Последний - на Арлингтонском кладбище - Джозеф Димона

— Черт возьми, да не вспоминайте об этих съемках «кемита», — сказал Колмен. — Сплошные неприятности из-за Болтона, то есть Лоуэлла, если это его настоящая фамилия. Нам еще даже не заплатили за этот фильм.

— Почему?

— Заказчик так разозлился после истории с Болтоном, что вряд ли захочет иметь с нами дело. К тому же, разумеется, у меня были обычные осложнения со сценарием, но вас это не интересует. Вы хотите узнать все, что мне известно о Болтоне, верно? С вашего позволения, я буду называть его так.

— Он впервые работал у вас над фильмом о «кемите»?

— Нет, мы нанимали его еще для нескольких работ, началось это около года назад. Хотите кофе?

— С удовольствием.

Они сидели молча, пока секретарша не принесла им традиционный кофе в картонных стаканах, и Уильямс стал пить, выжидая.

— Этот парень пришел искать внештатную работу примерно год назад, — сказал Колмен. — Он был в отчаянии. Во-первых, он не мог удержаться ни на одной постоянной работе. Откровенно сказал мне, что после Вьетнама несколько раз был в психиатрических лечебницах. Во-вторых, произошла одна история, сломившая его.

— Какая именно?

— Он получил в Нью-Йорке работу над специальным телефильмом, посвященным годовщине со дня смерти Кеннеди, и в последнюю минуту его уволили. Сказали, что им не понравилась его позиция.

— Как называлась эта нью-йоркская компания? — спросил Уильямс.

Колмен улыбнулся.

— Не упускать ни одной подробности, мистер Уильямс? Что ж, старый король Кол к вашим услугам. Вот сводка, которую он дал мне, внизу название компании.

Он протянул Уильямсу отпечатанную на мимеографе сводку. Уильямс прочел внизу:

«„Интернейшнл телевижн пэкейджинг“ Нью-Йорк, Рокфеллер-плаза, 30

Срок работы: с августа по октябрь 1972 года».

— По указанному здесь адресу он не живет, — сказал Колмен. — Мы навели справки после кражи «кемита».

Но Уильямс читал на верху страницы:

«ЮСИА Вашингтон, О.К.

Срок работы: с июня 1963 по май 1964 года».

Значит, Лоуэлл работал в ЮСИА! Карсон тоже. Какая-то связь! Уильямс сложил сводку, сунул ее в карман и сказал Колмену:

— Лоуэлл замышляет убийство нескольких людей, состоявших на государственной службе в одно время с ним. Зная его, не могли бы вы подобрать ключ к разгадке причины?

— Ключ у меня есть, не сомневайтесь, — сказал Колмен.

— Какой?

— У него была пленка с похорон президента, я видел ее.

— Пленка? Вы имеете в виду его снимок с Кеннеди на одном из приемов в Белом доме?

— Нет, — сказал Колмен. — Пленку, отснятую на похоронах. При устройстве на работу он демонстрировал ее как образец.

— Ясно. Почему же пленка с похорон Кеннеди — ключ?

— У меня есть список сюжетов. Уходя, он забрал пленку, но список оставил. Я нашел его сегодня в личном деле. И могу сказать вам, что был несколько удивлен.

Колмен раскурил трубку и откинулся назад, попыхивая и глядя в лицо Уильямсу. Он был из тех людей, которые любят держать слушателя в неведении как можно дольше.

— Что же было на этой пленке? — спросил Уильямс.

— Та-а-ак, — протянул Колмен, и Уильямс ждал, пока очередной клуб дыма поднимался к потолку. — Лоуэлл говорил, что во время похорон он был еще начинающим редактором в ЮСИА. Но по этому случаю агентство послало на съемки всех сотрудников, чтобы осветить событие со всех сторон. Лоуэлл отправился со съемочной группой, и кончилось тем, что он стал брать интервью у людей в толпе. В фильм «Годы молний» эти интервью не вошли, но Лоуэлл тем не менее гордился ими. Он хранил пленку как образец. Устраиваясь на работу, он прокручивал ее, чтобы показать, на что способен. В кинобизнесе это обычное дело.

Похороны Кеннеди! Лоуэлл интервьюировал людей! Колмен взял список и зачитал фамилии тех четверых, у кого Аллен Лоуэлл брал интервью на похоронах Кеннеди в ноябре 1963 года:

Эверет Меллон

Томас Медуик

Роберт Уорнки

Стефани Сполдинг.

35

Уильямс позвонил Коннорсу.

— Планы меняются. Завтра по пути в Торонто я остановлюсь в Нью-Йорке. Лоуэлл в прошлом году работал в компании «Интернейшнл телевижн пэкейджинг».

— Ты что-то раскопал в Балтиморе?

