Керенский. В шаге от краха (СИ) - Птица Алексей

Керенский не успел ничего ответить. В этот момент в помещение вокзала буквально ворвался начальник милиции Петрограда с двумя десятками милиционеров, вооружённых до зубов.

— О, вот мы кого сейчас и спросим! — воскликнул Чхеидзе и подбежал к Крыжановскому.

— Кто стрелял, кто напал? Почему и где вы были? Почему вы опоздали? — тут же посыпались от него вопросы и обвинения.

Крыжановский сначала растерянно молчал, выслушивая бесконечные вопросы, но, наконец, нашёл в них паузу и ответил.

— Это бандиты. Хотели напасть на богатых пассажиров и отнять ценности и золото. Нарвались на милицейский патруль и вступили с ним в перестрелку. К этому делу, неизвестно почему, присоединились ещё две мелкие шайки и обстреляли других милиционеров. Наверное, испугались. Милиция стала отвечать им. Во всеобщей суматохе начали стрелять вооружённые солдаты и матросы, паля и по тем, и по другим. У нас много раненых и убитых, а также есть многочисленные пострадавшие среди мирных граждан.

— Вот, я же говорю! — воскликнул Ленин. — Господин, а нет, товарищ Керенский не в состоянии справиться даже с таким простым делом, как организация общественного порядка. Чего уж тут говорить обо всём остальном. И это на вокзале?!

Керенский на эту тираду лишь пожал плечами и выразительно посмотрел на Крыжановского, взглядом давая тому понять, что пора писать заявление на увольнение.

Слова Ленина были произнесены в присутствии многочисленных революционеров и находившихся тут же лидеров разных партий. В том числе Чхеидзе, Нахамкиса, Мартова, Церетели и остальных.

— Милиция будет расформирована, а на её базе будет сформирован «Совет общественной безопасности», — холодно произнёс Керенский, без тени эмоций рассматривая живого вождя мировой революции.

— Вот о чём я и говорю. Я вижу у вас одни Советы, а нужно решать здесь и сейчас. Это несистемный и несерьёзный подход к делу. Больших слов нельзя бросать на ветер. Наша партия большевиков прошла все испытания, и теперь МЫ возьмёмся за работу. И тогда посмотрим, кто из нас за народ, а кто хочет лишь личной власти и продолжения империалистической войны. Пойдёмте, товарищи, отсюда скорее.

Ленин резко развернулся и в окружении своих соратников удалился из здания вокзала. Выйдя, он сел в уже ожидавшую машину и убыл в сторону особняка Кшесинской, где и сосредоточилась пока база большевиков.

Керенский лишь пожал на это плечами. Подойдя к бледному и расстроенному этим происшествием Крыжановскому, он сказал.

— Прошу вас подсчитать потери и передать все дела Совету общественной безопасности. В течение недели весь личной состав, дела и документы должны быть сданы туда. Там же примут решение о дальнейшей судьбе ваших кадров. Кому-то предложат и дальше работать, кого-то выгонят, а кого-то попросят не заниматься не своим делом. Вам это понятно?

— Да, господин министр.

— Прекрасно! Телефонируйте мне о том, как идут дела по расформированию милиции.

И Керенский так же, как и Ленин, до него, быстро вышел из здания вокзала в сопровождении своих адъютантов.

***

Шнырь и Керчь в составе своих групп заняли удобные позиции, откуда можно было легко совершить нападение на беззаботные милицейские патрули. Которые, казалось, даже и не знали толком, как стрелять из винтовок. Выждав время, когда на улице почти стемнело, группы налетчиков переместились ещё ближе, спрятавшись в подворотнях.

С Финского вокзала слышался гомон многочисленной толпы. Оттуда доносились резкие свистки маневренных паровозов, протяжные гудки прибывающих составов, скрежет тормозных колодок и другие шумы, присущие железнодорожному вокзалу.

В воздухе пахло сгоревшим углём и будущими приключениями. Видимо, ведущая пятёрка получила сигнал на нападение, потому что от вокзала послышались частые револьверные выстрелы. Через несколько мгновений в ответ послышалась ружейная стрельба.

— Пора, — кивнул Шнырь подельникам. — Наш выход, господа разбойнички.

