Средневековая история. Граф и его графиня - Галина Гончарова

– А ты привыкай. Лилиан – такая же. Если кто ее людей тронет – стеной встает.

Джес помотал головой. Вот уж во что верилось с трудом.

– Истерики закатывает?

– Я же тебе говорил – ее опоили.

Граф Иртон тяжко вздохнул.

– Что вы от меня хотите?

– Значит так, – Эдоард смотрел жестко и холодно. – Сегодня на балу присмотрись к своей жене. А завтра-послезавтра я устрою вам встречу. Поговоришь, подумаешь… мне кажется, что она тебе понравится. Если поведешь себя по-умному – я вам только помогу. А по-глупому…

– Видел бы ты, как ее придворные взглядами облизывают, – усмехнулась Алисия.

Джес не видел. Но внутри что-то дернулось. Его жену?

Вот еще не хватало!

– Сейчас Ричард вернется, пойдешь к придворным портным. Потом поспишь пару часов до бала – и действуй. Столько женщин по тебе вздыхают, неужели свою жену не обаяешь?

В этом Джес не сомневался.

– И еще. Сядь-ка ты в уголке и посиди, почитай.

Эдоард вытащил из ящика стола и поставил на стол большую шкатулку. Положил на ее крышку маленький ключик.

– Здесь протоколы допросов. Приятного чтения.

– А…

– А обо всем остальном потом поговорим. Алисия, проводи сына в малую изумрудную гостиную и пусть побудет один. Подумает.

Джес неловко встал из кресла, поклонился, сгреб со стола шкатулку и направился вслед за матерью. Эдоард покачал головой ему вслед.

Балбес, хоть и сын родной. Не в отца пошел.

Рик вошел в кабинет отца не без робости. Но Эдоард смотрел тепло.

– Ну, садись, рассказывай.

Рик только руками развел.

– Да вроде и не о чем.

– Анелия или Лидия?

– Анелия.

– Уже неплохо.

– Так ведь ты ее и хотел, разве нет?

– Именно ее, – не стал отрицать Эдоард. – С Гардвейгом нам дружить надо.

– Значит, будем. А что это за история с заговором?

– Догадался, что все не так просто?

– Понял. Но ты не хочешь, чтобы об этом знал Джерисон?

– И ты ему никогда не скажешь, – отозвался Эдоард.

– Почему?

– Потому что у Эдмона был ребенок не от служанки. А от Амалии.

Рик выругался.

– Вот-вот.

– Тогда все становится на место. И поэтому дядя Джайс его отравил?

– Именно поэтому. Дочь, любимая и родная…

Рик задумался.

– А кто, что…

Эдоард выставил на стол вторую шкатулку. Уже чуть поменьше, но со специальной печатью, означающей «только для королевского взора».

– Здесь протоколы. Они будут храниться сначала у меня, а потом у тебя. И Джес, сам понимаешь…

– Для него это будет страшный удар.

– Не будет. Потому что этого – не было. Никогда, – чуть надавил голосом Эдоард.

– Как прикажешь.

– Прочитаешь – сам поймешь.

– Хорошо. Сегодня займусь. А что с женой Джеса? Тут тоже все не так просто?

– Любопытство заело? – усмехнулся Эдоард.

– Не то слово. Сам понимаешь, мы в другой стране, письма просматриваются, толком ничего не узнаешь, раскрывать наши внутренние дела тоже… а слухи идут – страшные! То графиня вирман нанимает, то ханганов, то…

– Слухи не сильно врали.

– Так что же все-таки произошло? Интересно же…

– Бумаги на эту тему у Джеса. Потом возьмешь, посмотришь. А так… Все не настолько страшно. Жила-была девочка, Лилиан Брокленд. Жила в глуши, в своем доме, общалась только с отцом, человеком незаурядным, но своеобразным. Выходит она замуж. В первую ночь волновалась, потом в шоке была, а потом муж ее в глушь отослал, даже не приглядевшись. Лилиан тут с себя вины не снимает, говорит, что могла бы… но что она могла? Джес ее ведь и видеть не желал…

– Было такое.

– Вот. А там ее и опаивать начали. Когда она потеряла ребенка – была на грани смерти. А когда вернулась… Опаивать ее перестали, думали, что умрет. Она пришла в себя. А умная женщина… да еще с характером, да если она умирать не желает – это серьезно.

Рик тряхнул головой.

– Железная госпожа?

– О, нет. Лилиан очень милая и обаятельная женщина. Но есть в ней… нечто. Она мила, она любезна, она многое знает, но… это как надрыв.

– Не понимаю?

– Она не желает править. Ей даром власть не нужна. И деньги она на себя не тратит. Любая женщина, получая столько, сколько она, накупила бы себе нарядов, побрякушек… эта – нет. Она обучает за свой счет детей бедноты. Кормит их, одевает, содержит на всем готовом, чтобы, как она выразилась – эти дети не пополнили городское дно, а стали верными слугами короны.

– Ради короны?

– В том-то и дело, что ради детей.

Ричард покачал головой.

– Странно как-то.

– И мне было странно. А потом я разобрался. Она ведь третье поколение… отец Августа был отличным военным, он корабел от Альдоная, ну а его дочь и того интереснее – кровь не спрячешь.

– Может быть… а ее не могли подменить?

– Нет. Она все время была на глазах у слуг, да и кто?

– Сосед, еще кто-то…

– Отец ее опознал.

Рик пожал плечами.

– Как сказка. Сидел парень на лавке пятьдесят лет, а потом взял меч и пошел врагов крошить.

– Жизнь интереснее сказки бывает…

– Это верно. А с Джесом что?

Взгляд Эдоарда захолодел.

– Дай ему понять, что я им не слишком доволен. Если он поссорится с женой – пусть пеняет на себя.

– А если полезет в бутылку?

– Пусть в ней и остается. Иди, посиди, почитай, подумай.

С тем Рик и отправился к себе. Чтобы спустя два часа вернуть документы отцу и направиться в покои Джеса.

Граф Иртон сидел в состоянии ступора. Рядом – шкатулка с пергаментами. Видно, что читали, выдергивали, кое-как засовывали обратно, пара свитков на полу… Рик посмотрел на эту картину и принялся разливать вино. Пить хотелось и выпить тоже…

Джес хлобыстнул кубок с вином, как воду. Синие глаза были тоскливыми.

– Рик, я болван?

– Нет.

– А чувствую себя именно так. Столько всего не заметить… С ума сойти!

– И что ты теперь делать будешь?

– Пойду на маскарад.

– А с женой?

– Не знаю. Слушай, ты мне свитки не продашь? Хотя бы часть?

– Зачем? Ты ж ей подарков накупил…

Кубок полетел в угол.

– Накупил?! Подарков!? Да она их сама и делает!

– Как?!

– Ну, не делает, она за этим стоит. Столовые приборы – ее изобретение. И входит ведь в моду! Десятками заказывают. Как же! Благородные господа не должны есть руками, да и манжеты заляпать легко, и платье, а тут все аккуратно, красиво! Зеркало?! Опять ее! Ювелиры из эввиров вокруг нее на цыпочках ходят! В свите графини три кружевницы, которые еще десятка два обучают…

Рик от души фыркнул.