Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Ульяна Муратова

— И случился мой танец, — сипло сказала я.

— Да, случился твой танец. На закрытом мероприятии в академии, где учатся только люди. Среди нас было семеро ни с кем не связанных гайронов. Шестеро среагировали на танец. Я подрался со своей охраной и кронпринцем Аллорана, сломав последнему шею. Знаешь, такие вещи обычно… скажем так, оказывают некое негативное влияние на взаимоотношения.

Я не удержалась и мстительно хмыкнула:

— Даже немного жаль, что это ты сломал ему шею, а не он тебе.

— Твоя доброта войдёт в легенды, моя лазтана, — отсалютовал Аркет чашкой и продолжил: — Так вот, в первые мгновения я вообще ничего не соображал, весь фокус был на том, чтобы сделать тебя своей. Как только я добился цели и притащил тебя во дворец, нахлынуло понимание того, что натворил. И я разозлился. Очень сильно разозлился. Естественно, я решил, что ты шпионка или диверсантка, которую нам подсунули человеческие маги из аллоранской оппозиции. Пока ты утверждала, что танец произошёл спонтанно, от тебя разило бикотеей, плюс ты говорила, что учишься в Нинарской Академии, хотя это запрещено. Кусочки сложились в очень хорошую картинку, в которой это не я был несдержанным полоумным придурком, а ты — изворотливой хитрой интриганкой, использовавшей мою слабость. Согласись, такая картинка куда милее сердцу, чем та, в которой я сам виноват в своих проблемах. Когда я узнал, что ты Цилаф, то подозрения только укрепились. Я решил, что ты сотрудничаешь с аллоранцами, а потом воспользуешься их помощью, чтобы объявить независимость Цейлаха и развязать войну. Вернее, сразу две гражданские войны одновременно — в Аллоране и Аберрии, чтобы мы не смогли прийти на выручку друг другу.

— Очень стройная версия и потрясающее по масштабности государственное мышление, — саркастично прокомментировала я. — А как же мои клятвы?

— Клятвы меня смутили, но не убедили. И потом, если бы ты расплакалась или принялась меня умолять, я бы, наверное, поверил. Но ты держалась так, будто для тебя эта связь ничего не значит и лишь я один идиот, который пустил слюни и потерял разум. И это меня только сильнее разозлило. Я сказал гадкие вещи, о которых искренне сожалению. Прошу прощения за каждое резкое слово, Аливетта. Я повёл себя гораздо грубее, чем следовало, даже учитывая все подозрения. Как бы мы ни встретились, ты всё равно оставалась моей лазтаной, и вместо того чтобы психовать, мне стоило попытаться наладить с тобой контакт.

— Дальше ты выяснил, что бикотею подлила в пунш Элитера.

Рассказ настолько меня захватил, что я сама не заметила, как подалась ближе к Аркету и взяла в руки кружку. Горячий и успокаивающий, чай пришёлся по вкусу.

— Это было чуть позже и стало полной неожиданностью. Когда Элитера рассказала, почему подмешала бикотею в пунш, я чуть не взвыл. Из-за какой-то мстительной вражды нескольких малолеток чуть не развязалась война между двумя странами, потому что изначально Гизоры решили, что я организовал покушение на Эдерра, — Аркет тоже пододвинулся ближе ко мне и продолжил: — Но вернёмся немного назад. Когда мне удалось принести извинения и объясниться с Гизорами, мы начали совместное расследование. Сначала мы все подозревали тебя в шпионаже и диверсии в пользу аллоранской оппозиции. Сама понимаешь, в академии ты училась по поддельным документам, которые кто-то для тебя сделал. То, что ты жила в одном блоке с племянницей королевского дознавателя Аллорана и написала ей сразу же, как только получила листы и карандаши, говорило само за себя. Репутация Харрапара и его постоянные споры с Эдерром и Айтором Гизорами известны многим, он постоянно критикует власть. Но Айтор всегда благосклонно относился к своеволию своего главного дознавателя, и тут я могу его понять, сам этим грешу. Когда выяснилось, что ты копала под племянника Айтора, мы подумали, что напали на верный след.

— Но это тут совершенно ни при чём! — возмутилась я. — Крамут — просто мерзавец и преступник! Причём тут оппозиция?!

— При том, что любой скандал в монаршей семье играет ей на руку, ты же понимаешь. Мы думали, что ты замешана в диверсионной деятельности в этом направлении… И тут выяснилось любопытное. Племянник Айтора дал показания — он действительно убил свою любовницу в пылу ссоры из-за того, что та отказалась делать аборт. Харрапар начал раскручивать эту историю, допрашивать свидетелей, я лично присутствовал на некоторых допросах. И по всему выходило, что ты узнала о пропаже девушки случайно. А доказательства причастности, кстати, получила довольно нетривиальным способом, моё почтение. Второго свидетеля, Ярца, мы допрашивали много часов, хотя за него и поручился Аршес.

— Кто такой Аршес? — спросила я, делая ещё один глоток чая.

— Мой младший брат, королевский дознаватель Аберрии. Я тебя с ним обязательно познакомлю. Так вот, мы искали, но ничего не нашли. Поняв, что ты не связана ни с Аллораном, ни с Аберрией, мы принялись выяснять, куда ещё могут вести концы. Для нас было очевидно, что тебя поддерживают, чтобы в дальнейшем использовать и откусить от Аберрии Ирла Цейлах. Подозревали Элленеду и Иппаралу, но ниточек и зацепок не обнаружили. После твоего заявления у меня в кабинете о том, что тебя волнуют лишь фасон платья и приглашённые, я было решил, что ты глупа и тебя используют втёмную, но и тут ошибся. Хотя в свою защиту могу сказать, что в тот день в твою ограниченность и глупость поверили все присутствующие в комнате. Признайся честно, ты внутренне хохотала над нами, пока водила нас за нос?

— Нет, конечно. Я чуть не свихнулась от шока, когда до меня дошло, кого мне Хаинко в пару послало! Думала, как от тебя избавиться, но проклясть побоялась. Решила, что отследят и казнят, а я жить хотела. Про Тропу я сразу после сакральной ночи подумала, после того как ты ушёл. Хотела в Тенхир сбежать…

— Ах да, твой побег. Я закрыл арканом дверь, а на окно повесил маячки. Решил посмотреть, как ты будешь себя вести. А ты решила сбежать. Я подумал, что ты хочешь встретиться со своими покровителями или сторонниками.

Я хотела воскликнуть, что у меня нет никаких покровителей, но промолчала. Пусть считает меня опаснее, чем я есть. Мало ли. Что с ним делать — ещё не решила, но… начала его понимать. Не простила, нет. Но хотя бы приняла причины его поведения. Если он, конечно, говорил правду.

— С чего бы мне тебе верить? — резко спросила я. — Вся эта история — только твои слова.

— Клянусь, что рассказанное — правда, — со