Фанатка голого короля - Дарья Донцова

– Накашима мерзавец! – снова не утерпела я. – Он вас просто запугал! И слова японца о помощи людям звучат как издевка. Диетолог входит в преступную группу, которая производит незаконные вмешательства за огромные деньги.

– Нет, нет! – замахала руками Ксения Петровна. – Накашима чудесный, благородный человек. Он нам объяснил: все тысячи евро пойдут донору на оплату органа, из суммы вычтут малую толику на расходный материал. Ну, на всякие там нитки-скальпели. Я ничего не понимаю в медицине, уж извините. Все хирурги и медсестры работают совершенно бесплатно, бескорыстно помогая тем, кто обречен на смерть. И вообще, что тут такого? Один человек хочет продать свою почку, другой намерен ее купить. Почему государство запрещает это? Чего оно лезет в личные дела граждан? Квартиру, машину, мебель, продукты можно выставить на торги, а чем органы хуже? Поинтересуйтесь, сколько несчастных попало на кладбище, не дождавшись донора! И с бесплатным списком беда, годами можно в первой тройке находиться и ничего не получить. А Накашима дарит людям надежду, он спаситель.

Я молча слушала Ксению Петровну. Увы, под маской милосердия подчас скрывается лицо не светлого ангела, а оскал злобного демона. Ну как тут не вспомнить мою псевдоподругу, мошенницу Лену Макееву?

Усилием воли я прогнала эти мысли и стала задавать Ксении Петровне вопросы. Иншакова постаралась ответить на все.

Нет, она не знает, где находится больница, в которой делают операции. Коля приехал в центр «Здоровье», оставил верхнюю одежду матери, вошел в кабинет доктора Накашимы, а Ксению попросили уехать домой. На следующие сутки ей сообщили, что операция сделана, Коля помещен в реанимацию, все идет по плану.

Да, после вмешательства надо тщательно следить за здоровьем, принимать лекарства, соблюдать диету. Накашима вручил родителям подростка пакет медицинских документов, из которых следовало, что Николая оперировали… в Бразилии. Бумаги были не на русском языке, к ним прилагался перевод. Диетолог велел Николаю обратиться к районному урологу и далее находиться под его наблюдением.

В центре японец приказал более не показываться. Это указание Иншаковы выполнили. И, конечно, напуганные заявлением врача о возможном изъятии донорского органа в случае, если кто-то докопается до правды, Ксения, Андрей и Коля никому ничего не рассказывали.

Я спросила:

– Неужели врач из поликлиники не удивился, увидев документы аж из Бразилии?

Ксения Петровна склонила голову.

– Похоже, вы не имеете дел с бесплатной медициной. Всем на вас наплевать. Смогли уехать за границу и там решили проблему? Прекрасно, им меньше забот. Нет, уролога не удивил факт пересадки почки в Латинской Америке, зато он разозлился, что у него появился еще один требующий внимания больной. Он всегда встречал Колю фразой: «А, это ты, с почкой от бразильских обезьян! Вот и лечился бы там, где оперировался, не возвращался бы на мою голову в Москву».

– Мило, – пробормотала я.

– К счастью, у Николаши никаких осложнений не было, – произнесла Ксения Петровна. – Анализы мы сдавали платные. Я прочитала гору специальной литературы и научилась сама их трактовать. Лекарства покупали в аптеках. Да, они дорогие, но ведь речь шла о жизни нашего мальчика, тут не до экономии.

– Можете дать телефон Яхонтовых? – попросила я.

– Они не так давно улетели в Чехию, – ответила Иншакова. – Продали все в России, переселились туда. Яхонтовы попали в ужасную историю. Мы с Ниночкой перед их отъездом встречались, и она рассказала, как они стали жертвой шантажа. К ним домой явилась санитарка из больницы, где Антоше делали диализ, и потребовала денег за молчание. Баба шныряла повсюду с тряпками и подслушала беседу Антона с Колей. Мальчики не обратили на нее внимания, а та услышала историю о покупке почки, потом увидела, что Яхонтов более не посещает кабинет диализа, и сделала вывод: родители таки приобрели сыну незаконный орган. Мерзавка отыскала карту Антона с его данными, включая домашний адрес, приперлась к Нине Аркадьевне и заявила: «Платите мне каждый месяц, иначе я подниму шум». Яхонтовы перепугались и стали откупаться от негодяйки.

– Ничего хорошего у них, полагаю, не получилось! – в сердцах воскликнула я. – Шантажисты имеют обыкновение наглеть.

