Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж - Оливер Рейдер

Такова природа нардов. Сильные позиции могут развалиться за один-два броска костей – если они вообще были сильными.

После 31 сыгранной партии Роберти опережал машину на 19 очков – в среднем 0,6 очка на партию. В своих заметках он записал: «В конечном счете мне повезло». И заключил, что выигрывай он со счетом около 0,2 очка на партию, это «сделало бы TD-Gammon сильнейшей среди всех программ игры в нарды».

«Она была неплохой, – сказал мне Роберти недавно. – Не такой сильной, как лучшие игроки, но ходы делала адекватные. Она ни разу не допустила глупости. Это, в общем-то, впечатляло». На следующий год он играл с ней снова. Программа была значительно усовершенствована и теперь называлась TD-Gammon 2.0. «Эта штука играла в нарды на мировом уровне, – говорил Роберти. – Я добился ничьей, но мне, можно сказать, повезло. Она играла очень хорошо. Я взял домой распечатку матча и, если честно, поменял кое-что в своей игре, особенно в дебюте, с тем чтобы она больше соответствовала тому, что делала TD-Gammon».

TD-Gammon не вышла на рынок, однако послужила стимулом для создания некоторых популярных, доступных для приобретения программ. Две из них, JellyFish и Snowie (Тезауро назвал их «клонами» своей разработки), доминировали в 1990-е и 2000-е годы. Сегодняшняя программа-чемпион, eXtreme Gammon, известная среди всех серьезных игроков как XG, стоит $59,95. Хотя Тезауро, по-видимому, бесили розничная цена XG и то, какие деньги должны были получить ее разработчики, он признавал: «Я немного видел ее в действии, и она поражает. Она просто убийственно совершенна».

Во многих сферах новые технологии встречают сопротивление, но в нардах их внедрение было молниеносным. Вот что сказал Роберти: «Существовала группа твердолобых мастеров, которые не хотели, чтобы компьютер их превосходил. Они находили причины и ошибки, позволявшие заявлять: “Ну нет, мне не нужно менять стиль, потому что, смотрите-ка, какую глупость он допустил в такой-то сложной партии”. Но другие игроки просто пытались копировать JellyFish. “Если я смогу так играть, то стану хорошим игроком”. И они были правы. Они действительно стали хорошими игроками. Спустя 20 лет сама мысль о том, что можно учиться нардам без использования XG, стала нелепой. Я не смог бы написать книгу без бесконечных роллаутов. Игра людей улучшилась на всех стадиях».

Наше интервью закончилось, так как вот-вот должен был прийти ученик Роберти. Мне было интересно, чему он учил своих подопечных, учитывая тот факт, что XG могла обеспечить бесконечное, превосходное обучение. Какими будут плоды усилий учеников с компьютером и без него? Как они могут совершенствоваться? И что оставалось в этой игре для Билла Роберти? Почему он продолжал играть?

Несмотря на свое древнее и запутанное происхождение, в наше время нарды обязаны своей популярностью одному человеку – князю Алексею Оболенскому, русскому эмигранту и светскому льву, семья которого бежала из России во время революции. Он научился играть в нарды, когда был еще ребенком, предположительно у турка, служившего садовником. Нарды стали делом его жизни. Оказавшись в США, он делил свое время между Манхэттеном и Флоридой и ставил на первый план две вещи: свою репутацию плейбоя и стремление пропагандировать нарды. Оболенский был соучредителем и президентом Всемирного клуба нардов, автором одной их первых и авторитетных книг об этой игре, а также (и это имеет ключевое значение) организатором первого в мире чемпионата по нардам в 1964 году – великосветского мероприятия неподалеку от побережья Палм-Бич.

Нарды, однако, и раньше были частью культуры. Английское слово backgammon (нарды) уходит корнями в середину XVII века: оно встречается в письмах выдающегося британского памфлетиста и писателя Джеймса Хауэлла. Что касается Соединенных Штатов, то в них играл Томас Джефферсон, который фиксировал свои победы и проигрыши в журнале, относящемся к периоду до принятия Декларации независимости[34]. Играл в них и Чарльз Дарвин со своей женой Эммой – они вели подробные записи партий. В опубликованном в 1936 году рассказе Эрнест Хемингуэй писал: «Богатые – скучный народ, все они слишком много пьют или слишком много играют в триктрак»[35] (триктрак – разновидность нардов).

Оболенский привнес в игру шик выходных костюмов и блеск дискотечных шаров, чего ей остро недоставало. До появления Оболенского «это была азартная игра с высокими ставками, в которую играли в эксклюзивных мужских клубах, – рассказывал Роберти. – В Нью-Йоркском Racquet and Tennis Club можно было видеть людей, которые играли по полсотни баксов за очко. Но они играли только друг с другом. Не было ни основной турнирной арены, ни сопутствующих турниров. Оболенский решил: “Я сделаю все это популярным, я устрою турнир, я приглашу всех, кого знаю в других клубах, и отправлюсь на Багамы, чтобы классно провести время”».

Так он и поступил. Совместно c Grand Bahama Development Company Оболенский закупил 150 комплектов нардов в одном из специализированных магазинов Нью-Йорка и отправил их на остров Большой Багама. На первом Международном турнире по нардам соревновались 48 игроков, собравшихся в фойе роскошной гостиницы Lucayan Beach Hotel. Среди них были бароны, графы и князья, брокеры с Уолл-стрит и чикагские миллионеры, члены клуба Racquet и герои светской хроники, а также наемные игроки – Оболенский (для друзей просто Оби) созвал всех. На турнире был даже собственный букмекер, распоряжавшийся тысячами долларов на сателлитных соревнованиях, – игрок «ростом 165 см и весом 121 кг» по имени Джелли, одетый в зеленые брюки и зеленую рубашку, так что выглядел он, по мнению журнала Sports Illustrated, освещавшего турнир, «как салат из авокадо». «Нарды – игра для придурков и богачей», – сказал Джелли. Победителем стал Чарльз Вакер III, миллионер из Чикаго, который увез домой Кубок Оболенского. (Много лет спустя Вакер был обвинен Налоговым управлением США в организации «международной схемы по обману правительства Соединенных Штатов».)

Однако Оболенский нацеливался не только на сливки общества. Богатые были всего лишь приманкой. «Я заставил людей думать, что они обязаны это делать, что этим только лучшие занимаются, – сказал однажды Оболенский корреспонденту журнала Time. – Мы сыграли на снобизме. Только в Америке можно проделать такое с настоящим размахом». В журнале сообщалось, что у Оболенского был трехэтапный план по распространению его любимой игры. Первый этап: заманить бомонд. (Есть.) Второй: организовать роскошные турниры. (Есть.) Третий: вовлечь массы. (Есть – по крайней мере, с точки зрения автора этой книги.)