Борьба за жизнь - Поль Крайф

Биль объявил, что готов провернуть с нами все это дело, и просил нас быть покруче и не стесняться в выражениях. Дело тут не в человеческой жизни. К черту человеческую жизнь! А дело в том, что городу стоит громадных денег, когда чахоточные гниют от туберкулеза!

Страшно было даже поверить, настолько это было хорошо! Но удастся ли юноше Билю утрясти все это дело с издателями и другими редакторами благопристойной газеты "Детройт ньюс"?

Здесь опять-таки надо признаться, что никто из нас серьезно не верил, что такая сенсационная кампания возможна. Один только Биль верил в реальность этого дикого плана, и таким-то образом в первые десять месяцев 1936 года постепенно сколачивалась эта странная и разноязычная команда борцов со смертью. Глава здравоохранения Генри Вогэн, ТБ-контролер Брюс Дуглас и хирург Пат О'Бриен были нашими вожаками. Три ТБ-специалиста начали работать вместе с Билем Скрипсом, с радистами Вин Райтом и Мель Висмэном, с А. М. Смитом и автором. Поскольку задуманная атака на "белую чуму" строилась на чисто деловой основе, нам надо было привлечь какого-нибудь солидного дельца, чтобы чувствовать под ногами почву. И наша компания стала еще более разноязычной, когда Герберт Трикс, директор Детройтской инжекторной компании, сделался членом нашей неправоверной кучки заговорщиков против ТБ.

VI

Все мы были абсолютно уверены, что у наших трех вожаков хватит умения взять от науки все, что она обещает. Но не было ли трещинки в новой экономической теории Генри Вогэна, что Детройту стоит недешево поддерживать существующую ТБ-смертность среди своих граждан? Однажды вечером наша маленькая компания была удостоена посещения группы видных детройтских граждан: банкиров, юристов, фабрикантов. Генри Вогэн мило и талантливо выполнял роль режиссера, предлагая каждому из нас по очереди излагать свою собственную версию этого нового вида науки - содружества бактериологии с финансами для создания разумной экономики в здравоохранении и для борьбы с ТБ...

Магнаты, все как один, были поражены этими откровениями. Миллионы долларов прибавляет туберкулез к их налоговому бремени! Вогэн, как глава отдела здравоохранения, объяснил им, что он получает от города всего двенадцать процентов на человека для борьбы с туберкулезом, для выявления свежих заразных случаев. В то же время содержание одного ТБ-больного в больнице стоит городу 1,66 доллара в день. Спрашивается, не разумнее ли было бы со стороны города отпустить борцам ТБ, скажем, тридцать центов на человека, чтобы в течение десяти примерно лет срезать эти 1,66 доллара наполовину.

Потому что, при наличии возможности выявлять ранние, минимальные формы, потребуется вдвое меньше времени на их лечение, и содержание их в больницах обойдется городу вдвое дешевле.

Это был памятный вечер. Когда один из автомобильных магнатов услышал, какая скромная сумма - всего двести тысяч долларов - требуется Вогэну, чтобы приступить к искоренению туберкулеза, или, что то же самое, к облегчению налогового бремени, он заявил, что завтра же пойдет в городской муниципалитет.

Почтенные граждане единогласно признали, что новая экономика в борьбе с ТБ построена на вполне разумных основах.

Наконец в ноябре (начало кампании было приурочено как раз к моменту окончания выборов) "Детройт ньюс" на первой странице стала уверять детройтских граждан, что они убийцы. Жирные заголовки сообщали им о том, что современная наука может окончательно искоренить туберкулез, и если они, зная это, допускают, чтобы люди умирали, - они являются соучастниками ежегодного убийства тысячи детройтцев.

День за днем первая страница газеты приводила доказательства этого преступления. Искусство запугивания пускалось в ход без всякого зазрения совести, но преувеличений не было.

Детройтским гражданам было сообщено, что человек с открытой, активной формой туберкулеза, не подвергающийся систематическому контролю икс-лучей и не изолированный, представляет более грозную опасность, чем бандит, вооруженный пулеметом.

И тут же преподносился ряд конкретных случаев, взятых из протоколов ТБ-больниц, ряд ужасающих примеров заразительности "белой смерти". Чахоточный отец, по невежеству отказавшийся от больницы и лечения, заразил трех своих детей, которые затем умерли; потом он заразил еще двоих и сам заплатил за это человекоубийство смертью от чахотки.

Его вполне можно назвать самоубийцей, потому что он не обратился в больницу, когда болезнь только обнаружилась.

