Судьбе вопреки - Луанн Райс

— Это было очень мило с твоей стороны, что ты попробовал… тебе не обязательно было это делать — ездить в Балтимор, чтобы проведать ее, — сказала она. — Это для меня очень многое значит. Даже если…

— Не теряй надежды, — посоветовал Патрик. — Дай ей возможность все обдумать. Она же рыжая, не забывай! А мы, рыжие, упрямы, как черти.

Она рассмеялась, и он почувствовал, как и на его губах появилась улыбка, самая счастливая улыбка за последнее время.

— Как ты думаешь, на кого я сейчас смотрю? — спросил он.

— Понятия не имею.

— На белого кита, — сообщил он. — Прямо тут, у берега Коннектикута. Буквально в двадцати метрах от места, где я стою.

— Это Нэнни? — спросила Мариса взволнованным голосом.

— Думаю, да, — ответил Патрик. — Но почему она здесь?

— Ну, может, из-за Роуз.

— Из-за Роуз… — повторил Патрик.

Он смотрел на кита, а тот смотрел на него. Это было самое необычное ощущение, будто кит на самом деле знал его. Глаза Нэнни моргали в переливчатом свете луны. Они были темными и очень выразительными, словно кит знал что-то такое, чего не знал Патрик.

— Да-а, — протянула Мариса. — А как это еще можно объяснить?

— Интересно, что бы сказал Лайам по этому поводу? — произнес Патрик. — Он, кажется, думает, что здесь в районе происходит что-то таинственное в области океанографии.

— Ну, здесь я с ним полностью согласна. Любовь всегда таинственна.

— Любовь? — спросил Патрик, чувствуя, как вновь учащенно забилось его сердце.

— А почему бы не любовь? Киты — млекопитающие. Они знакомятся и ощущают привязанность в точности так же, как и мы.

Патрик не мог вымолвить ни слова, слушая ее нежный голос.

— Я медсестра, — сказала она. — Я изучала анатомию. Между нами много общего с физиологической точки зрения. А может быть, и с эмоциональной?

Патрик нахмурился. За годы работы в полиции он повидал всякие взаимоотношения между людьми. Он побывал на многих местах преступлений, где мужья убивали своих жен, жены — мужей, родители — детей. Он насмотрелся на всевозможные переплетения боли и зла, известные человечеству. После развода он чувствовал горечь и с тех пор боялся поверить в любовь. Однако когда он разговаривал с Марисой, его душа странным образом наполнялась чувством покоя и умиротворения.

— Ты мне не веришь, — проговорила она.

— Я хочу… — начал он и замолчал.

— Она все еще там? — спросила Мариса.

— Нэнни? Да, — ответил он, вглядываясь в темную воду. И точно, кит был все там же, отдыхал на поверхности. Волны и наступающий прилив иногда разворачивали кита, и он делал круг, чтобы опять смотреть на Патрика. Восходящая луна набросила вокруг Нэнни серебристую сеть, но она была свободна, без оков, и просто плыла по волнам.

— Патрик? — позвала Мариса через несколько секунд.

— Я здесь, — отозвался он, все еще глядя на воду. Ветер принес легкие облака, закрыв яркую луну прозрачным покрывалом. Он испугался, что не сможет больше видеть белуху, но животное по-прежнему было недалеко.

— Спасибо тебе за сегодняшний день, — сказала Мариса. — За то, что ездил навестить Сэм.

— Не за что!

— Я просто хочу…

— Что?

Я просто хочу, чтобы вы оба приехали сюда, — неуверенно произнесла она. — Ты и Сэм. На фестиваль. — И быстро, словно больше не могла говорить, попрощалась и повесила трубку.

Патрик сидел на ступеньках веранды, пытаясь перевести дух. Она сказала, что хочет, чтобы он приехал… и Сэм. Но и он тоже! Он опустил голову и уставился на свой телефон. Он не хотел, чтобы разговор кончался, не был готов к тому, что она положит трубку.

Патрик глубоко вздохнул, мобильным телефоном сделал снимок Нэнни и отослал его Марисе. Он надеялся, что она захочет увидеть кита, это напомнит ей, что на свете могут происходить чудесные, невероятные вещи.

Потом он встал и направился к плетеному креслу-качалке Мэйв и, усевшись в него, стал наблюдать за китом, плывущим по серебряной лунной дорожке. В ушах у него до сих пор звучал голос Марисы, и его же он чувствовал в своем сильно бьющемся сердце. Он подумал о Лайаме, который был слишком далеко отсюда. Разговор с Мари-сой прояснил для него некоторые вещи, поэтому он послал фото кита и Лайаму, вместе с короткой запиской. Как раз тогда он услышал, как кит громко выдохнул, и увидел, как тот, выгнув блестящую спину, исчез в черной морской воде.

Патрик откинулся в кресле, пытаясь понять, что же все-таки произошло.

Глава 13

Когда наступил вечер, Лайам работал за своим столом, сопоставляя отчеты океанографов, изучавших ту же проблему, что и он. Роуз сидела на террасе, читая «Лев, Колдунья и Волшебный шкаф». Это была ее любимая книга, которая напоминала ей о лучшей подруге, Джессике, и никогда не надоедала. Лайам понимал, что знакомые истории, вероятно, успокаивают ее, и ему было приятно думать о том, как часто, наверное, эту книгу читала ей Лили. На экран своего ноутбука он вывел фото Нэнни, присланное Патриком. Фотография представляла собой одно неясное расплывчатое пятно серебристого цвета, на котором четко был виден лишь один темный глаз. В записке Патрика он прочитал:

«Посмотри, кто заглянул в гости к Лили и Мэйв! Жаль только, что Мэйв сейчас здесь нет. Почему бы тебе не собрать вещи Роуз и не привезти ее домой? Мне кажется, это ошибка — оставаться вдали от людей, которых ты любишь. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ты очень нужен Лили».

Лайам задумчиво смотрел на экран. Весь день он собирал данные о феномене «Призрачных холмов», заносил в каталог всех снабженных датчиками акул и китов, которых они с Джоном смогли определить. Но сейчас он изучал другое явление природы.

Больше всего на свете он хотел последовать совету Патрика. Он не мог спать, потому что постоянно думал о Лили. Той ночью она была прямо здесь, в этом доме, в его постели. Когда он ложился на простыню, на которой лежала она, его охватил жар. Подушка сохранила ее запах. С каждым днем запах постепенно слабел.

А может, Патрик прав? Не следует ли Лайаму и Роуз вернуться в Хаббардз-Пойнт? Лили ему была нужна не меньше, чем он был нужен ей. Но ему следовало все очень тщательно обдумать — он боялся недооценить Эдварда. И кроме того, Патрик не знал Лили так, как знал ее Лайам.

Лайам присутствовал при рождении Роуз. Он появился в хижине Лили в глубине леса, вдали от цивилизации. Она проехала почти тысячу миль, чтобы скрыться от своего мужа, и так боялась, что ее найдут, что была готова рожать ребенка в лесной чаще, не желая рисковать и ехать в больницу.

Лайам вскипятил воду и приготовил полотенца, как в кино. Лили лежала на полу в кухне, мокрая от пота и слез. Лайам был совершенно чужим человеком, но рядом больше никого не было. Он помнил, как она стискивала его руку при схватках, вскрикивая от боли.