Последний - на Арлингтонском кладбище - Джозеф Димона

— Береги Томми, — сказал Аллен. — Это мой единственный брат. Если с ним что случится, я убью тебя, где бы ты ни прятался.

— Как я всегда говорю, нет ничего лучше дружеского знакомства, — ответил Колдуэлл. — Скажу тебе только, что он будет в такой же безопасности, как и я, а у меня пока не было никаких осложнений. Ты друг Майка Горджо?

— Я ни разу не встречался с ним, но между нами велись кое-какие дела по почте и системе сообщения.

— Толковый парень этот Горджо, — сказал Фред. — Приехал в Торонто год назад и взялся за дело как следует. Наконец-то наши дела организованы.

— Он поручал мне дел десять, — сказал Аллен, — и, по-моему, организация у него прекрасная. Даже жаль, что у меня не хватило ума отправиться вместо Вьетнама в Канаду.

Но вечером в одной из сент-полских пивных Томми сказал Аллену:

— Не хочу скрываться от призыва. Пойду в армию. Отслужу свой срок.

Аллен, побледнев, схватил его за плечи.

— Чтобы я больше этого не слышал. Никогда! — Потом немного успокоился. — Это не вторая мировая война, дружище, это небывалая мерзость.

На другой день Аллен вернулся в Чикаго искать работу, а на следующий Томми познакомился с красивой девушкой по имени Пегги Бартон. Пегги была активисткой в университете штата Миннесота, кроме того, увлекалась марихуаной и сексом. Томми еще никогда не встречал такой девушки, но Пегги он сразу понравился. Услышав, что он состоит в организации дезертиров, она не могла поверить.

— Ты? — изумилась она.

— Я, — ответил Томми. — Что тут странного?

— Ты не похож на дезертира. Если бы не сказал, я держала бы пари, что ты хочешь пойти в армию и тем более не станешь помогать другим уклоняться от призыва.

Томми улыбнулся.

— И была бы права, — сказал он. — Но мой брат только что вернулся из «беретов», он стал там сам не свой.

Пегги, стройная блондинка в армейской куртке с вызывающей надписью «Убийцы» на спине, отреагировала на это странно.

— Но тобой он распоряжаться не должен, — сказала она. — Раз тебе так хочется, иди в армию.

— Боюсь, что Аллену станет еще хуже, — простодушно ответил Томми.

— Ты влюблен в него, что ли?

— Аллен — замечательный человек. Всю жизнь он был мне больше, чем братом. Конечно, мы любим друг друга. Почему бы нет?

Пегги улыбнулась.

— Никогда не встречала такого старомодного парня, — сказала она. — Ты прелесть.

Томми познал с ней марихуану, свободный секс, а потом любовь, и однажды вечером, когда они ехали на велосипедах по холодной миннесотской дороге, Пегги сказала:

— Я бы хотела, чтобы ты вернулся домой, Томми.

— Почему?

— Я люблю тебя, и мне страшно, — сказала она. — Ты можешь попасть в тюрьму. А это нелепо, раз ты на самом деле хочешь служить.

В ту же ночь осведомитель позвонил в сент-полское отделение ФБР, Фред Колдуэлл и Томми Шовайса были схвачены и арестованы без права освобождения под залог. Самое странное, что осведомитель звонил не из Сент-Пола.

Аллен в Чикаго узнал об аресте брата и пришел в смятение. Денег у него не было.

После возвращения Аллен не мог удержаться ни на одной работе. Он был подавленным, неспособным сосредоточиться, постоянно ошибался, и даже наиболее патриотически настроенные наниматели, желавшие помочь бывшему «зеленому берету», бывали вынуждены отказываться от него.

И теперь он не знал, как быть. Брат попал в тюрьму по его вине. А у него ни ломаного гроша, ни влиятельных друзей, и он не мог вызволить брата, попавшего в тюрьму за то, чего не хотел делать.

Час спустя Аллен вышел на дорогу попроситься на попутную машину до Сент-Пола, его подобрал водитель такого же трейлера, какой сбил его отца и мать, довез до Де Мойна, там остановился на пустыре у окраины города и стал приставать. Аллен ударил его ребром ладони по голове и оглушил.

Потом на пустынных дорогах Миннесоты повалил снег, движение было редкое, да еще замедленное снегопадом, и Аллен мерз на обочине, веки его заиндевели, наконец остановилась легковая машина с четырьмя женщинами, и бывший «зеленый берет» оказался на заднем сиденье между двумя симпатичными монахинями; очень милые, ярко выраженные ирландки довезли его до Сент-Пола, сделав крюк в десять миль, и предложили помолиться за него.