– Вы правы, – грустно согласилась собеседница. – Сначала гадина брала сто евро, затем появился ее муж и потребовал на пять десяток больше. Потом они захотели двести, триста, четыреста… Когда сумма откупа приблизилась к тысяче, Яхонтовы поняли, что шантажисты не успокоятся, пока не разденут их до нитки, и приняли решение уехать в Чехию. Там у них есть какие-то родственники. Представляю, как эти Олеся с Пашей разозлились, когда замок на квартире поцеловали и поняли, что добыча выскользнула из их грязных рук.

– Олеся и Паша? – повторила я. – Похоже, ушлая парочка постоянно использует эти имена для своих делишек.

– Вы их знаете? – насторожилась Ксения.

– Видела очаровашек, – буркнула я.

Сами понимаете, я не сообщила Ксении о том, как «Олеся и Паша» узнали меня, и, придумав на ходу жалостливую историю про болезнь Павла, попытались развести богатую, по их мнению, литераторшу на деньги. Когда ушлая санитарка сообразила, что я не собираюсь их спонсировать, она перешла к любимому методу, к открытому шантажу. Наверное, парочка, лишившись одной дойной коровы, решила подобрать себе другую. Или замыслила пощипать самого профессора Накашиму. Надеюсь, у них хватит глупости шантажировать японца, тот живо прикажет охране разобраться с подлецами.

– Пожалуйста, не думайте, что в центре работают плохие люди, – сказала Ксения Петровна. – И среди постоянных участников клуба «Здоровье» мерзавцев нет. Сам Накашима очень заботлив, Лаура всегда оказывала нам моральную поддержку. Поверьте, там царит сердечная обстановка, добрые, милосердные сотрудники. Злобных, агрессивных служащих нет. Даже когда я…

Ксения Петровна опустила голову и начала теребить рукав платья.

– Что «даже когда я»? Что вы сделали? – тут же заинтересовалась я.

– Не так давно Накашима праздновал свой юбилей, – смущенно сказала Иншакова. – Это было до трагической кончины Николаши, месяца за три-четыре. Я отлично помнила, что нельзя приходить в центр. Но ведь доктор спас Коленьку! В общем, я нарушила приказ. Купила букет, хотела его с открыткой оставить на охране, приехала к зданию, а там – народу полно, человек триста, не меньше, и все с корзинами цветов, с подарками. Я подумала, что при таком скопище людей буду незаметна, вошла и сразу налетела на Лауру. Ой, я так испугалась! Начала извиняться, объясняться. А дальше было вот как…

Лаура ни одного злого слова не сказала, взяла букет, пообещала передать главе центра. Потом крикнула:

– Оля, можно тебя?

Подошла приятная молодая женщина, и Лаура сказала Иншаковой:

– Это Ольга Ивановна. Она вас, Ксения Петровна, чаем напоит и в такси посадит. Удачи вам во всем и прощайте. Прощайте навсегда.

Оля оказалась очень милой. Она действительно угостила Ксению прекрасно заваренным чаем и ушла вызывать такси. На смену ей появилась другая молодая женщина, представилась Таней и сообщила:

– Через десять минут вы сможете уехать. Я вас провожу.

– Спасибо, – отказалась мать Коли, – я доберусь сама.

Таня посмотрела на Ксению Петровну.

– Мне дали четкий приказ посадить вас в такси и убедиться, что вы уехали. Навсегда. Пожалуйста, никогда не появляйтесь в центре ни при каких обстоятельствах. Вас уже просили сюда не приезжать, но вы нарушили уговор.

– Просто хотела поздравить господина Накашиму, – залепетала Иншакова, – подарить букет с открыткой. Он спас моего сына и…

– Ай-ай, Ксения Петровна! – с укоризной покачала головой Татьяна. – А еще вам строго-настрого запретили сообщать кому-либо о том, где лечили вашего ребенка. И что? Вы собирались откровенничать со мной!

Бедная Ксения перепугалась.

– Но вы же тут работаете, значит, знаете… Вам-то можно сказать…

– Ни в коем случае! – жестко отрубила Таня. – Из-за вашего длинного языка может случиться непоправимое. Отчего вы уверены, что я посвящена в детали? Вдруг я простая девушка на побегушках из разряда «подай кофе»? Совсем не каждый работник центра знает, как далеко простирается милосердие господина Накашимы. И вы абсолютно уверены, что у профессора нет врагов, которые мечтают сжить его со света? Значит, получили здорового сына, а на остальных людей плевать? Можно болтать языком направо-налево, пусть всех сотрудников центра засадят в тюрьму, пусть больные люди, для которых «Здоровье» последняя надежда, умрут, главное, что ваш сынок в порядке?

– Нет, нет, нет, – зашептала Ксения, – просто я принесла букетик в знак глубочайшего уважения и признательности.

– В знак глубочайшего уважения и признательности вам следует покинуть здание центра, прикусить язык и более никогда здесь не появляться, – с ласковой улыбкой твердо произнесла Татьяна. – Я посажу вас в такси…