Свидание с развратным фавном - Маргарита Южина

Слушать подобное было обидно. На Лильку, небось, и Федоров горбатится, и сестра ей помогает, и свекровь. Хотя сколько ж помогать можно, скоро сорок пять бабе! И шуба у нее есть, и сапожки…

– Шишов! А Федоровы сегодня работают?

– Ну да, а чего тебе?

– А обедают они… – Серафима что-то посчитала в голове и хлопнула напарника по плечу: – Сеня! Ровно в три заходи, будем брать Борисову штурмом.

– А одежда? – неуверенно протянул Шишов.

– Ах, Сеня! Не одежда красит человека… В общем-то и она тоже, но… – игриво завиляла плечами Сима, – но некоторые украшают себя умом.

– Некоторые – да, а ты, как всегда, без украшений.

Тратить время на препирательства Серафима не стала, а поскорее выпроводила напарника и поспешила на стоянку автобусов.

Пришлось изрядно подождать, пока Федоров не пригонит свой транспорт на конечную. Тогда только можно было выловить Лильку.

Лиля Федорова доставала из сумки красочную бутылочку с какой-то кисло-молочной гадостью для похудения, когда к ней поднялась Серафима.

– О, Кукуева! А мне сегодня мужики сказали, что ты ногу переломала! – радостно булькнула Лилька. – Твой Шишов звонил Кольке и просил за вас отработать, пока ты ногу не вылечишь!

Серафима озадаченно крякнула и присела на обе ноги.

– Не переломала, а вывихнула. Правую. Я к тебе, можно сказать, с больничной постели. Лиль, выручай – сегодня иду к одной подозреваемой, жене жутко богатого человека, не хочется выглядеть надувной женщиной, а мой пуховик, сама знаешь, какой, – будто меня в нем специально раздували.

– А на фига такой брала? Я тебе сразу говорила – позор фамилии!

– Зато теплый. Ты мне дай шубку твою на денек, а? – попросила Серафима.

Лилька от возмущения фыркнула, и вся простокваша осела на ее макияже. Кукуева, в целях подхалимажа, аккуратненько платочком вытерла подруге лицо вместе с краской, пригладила волосы и даже нос не забыла.

– Ну, дашь?

– Не-а, шубу не дам, – не сломилась Федорова. – У меня горжетка есть, здоровенная – из двух лис. Правда, она вытерта вся и вылиняла, зато можешь ее насовсем взять. За сотню баксов. А к шубе даже не подкатывайся, не дам. Ты мне на операцию деньги не даешь, вот и шубу не получишь. Кстати, Сима, давно хотела тебе сказать, я вот что решила: мне…

Серафима ее перебила:

– Подожди ты с операцией. А что, та горжетка совсем лысая?

– Почему совсем? Я же ее не брила. Она такая, знаешь… вот тут лысенько, вот здесь тоже, а вся такая пегая, рыжая, хотя вообще-то была чернобурой. Ну, берешь? Сто баксов, и ты в мехах по колено!

Серафима раздумывала. Но сто долларов у нее никак на драную шкуру не находилось. Пришлось давить на жалость.

– Лилька, ну откуда у меня деньги, а? И потом – что тебе, жалко? Ведь на правое дело иду! Найду преступника…

Лилька всполошилась:

– А я тебе, кстати, по поводу «найду» и хотела… Короче – мне ждать совсем некогда, пока ты там кого-то отыщешь. Мне и вообще кажется, что ты сама долбанула мужика по темечку, а теперь просто время тянешь, чтобы я забыла. Так я больше ждать не намерена. Я, знаешь, к кому пойду? К самой Костеренко! Она дама состоятельная, небось захочет узнать, кто ее вдовой оставил. Вот и пусть раскошелится. Правильно ведь?

– Неправильно, – не согласилась Серафима. – Она… Ой, Лилька, у меня такое сообщение – тебя разорвет от удивления. Только я не скажу.

Лилька медленно облизала пустую бутылку от мудреной простокваши и с болью спросила:

– А почему не скажешь-то? Боишься, что правда разорвет?

– Не-а. У тебя учусь. Давай свою шкуру даром, потом скажу. Все равно же ты ее выкидывать хотела.

Лилька задумалась.

– А новость правда… того… как бомба? – уточнила она.

Серафима только воздела глаза к небу.

– Ну, ладно, так и быть, завтра вечером привезу, – мотнула головой Лилька. – Говори, что там у тебя.

– Фигу с дрыгой! – прищелкнула языком Серафима. – Вези сейчас, а то все узнают, а ты, как ежиха, все новости проспишь. Тогда не тебя, а Вальку мужики будут звать «Новости первого канала».

Больше Федоровой ничего говорить не надо было. Она высунулась из дверцы и на всю остановку завопила:

– Фе-е-едоров! Домой!

Ваня Федоров, который неизменно находился в уголке раздумий, вынесся из пикантного заведения, на ходу застегивая брюки.

– Федоров, мы срочно едем домой! – затараторила Лилька. – Нам ненадолго, только на минутку. Ну, Ваня же, заводи мотор… Симка, ты меня обязательно дождись! А шкура хорошая, честное слово – класс! Ваня, ты едешь?