Аллен был в незнакомом заснеженном городе, где-то здесь сидел в тюрьме его брат.

Тюрьма находилась позади здания федерального суда. Аллен отправился в тюрьму, спросил о времени свиданий и узнал, что слушание дела назначено на завтра. Он отрекомендовался братом Томми и спросил, есть ли у него адвокат.

— Адвоката назначит ему судья, — сказал человек, сидевший за столом. — Об этом не волнуйтесь. Его права будут защищены должным образом.

Оказалось, что защищены они были более должным образом, чем представлял тот человек, потому что ночью пятьдесят студентов Миннесотского университета совершили налет на тюрьму, в свалке кто-то похитил ключи и освободил Томми и Фреда Колдуэлла. На другой день трое возглавлявших налет были арестованы за пособничество побегу. Отцы через несколько часов вызволили сыновей, однако из университета их исключили.

Завладел ключами и открыл двери камер Аллен Лоуэлл. Студенты не предполагали, что заключенные действительно будут освобождены, и это была одна из причин, благодаря которой трое вожаков получили условный приговор.

Два дня спустя Джордж Уильямс явился в сент-полское отделение ФБР. Инспектор Джон Моли, тридцатипятилетний человек интеллигентной внешности, был, как положено, одет в строгий костюм с черным галстуком, но, казалось, предпочел бы куртку и мягкие кожаные башмаки. К тому же, как вскоре обнаружил Уильямс, он был совершенно некомпетентен.

— Полиция помогала вам? — спросил Уильямс.

— Полицейские выставили посты на дорогах и отправили людей с описанием бежавших на вокзал и в аэропорт. Но…

— Как долго смогут они не снимать постов?

— В этом-то вся проблема. Идет снег, мороз, на дорогах образуются пробки, а начальник полиции через двенадцать часов снял посты.

— Черт с ним, — сказал Уильямс. — Арестованные бежали и не станут сидеть в Сент-Поле, дожидаясь, пока вы снова их возьмете.

— Ну и что же нам делать?

Уильямс поглядел на него.

— Узнаем, куда они скрылись. Это нетрудно.

— Нетрудно? Как же это узнать?

— Вызвать осведомителей.

Осведомители явились поодиночке во второй половине дня — эти трусливые юнцы подрабатывали доносами на своих однокурсников и для очистки совести убеждали себя, что они за войну. Уильямс допросил всех. Отпустив последнего, он вошел в кабинет Джона Моли и грузно опустился на зеленую софу, над которой висел непременный портрет Гувера. Полистав с минуту свои записи, Уильямс сказал:

— Итак, все утверждают одно и то же: что беглецы подались в Торонто, за пределы юрисдикции США.

— Значит, нужно позвонить на границу.

— Значит, они отправились в другую сторону, — сказал Уильямс. — Будем исходить из того, что они умны. Торонто — это слишком явно.

Моли смотрел на него как зачарованный.

— Невозможно проверять каждую машину между Сент-Полом и Чикаго, верно? — сказал Уильямс.

— Верно. На всей дороге посты не выставишь. Начальникам полиции наплевать на двух дезертиров из Миннесоты.

— Но полиция штата могла бы искать автомобиль, в котором едут трое молодых людей.

Моли пришел в возбуждение.

— Верно! Им кто-то помог, по словам осведомителей, один парень. Значит, все трое, видимо, поедут вместе.

— Тогда позвоните в полицию штата и скажите, чтобы задерживали каждую машину с тремя молодыми людьми. Если хотите, и на дорогах в Торонто.

Моли поглядел на него.

— Господи, как легко у вас все получилось! За что мне только платят деньги?

Но Уильямс оборвал его:

— Лично я надеюсь, что вы их не найдете.

Моли не знал, как воспринимать это заявление от высокопоставленного служащего министерства юстиции, поэтому не произнес ни слова.

На двухрядном асфальтовом шоссе среди заснеженных лесов и равнин обнаружить их было проще простого. Ни потока автомобилей, в котором можно затеряться, ничего… Аллен беспокоился. Он гнал машину так быстро, как только мог, не сводя глаз с зеркала заднего обзора.

— Полегче, Аллен, — сказал Фред, — разобьемся. Они сочтут, что мы направились в Торонто. Половина осведомителей — мои люди, я знаю, что они скажут так.

Еще не опомнившийся Томми сидел на заднем сиденье и помалкивал. Но тут он заговорил:

— На процессе я скажу судье, что хочу служить в армии, может, он пойдет мне навстречу.

— Конечно, — сказал Колдуэлл, — а как насчет тех тридцати парней, что мы переправили через границу в прошлом месяце?

— Но фамилии брата никто не знает, — сказал Аллен. — Ты известен, а Томми нет.