И они бросились в ту сторону, куда побежал и ближайший милицейский патруль. Достав на ходу револьверы, они открыли по стражам порядка огонь, специально ни в кого не целясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Милиционеры, которых было четыре человека, на огонь в их сторону среагировали по-разному. Один просто упал на землю, подмяв под себя винтовку и закрыв руками лицо, второй бросился бежать в проулок, третий, наоборот, кинулся в сторону вокзала, и лишь четвёртый судорожно передёрнул затвор винтовки и сделал выстрел, но ни в кого не попал.

«Ну как в такого неумеху не выстрелить?» И Шнырь выстрелил.

Милиционер согнулся пополам, а налетчики, резко развернувшись, кинулись в сторону вокзала. И Шныря, и двух других бандитов охватил азарт беспредела. Увидев ещё один патруль, они стали стрелять и в него.

Но здесь им уже повезло не так, как с предыдущими милиционерами. Рядом оказались матросы, которым не понравилась такая ситуация, и они тоже открыли огонь из пистолетов по нападающим. Но хорошо прицелиться им помешал возникший хаос, дым и неразбериха. Бандиты же, быстро сообразив, что запахло жареным, бросились врассыпную, продолжая, при этом, не жалея патронов, стрелять по всем подряд.

Паника на вокзале уже полностью овладела людской толпой, собравшейся на митинг. Где-то слева громко разрезала воздух очередь, и крупнокалиберные пули вонзались в стены домов, оставляя на них зазубрины и отлетая рикошетом обратно в толпу.

Шнырь, убегая от вокзала, на ходу перезаряжал револьвер, впереди неслись два его подельника. Вдруг из-за поворота вылетел автомобиль и, проезжая, на полном ходу вскользь задел одного из бандитов, тот упал, второй, по случайному стечению обстоятельств, в этот момент также споткнулся и упал.

Автомобиль, не останавливаясь, поехал дальше, непрерывно сигналя. А Шнырь подумал: «Вот он, шанс заработать. Плевать он хотел на своих подельников. Как сказал Керчь, ему деньги нужны на Маню. А ему что, разве не нужны?»

Первым он застрелил того, которого сбил автомобиль, представив, что стреляет в куклу. Три выстрела подряд не оставили никаких шансов. Со вторым бандитом чуть не произошла осечка. Он, увидев, как Шнырь застрелил подельника, быстро встал и, хромая, попытался убежать.

Поняв, что это не удастся, он повернулся и выстрелил в Шныря, но промахнулся. Он снова нажал на курок, но сухой лязг бойка по барабану безжалостно известил, что патроны закончились.

Шнырь, жутко оскалившись, разрядил в подельника, которого так и не смог толком рассмотреть, оставшиеся три патрона и, бросив себе под ноги револьвер, быстро ретировался с места расстрела. Его никто не задерживал и не мешал скрыться. Во все стороны бежали люди, крича от ужаса. Ничего не было понятно.

Из-за волнения и суматохи Шнырь ошибся проулком и выбежал не туда, куда хотел. Впереди он заметил пятно убитого с вытекающей из-под него кровью. Рядом стояли два солдата. Уже пробегая мимо, Шнырь мельком бросил взгляд на убитого и обомлел, это был Керчь. «Не повезло Мане. Зато повезло мне. Была твоя, будет моя!» — и, кинув мимолетный прощальный взгляд на тело своего «друга», Шнырь побежал дальше, размышляя о деньгах и новых заданиях.

Глава 17. Первые действия

"Если вы хотите построить социализм, выберите страну, которую не жалко." Отто фон Бисмарк

На следующий день весь Петербург гудел, требуя подробностей произошедшей перестрелки у Финского вокзала. К утру стало ясно, что погибли три милиционера, пятеро ранены, кроме милиционеров пострадали ещё около тридцати горожан, двое из которых скончались на месте, а остальные были отправлены в больницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вернувшись с вокзала, Керенский лег отдохнуть, но поспать ему удалось от силы часа два. Беспрерывно звонил телефон, докладывали то о потерях, то о принятых мерах, то просили помощи, а больше требовали, ругались и пытались что-то объяснить. Только под утро телефон перестал беспокоить министра своими пронзительными трелями. И Керенский забылся коротким тревожным сном.