он не хочет вас видеть.

— Вы знаете не хуже меня, Ли, что на самом деле Цыси полностью контролирует события.

— Это не так, Баррингтон. Ее величество отдыхает от общественной жизни.

— Тогда скажите, мне, действительно ли она истратила фонды флота на строительство для себя каменной копии колесного парохода «Миссисипи» на Орнаментальных Водах? Именно те фонды, которые позволили бы пополнить недостаток боеприпасов наших кораблей?

— Я ни о чем подобном не слышал, — ушел от ответа Ли. — За департамент флота отвечает принц Цюнь. Вам следует обратиться к нему.

— И он, конечно, тоже не хочет меня видеть. А вы, Ли, начали кривить душой.

Ли старательно прятал глаза.

— Порт-Артур неприступен, — повторил он. — Возложите свои надежды на это, Баррингтон.

Виктория проснулась. Удивительно, что она вообще могла спать, поскольку стоял непередаваемый и к тому же непрекращающийся шум. К непрерывному обстрелу с севера присоединился грохот орудий кораблей японского флота, подошедших к побережью и непрерывно бивших над городом по фортам на холмах. Вой снарядов, грохот разрывов и приглушенные расстоянием голоса усталых и перепуганных людей слились в жуткую какофонию. Но оттого, что все это носило постоянный характер, она перестала обращать на шум внимание, привыкла, как привыкают к постоянной головной боли. Тогда что же разбудило ее так внезапно?

Она села в постели и прислушалась к душераздирающим воплям, доносившимся из города. Виктория встала и подошла к окну — вопли стали громче. За спиной открылась дверь, и вошла Джоанна:

— Японцы преодолели перешеек.

Виктория обернулась к ней:

— Вот мы и пропали!

— Но на горах еще остаются форты...

— Если форты позволили японцам перейти перешеек, то не помешают им взять Порт-Артур, тетушка Джо.

— Послушай, — попыталась успокоить племянницу Джоанна. — Нам ничего не угрожает. Запомни это. Конечно, придется не выходить из дома несколько дней, пока не решится исход боя.