Вернулись Федоровы быстро, Серафима даже не успела соскучиться.

– Вот! – зашуршала Лилька пакетом и вдруг уставилась на мужа. – Ваня! У тебя, кажется, еще остались какие-то неотложные дела вон в том построении? Никогда не оставляй на завтра то, что можно оставить уже сегодня. Ступай, любимый.

Любимый по команде супружницы потрусил к зданию, а Лилька торжественно вытащила длинный мохнатый чулок. Ворс на старой горжетке от пакета угрожающе трещал и топорщился.

– Красавица! – жалостно вздохнула Лилька, но тут же бросила плешивую шкуру на руки подруге и задрыгала ногами. – Ну говори, говори, говори. Что там такое? Я уже готова разорваться!

Серафима взглянула на часы и призадумалась.

– А про что ты мне говорила? На чем мы остановились?

– Ну, как же, на чем… Я сказала, что пойду и продам информацию Костеренко, а ты…

– То есть ты хотела сказать Алисе Гавриловне, что ее мужа убил…

– Что ты его убила! – перебила ее Лилька. – Я же тебя предупреждала – если хочешь, я могу молчать, тогда ты оплачиваешь операцию! Я уже не могу ждать, в моем организме происходят необратимые реакции!

Что там у Лильки со здоровьем? Раком она болеет, что ли? Далась ей операция! Хотя… со здоровьем не шутят, и женщина хочет избежать болезни. Однако Серафиме тоже денег взять негде. Вот пусть Лилечка продаст свою шубку, ей как раз хватит…

– Лиля, я не могу тебе помочь в медицине, прими соболезнования, – скорбно начала Серафима. – И Костеренко не поможет. Она сама увязла в скверную историю и уже сдалась милиции.

Лилька просто распласталась на кондукторском кресле. Потом глаза ее покраснели, наполнились слезами, и женщина заревела о Костеренко так, что дала бы фору всем близким знакомым Алисы Гавриловны. Вряд ли кто-то больше страдал о ее заключении.

– О-о-о-ой! И чего ж ты натвори-и-ила… – взвыла Лилька и вдруг всколыхнулась: – Сим, а в самом деле, чего она такого сделала-то? Сама, что ль, своего мужа убила?

– Убила, но не мужа. Но это неважно. Главное – у нее теперь, наверное, отберут аптеку… Хотя, черт его знает, как это делается, – пожала плечами Серафима.

Неожиданно Лилька Федорова вспрыгнула с места и закружилась, как снежинка-мутант.

– Симочка! Тра-ля-ля! Все так замечательно! Тра-ля-ля! И пусть она сидит на здоровье! Или нет, ей нельзя сидеть… – бешено соображала Федорова, уже не обращая внимания на Симу. – Ей, конечно же, никак сидеть не рекомендуется! Поэтому ей нужен хороший адвокат. Симка, слышишь? Адвокат ей нужен!

Серафима собирала брови к носу, сосредоточенно вытягивала губы пучком, но понять Лильку не могла.

– Слушай, ты говори быстрее, у меня совсем времени нет, а мне еще шкуру твою красить, – не выдержала она.

Лилька фыркнула, вытаращила глаза и принялась махать растопыренными руками перед носом подруги.

– Да чего непонятного-то, боже мой! Этой Костеренко нужны будут деньги на всяких там адвокатов, юристов, на передачки разные… – Она сдула со лба челку, минутку подумала, а потом принялась загибать пальцы: – Элементарно – в тюрьму тапочки и пижаму купить надо? Надо. Потом необходимо, я не знаю, профилакторий посетить перед длительным заключением, подтяжку лица сделать, волосики нарастить, бровки выщипать, жир с бедер убрать, маникюр еще… Без этого ж тоже не сядешь, а такие мелочи – сплошные растраты! Ну и, понятное дело, она станет продавать свою аптеку. А поскольку время ее не ждет, она будет продавать быстро и вполцены! А если ее еще обработать как следует… Симка! Так мы можем купить у нее аптеку! Запросто!

Серафиму обдало жаром. Конечно, она хотела бы стать владелицей аптеки, но у нее денег и вовсе нет, а не то что на целый магазин. Да и потом, неловко как-то пользоваться чужим несчастьем.

– Знаешь, Лиль, я, пожалуй, не стану аптеку брать… – стыдливо покраснела она.

– Тебе никто и не предлагает! – отрезала Лилька. – Ты даже вовсе на нее рот и не открывай. Это мы с Федоровым ее возьмем. Так, значит, я завтра же, нет, сегодня же… Сима, ты, кажется, торопилась куда-то?

– Ну да, к Борисовой…

– Вот и иди к своей Борисовой, – принялась мягко выталкивать ее из салона Лилька. – А нам с мужем… Ваня! Черт тебя задери! Провалился ты там, что ли?!

Серафима ухватила пакет с лисой и выскочила из автобуса. Залетев в магазин, она почти на последние деньги купила баллончик с краской и понеслась домой. Дома, раскидав горжетку из двух лис на газетах, она принялась щедро опрыскивать мех. Ворс под каплями краски становился ровнее и медленно принимал новый вид.