Детройтским врачам тоже не было пощады. Им предъявлялось следующее обвинение: большинство из них было так же невежественно, как и простые смертные. Если бы это было иначе, то как же они могли прозевать туберкулез у другого отца семейства, которого долго лечили от кашля, считая это бронхитом? А этот человек, перед тем как умереть от туберкулезного процесса в легких, заразил жену и пятерых детей.

Если во время нашей двухнедельной бомбардировки детройтские жители, терзаемые угрызениями совести, отворачивались от газет и включали радио, то ужасу их, вероятно, не было предела, когда раздавался глухой, захлебывающийся туберкулезный кашель. Без всякого объявления или предупреждения этот кашель три раза в день выпускался в эфир со станции "Детройт ньюс".

Вслед за кашлем замогильный голос говорил нараспев:

- Ка-шель смер-ти!

Не успевали замереть эти слова, как раздавался дикий визг и хихиканье, затем вступал зловещий хор "Трех ведьм".

- Я Равнодушие! Я забыло про кашель смерти... Он опасен, я знаю. Но пусть... Пусть он убивает ежегодно по тысяче человек.

- Я Тайна! Я слышала про кашель смерти... Но я нахожу лишним говорить о таких ужасных вещах... Я избегаю разговоров на эту тему.

- Я Невежество! Я мало знаю про кашель смерти... Поэтому я ничего не делаю для борьбы с ним.

Вам, может быть, кажется, что наша радиогазетная бомбардировка носила слишком мрачный характер, чтобы иметь успех у публики? Ошибаетесь. Все страшное привлекательно. А кроме того, каждому из ужасных трагических случаев противопоставлялся рассказ о счастливом исцелении, о мощи науки, о детройтских борцах со смертью, которые готовы окончательно стереть туберкулез с лица Детройта.

Если только граждане дадут на это средства, дадут им в руки оружие.

VII

Но вам не верится. Уж очень это похоже на типичную американскую рекламу. Сегодня шумиха - завтра все забыто. Может быть, и не совсем так. Потому что в кульминационный момент кампании наши борцы со смертью ткнули детройтцев в самое чувствительное место. Они задели их коммерческую жилку. "Детройт ньюс" начинила свою последнюю бомбу поистине разрушительной арифметикой.

Газета обрушилась с барабанным боем на лжеэкономию Детройта, на его разорительную глупость. В настоящее время в округе Уэйни и в самом Детройте лежат в больницах две тысячи двести чахоточных. Восемьдесят процентов из них - с запущенной формой. Во что же обходятся эти тысяча семьсот шестьдесят тяжелых больных Детройту и округу Уэйни? Сколько выбрасывается денег только потому, что в свое время не было средств на икс-лучи и на патронажных сестер для раннего обнаружения опасности?

Расчет весьма прост. Он не выходит за уровень познаний школьника третьего класса. Содержание в больнице одного туберкулезного больного стоит три доллара. При раннем установлении диагноза этот ежедневный расход продолжается не более девяти месяцев. Если же чахоточный приходит в больницу с запущенной формой, то эти три доллара в день приходится тратить в продолжение восемнадцати месяцев в среднем.

Лечение ранней, минимальной формы стоит восемьсот десять долларов.

Лечение запущенного случая - тысячу шестьсот двадцать долларов.

Поскольку восемьсот десять долларов теряются на каждом запущенном случае, а таких больных в Детройте тысяча семьсот шестьдесят, то все эти больные стоят городу на миллион четыреста тысяч долларов больше, чем должны стоить.

Эти убытки объясняются одной единственной причиной: у детройтских борцов со смертью нет денег для выявления больных в начальной стадии болезни. Тут на момент "Детройт ньюс" перестала сокрушаться о денежных потерях: она позволила себе напомнить о воплях детей, умирающих от туберкулезного менингита, - не угодно ли гражданам самим пойти их послушать? Была пущена слеза о детях, оставшихся без отца, об отцах, потерявших жен и матерей для их детей. Затем внезапный переход с выкриком:

"Но к черту о трагедиях и смертях! Мы требуем только экономии и больше ничего!"

Разве миллион четыреста тысяч долларов, бросаемых на ветер для содержания в больницах тысяч детройтских чахоточных, исчерпывают все убытки детройтцев?

Ничего подобного. Высокоавторитетный статистик доказывает, что от тридцати до пятидесяти процентов разоренных семей в больших городах обязаны своим несчастьем туберкулезу.