— Трудно сказать. Оказывается, у Лоуэлла есть небольшая пленка с похорон Кеннеди. Он демонстрировал ее как образец при устройстве на работу. На пленке он берет интервью у четырех людей — и все эти четверо в списке намеченных жертв.

— Господи!

— Свяжи это с тем, — сказал Уильямс, — что в Нью-Йорке он работал над юбилейным фильмом, посвященным Кеннеди, потом перебрался в Балтимор и сказал продюсеру, что был уволен из нью-йоркской фирмы.

Коннорс помолчал, потом ответил:

— Связывай сам. Я не могу.

— Я тоже не могу, но должен. Если Уар и Горджо в Торонто не сообщат ничего нового, это все, чем мы будем располагать. Связь с фильмом. И она ничего не проясняет.

На ночь Уильямс остановился в балтиморском мотеле, поужинал в одиночестве, потом поднялся к себе в номер. Но из головы у него не шла пленка Лоуэлла. Как нередко бывало с самого начала этого кошмара, он перенесся мыслями в 1963 год, к тем дням, когда Кеннеди был еще жив, город кишел энергичными оптимистами, и среди тысяч там были Меллон, Медуик, Сполдинг и Уорнки.

А теперь, десять лет спустя, этот человек решил их убить.

Уильямс знал, почему он находится в списке. И, возможно, Лоуэлл мог затаить какую-то обиду на Карсона с тех пор, когда они работали в ЮСИА. Это конкретные причины, из-за которых психически неуравновешенный парень мог пойти на убийство.

Но те четверо, у кого Лоуэлл брал интервью на похоронах? Они были выбраны в толпе наобум и десять лет спустя обречены на смерть. Почему?

36

Аллен Лоуэлл дожидался на причале острова Сент-Томас моторки, которая доставит съемочную группу в лагуну. Погружение было назначено на завтра.

Он был одет в коричневую ветронепроницаемую куртку и джинсы, на плече у него висел в футляре бинокль. Его взяли в съемочную группу на место таинственным образом исчезнувшего накануне подсобного рабочего. Исчезновение организовал Аллен, он сказал этому человеку, что очень интересуется погружениями и просто должен видеть этот эксперимент. За хрустящую стодолларовую бумажку и обещание назавтра такую же рабочий отдал Аллену свой значок. С этим значком Аллен ни у кого не вызывал любопытства и менее всего у охранявшего причал морского пехотинца.

Аллен стоял на причале под солнцем и смотрел, как чайки ныряют в голубую воду и неизменно взлетают с серебристой рыбкой в клюве. Они не промахивались.

Моторка подошла, пришвартовалась, и Аллен перенес на нее аккумуляторы и съемочное оборудование. Несколько минут спустя моторка неслась к острову Сент-Джон, покрытому до вершин холмов пышной зеленью. Сперва перед их взором был Рокфеллер-парк, потом двадцать минут спустя они обогнули косу и увидели корабли на якоре, домики на берегу и вертолет, медленно, мягко опускавшийся на пристань.

Когда они, вспенивая воду, подошли к лагуне, Аллен увидел суда, которые ему были нужны, — яхту Меллона и ТДК. На яхте Меллона агент ФБР говорил по радиотелефону с оператором Уильямса в Вашингтоне.

— Никаких происшествий. Спокойно. Выхожу на связь через час.

Аллен видел две лодки, охранявшие яхту, морских пехотинцев на борту и думал, что прорваться через этот кордон было бы невозможно. Он поступил предусмотрительно, назначив свидание Кэти на ТДК.

Моторка остановилась у пристани, покачиваясь и задевая бортом за кранец. Аллен спросил моториста:

— Куда вы теперь?

— Не знаю. Наше дело — ждать распоряжений.

— Хотите получить двадцать долларов за небольшую прогулку?

Первый оператор поглядел на Аллена и сердито сказал:

— Эй, Адамс, тебя взяли помогать!

— Подойду через полчаса, — торопливо сказал Аллен мотористу.

— Куда тебе?

— У меня девочка на вспомогательном судне.

— Ладно, — сказал моторист. — Я буду здесь.

Аллен поспешно спрыгнул на пристань и перевыполнил свою норму тяжелой работы, помогая группе устанавливать оборудование.

На вертолете, который видел Аллен, прилетел адмирал. Это было проявлением мудрости координатора из министерства внутренних ресурсов. Командование флота выражало недовольство с самого начала этой операции, и, чтобы задобрить его, некий гений подал идею пригласить кого-нибудь из адмиралов на церемонию погружения, которой открывался тридцатидневный эксперимент.

По замыслу первый спустившийся к домику аквалангист должен был достать из люка большой золотой ключ, всплыть на поверхность и под объективами телекамер вручить пораженному адмиралу этот символический ключ от эксперимента.