Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Ульяна Муратова

во рту. От обиды и ненависти меня начало колотить. И я не посчитала нужным скрывать эмоции. Пусть видит! Пусть знает, насколько он мне отвратителен! Гайрон сочувственно вздохнул, прогулялся к ближайшему шкафу, выудил оттуда халат и надел его. Только выглядеть при этом каким-то образом стал ещё более провокационно. Тренированные длинные ноги и мускулистую грудь халат не скрывал, а только лишь провоцировал сорвать его и потереться о лазтана всем телом.

От этого желания, явно принадлежащего гайроне, я разъярилась ещё сильнее, смотря, как король садится в кресло рядом с моим.

— У каждого из моих братьев первое имя — Рахард. Традиция. Любой мальчик в нашем роду должен быть Рахардом. Если мне нужно подчеркнуть свой титул, я называюсь Рахардом Двадцатым или Рахардом Эпайром, по фамилии правящей линии. Во всех остальных случаях я Аркет Эррагер, по матери. Аркет — моё домашнее имя. Поэтому я тебе не лгал, Аливетта. И да, лицо я прятал намеренно: темнота была нужна, чтобы ты могла расслабиться хотя бы ненадолго, поспать и поесть, прежде чем начнётся этот разговор. Прости. Согласен, метод не очень чистый, но, по крайней мере, меня не будет мучить совесть за то, что я давлю на обессиленную голодную девушку. И да, я хотел оттянуть время этого разговора, чтобы ты пришла в себя и, возможно, немного привыкла ко мне, — вздохнул он.

— Ты сказал, что твой отец жив. Это ложь!

— Нет. И я хочу, чтобы ты поняла, насколько уязвимым я становлюсь, раскрывая тебе эту информацию. Отец жив. После покушения, организованного Илитаром Цилафом, мы с братьями поняли, что это лишь первая попытка, и отца обязательно убьют. Мы инсценировали его смерть, когда подвернулось подходящее тело, чтобы загримировать и проводить его в глубину со всеми почестями. А живого отца мы заперли в месте, откуда невозможно выбраться. Он окончательно утратил связь с миром и возомнил себя богом, перестал узнавать близких. Пишет «великую» книгу, посвящённую себе, и верит, что ему поклоняются. Мы в своё время убедили его, что принятый им «Кровавый акт» с требованием магических и кровавых жертв, из-за которого всё и началось, работает, и люди превозносят его в храмах, как божество. Так с отцом было проще справиться, всё-таки он сильнейший гайрон. Был.

Я молча смотрела на лазтана и никак не могла смириться, что не избежала связи с ним. И то, что старый король ещё жив, а Аркет, получается, занимает трон незаконно, волновало меня куда меньше. Пока. Если он думает, что я просто так сдамся и поверю ему, то он очень наивен и глуп.

— Отчего он сошёл с ума? Это наследственное? — тихо спросила я, чтобы спросить хоть что-то.

— Нет. Это воздействие дроги.

— Что? — нахмурилась я, не веря. — Но ведь дрога — это же яд для гайронов…

— В очень малых дозах она стимулирует мозг. Работоспособность поражает, ты можешь не спать пятидневками, быть всегда сконцентрированным, всегда на пределе возможностей. Отец подсел на дрогу и постепенно утратил связь с реальностью. Сначала у него начались галлюцинации, потом — мания. Он вообразил себя божеством. Ни существенно снизить дозу, ни вылечить его целители не смогли. Магические способности сначала усилились, а потом угасли, теперь отец не способен обернуться в гайрона и почти не может чаровать. Но его это не волнует. Он живёт в своём воображаемом мире, а уход получает от смотрителя. Нас с братьями не узнаёт и почему-то жутко злится, когда мы его навещаем, поэтому последний раз я был у него год назад или около того. Просто проверил, всё ли в порядке. Дрогу мы выдаём ему порционно, постепенно снизили дозу, но надежды на восстановление нет. Теперь он уже совсем плох и не похож на себя. Мы с братьями предполагаем, что ему осталось недолго. Вот и вся история.

— Значит, тот загадочный убийца короля…

— Да, его не существовало. Я воспользовался ситуацией и немного зачистил окружение.

— Значит, мой отец…

— Я ничего не смог поделать, чтобы твою семью не казнили, хотя и пытался. Но тогда никто ничего не в состоянии был сделать, а устраивать переворот, чтобы спасти Цилафов, было нецелесообразно, уж извини. Если бы он изначально пришёл со своим планом ко мне, то всё бы сложилось совсем иначе. Но твой отец сделал свой выбор и знал, на что шёл, Аливетта. Это, возможно, прозвучит жестоко, но ты хочешь правду — и я говорю тебе правду, потому что не намерен лгать моей лазтане.

Я кивнула. Умом понимала его правоту. Также понимала, что Эпайры, возможно, испугались притязаний Илитара Цилафа на престол, ведь у него в руках был сосредоточен военный потенциал страны, а происхождение вполне позволяло претендовать на трон. Они же не знали, что отца не интересовал титул короля.

Я всё понимала, но боль от этого не уменьшалась.

— Когда я пришёл к власти, проблем было очень много. Отец успел натворить дел в последние годы правления. Нам, безусловно, стоило что-то предпринять раньше, но он умело притворялся, Аля. Выглядел вполне вменяемым и находил довольно неплохие аргументы в пользу всех нововведений. Его бред был настолько хорошо продуман и структурирован, что мы не сразу поняли, что решения отца — результат работы больного мозга. «Кровавый акт», собственно, и стал точкой невозврата.

— Зачем тебе я? — я комкала в руках покрывало, и эта нервозность не укрылась от взгляда Аркета.

— Хочешь чаю?

— Нет.

— А я всё-таки сделаю. Разговор предстоит долгий. Какой чай ты любишь?

Я промолчала. Он поднялся и заварил ароматный напиток. Поставил красивую расписанную золотом чашку передо мной, а вторую — перед собой. По пещере поплыл запах ароссы и диких луговых ягод.

— Давай я начну с самого начала. Последние шесть лет я только и занимаюсь тем, что сближаюсь с Аллораном. Там ситуация этому способствует. У власти гайроны, а большая часть населения — люди, многие чистокровные. Гайронов не особо любят, их терпят. Маги не хотят смешивать кровь с гайронами. Айтор, их монарх, по мере сил влияет на ситуацию, но вероятность бунта или революции не отрицает. Пытается решить ситуацию династическими браками с некоторыми знатными людскими родами, но не всегда успешно. В общем, мы с Айтором и его сыном, Эдерром, достигли неплохого взаимопонимания. И вот настал отличный момент, чтобы сделать ещё один шаг в сторону смягчения разграничений между гайронами и людьми в Аллоране. Нинарская Академия, исключительно человеческая, открыла двери для аберрийцев и гайронов. Эдерр пригласил меня поприсутствовать на приветственной речи ректора. Я согласился. Мы оба решили, что лучше не привлекать лишнего