Эхо прошлого - Никита Викторович Телеш

посторонний. Один или несколько. Но кто то есть. И этот кто то здесь не с добрыми намерениями. Это враг, пришедший со злым умыслом. Пришедший в его дом, в его убежище. И за эту дерзость он будет наказан. Наказан смертью. Никто не смеет вламываться в его убежище. Никто.

– Дик! – истошный крик матери раздался из ее спальни. Дик!

Он бросился по темным ступеням вверх. Одна, вторая, третья. Вот уже середина лестницы.

– Дик! В доме чужой, Дик!

Он перешагнул последнюю ступеньку и оказался в коридоре второго этажа. Дверь, последняя дверь, та самая, за которой держали девчонку была открыта. Лунный свет бледной пеленой весел в воздухе. На его фоне Дик увидел двоих, одним из которых без сомнения был Мартин. Его Мартин! Рядом с Мартином стоял мужчина. Лицо его скрывала тень. Подсвеченные седой дымкой лунного света они сейчас походили на призраков.

– Какого черта ты здесь забыл, ублюдок?! – взревел Дик и поднял дробовик.

– Не надо папа! – закричал Мартин, оставаясь при этом на своем месте.

– Отойди от моего сына – прошипел Дик, держа оружие наготове.

– Я не хочу стрелять – незнакомец говорил спокойным и ровным голосом.

– Мартин, иди сюда, иди ко мне! Я защищу тебя – проговорил Дик, по прежнему держа незнакомца на прицеле.

– Папа, убери ружье и дай им уйти!.

Мартин заплакал.

– Кому? – Дик не поверил собственным ушам. Это наши враги сынок. Они причинили боль и страданье нашей семье. И они поплатятся за это.

– Не надо папа – сквозь слезы взмолился Мартин, делая шаг ему на встречу.

Не ходи, оставайся на месте – все тем же ровным и спокойным тоном сказал незнакомец.

Дик понял, что тот готов к любому повороту, любому действию, которое он – Дик Поллард может предпринять в любую секунду.

– Папа, дай им уйти – продолжал Мартин, медленно приближаясь к отцу – они не в чем не виноваты. Прошу тебя.

– Перестань скулить – прошипел Дик, чувствуя, как злость закипает внутри него – ты готов пойти против собственного отца?

– Убери оружие – спокойно произнес незнакомец – я полицейский. Я заберу женщину и девочку с собой и мы уйдем. Уйдем из твоего дома.

– Ты думаешь, я вот так вот могу пойти на поводу у какого то говнюка, вломившегося ко мне в дом посреди ночи?! – вскричал Дик, чувствуя, что теряет контроль над собой.

Дверь позади него резко открылась и Энн Поллард в ночной рубашке выбежала в коридор.

– Зайди к себе! – закричал Дик.

– Чего ты ждешь?! Стреляй! Стреляй же! – негодовала она.

– Не надо бабушка! – сквозь слезы просил Мартин. Он быстро переводил взгляд с отца на Стюарта и обратно. Его мокрые глаза блестели.

– Стреляй! – закричала Энн. Ее серые невидящие глаза казалось сверкали каким то белесым блеском в пелене лунного света. Сейчас они были очень выразительны в полумраке помещения.

Дик нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, взорвав тишину дома. Мартин упал на пол коридора, накрыв руками голову и продолжая плакать. Стоявший в конце коридора Стюарт пошатнулся, затем присел и выстрелил в ответ из револьвера. Второй, третий. Дик почувствовал, что одна из пуль угодила ему в живот. Все тело обдало волной острой боли. Он пошатнулся, но устоял на ногах и передернув затвор ружья выстрелил снова. Заряд дроби разнес в щепки часть открытой двери, над головой Стюарта. Щепки с сухим треском разлетелись по паркету. Стюарт прицелился и произвел еще три выстрела. Наступившая в след за этим тишина показалась Мартину какой то не естественно тихой, словно время просто застыло на месте, по какой то неизвестной для него причине. Он казалось даже не слышал биения собственного сердца. Может я умер и по этому не слышу его? – подумал он про себя, по прежнему лежа на полу и не смея подняться. Стюарт прислонился спиной к двери. Ему было тяжело дышать. Он сделал глубокий вдох и почувствовал боль в груди, отдающую под лопатку.

– Ты цел? – позвал он лежавшего на полу Мартина.

– Да – растерянно ответил тот.

Стюарт повернулся и посмотрел в спальню, в которой все это время укрывались Алисия и Марта. Затем перевел взгляд на то место, где еще минуту назад стоял Дик Поллард. Тот лежал ничком на полу, н подавая признаков жизни. В паре футов от него лежала женщина в ночной рубашке. Стюарт поднялся на ноги и не выпуская револьвер из рук приблизился к ним. Женщина лежала на спине, без движений, так же, как и ее сын. Голова была повернута вправо а на груди под рубашкой, проступали бурые пятна. Стюарт повернулся и посмотрел на мальчика, по прежнему лежавшего без движений. Он тихо плакал, уткнувшись лицом в пол. Стюарт почувствовал медный солоноватый привкус крови во рту. Ноги слабели. Ему захотелось сесть. Лучше даже лечь. Он был ранен один единственный раз за всю свою службу. Какой то отморозок, решивший ограбить табачный киоск, испугался случайно подъехавшей в этот момент полицейской патрульной машины и убегая начал палить в погнавшихся за ним полицейских. Одна из пуль угодила Стюарту в предплечье правой руки, пройдя на вылет. Он и сейчас хорошо помнил те болезненные ощущения, которые вызвало это ранение. Будто это было вчера. Сейчас же боли он не испытывал. Только головокружение и холод, начинавший с каждой минутой все сильнее и сильнее пробирать его тело. Он подошел к Мартину и оперившись спиной о стену, съехал по ней вниз. Положив револьвер на пол рядом с собой, Стюарт протянул руку и дотронулся до ребенка. Тот не шевелился. Стюарт вдруг осознал, что испытывает одновременно чувство жалости по отношению к нему и стыда. Этот ребенок только что потерял всю свою семью. Какой бы она не была, она была его семьей. Частью него самого, хотел он того или нет. Я лишил его этого – подумал он про себя, глядя на мальчика. Голова кружилась. Коридор поплыл перед его взором. Казалось что пол под его ногами ожил и пустился в след за стенами и потолком. Кровь под одеждой стекала теплыми и липкими струйками вниз по его животу. Она противно щекотала кожу. Стюарт почувствовал, что ему хочется спать. Веки его быстро тяжелели. Они наливались свинцом с каждой секундой. Держать глаза открытыми становилось все труднее и труднее.

– Прости меня – тихо сказал он Мартину, закрывая глаза.

Глава 18

Когда она открыла глаза, ее взору открылся уже знакомый ей вид. Это был не сон и не галлюцинация. Она и вправду находилась в