Прекрасная художница - Мэри Николз

– Знаешь, заварушка в Риели поважнее танцев. К тому же, если повезет, мы успеем разобраться там и вернуться обратно. Ты опоздаешь, но ведь бал длится до утра?

Да, надо ехать. Маркус выругался вслух и повернул коня в сторону Стенмор-хауса. Пора собираться в дорогу.

Минут двадцать, не меньше, Френсис и сэр Персиваль, вызвавшийся ее сопровождать, продирались сквозь толпу перед входом в дом Уиллоуби на Пиккадилли. Попав наконец внутрь и стоя в очереди, чтобы поздороваться с хозяевами, Френсис осмотрелась. Многие были в маскарадных костюмах и масках, узнать кого-либо было невозможно.

– В такой давке я еще не бывала, – прошептала она своему спутнику. – Не потеряй свою шляпу.

На голове сэра Персиваля, одетого под Наполеона Бонапарта, естественно, была треуголка.

– Смотри, как бы тебе не столкнуться с герцогом Веллингтоном, а то начнешь еще одну войну, – со смехом сказала Френсис, когда он заехал за ней в Коррингам-хаус.

– А тебя он примет за разбитную служанку и прикажет принести ему бренди, а потом захочет усадить к себе на колени. С чего тебе вздумалось так одеться? Весь вечер придется всех обслуживать.

– Ты думаешь, я не справлюсь?

– Ты с чем угодно справишься, моя дорогая.

Перси был истинным джентльменом, порядочным и внимательным, и Френсис иногда думала, как было бы хорошо, если бы она любила его и вышла за него замуж. Она порой удивлялась, почему о них с Перси не сплетничают. Наверное, не находят ничего интересного.

Другое дело – герцог Лоскоу, вот тут было чем поживиться. Человек-загадка, высокомерный и неприступный, вдовец, которому, несомненно, нужна жена. Кого он выберет? Френсис тряхнула головой – опять она думает о Маркусе, хотя решила ведь, что с ним покончено. Только как себя в этом убедить?

– Ну наконец, – проворчал Перси, когда они достигли верхней лестничной площадки, на которой стояли леди Уиллоуби и ее супруг.

– Графиня, как приятно вас видеть, – воскликнула леди Уиллоуби. – Я рада, что вы без маски, а то вас приняли бы за одну из моих служанок. Добрый вечер, сэр Персиваль.

Поздоровавшись со всем семейством, Френсис и Перси вошли в бальный зал и окунулись в какофонию звуков. Танцы еще не начались, музыканты настраивали инструменты под аккомпанемент громких голосов и взрывов смеха. Они смешались с толпой, здороваясь и переговариваясь со знакомыми, и Френсис то и дело ловила себя на том, что смотрит на дверь. Пришел ли Маркус?

Грянул оркестр, и Перси повел ее танцевать. Потом она танцевала с сэром Грэмом, потом с супругом миссис Батерворт… Это продолжалось часа полтора, пока Френсис не запросила пощады. Она сидела, разговаривая с Ричардом и Аугустой, когда падчерица со смехом воскликнула:

– Ты посмотри, кто пришел! В чем это он? Френсис повернулась и увидела Джеймса, одетого французским дворянином семнадцатого века, в бледно-голубом с желто-лимонным, с двумя юношами, одетыми так же. Заметив сестру и мачеху, Джеймс направился к ним.

– Мама, к вашим услугам, – весело проговорил он, с шиком взмахивая огромной шляпой с длинным пером.

– Ты великолепно выглядишь, Джеймс, – заметила Френсис, – только я удивляюсь, как это лорд Уиллоуби тебя пригласил.

– Да он не злопамятный. Вот о бедном Риели этого не скажешь, ему до конца семестра сидеть в четырех стенах.

– Откуда ты знаешь?

– Малышка мне сказала.

– Ты имеешь в виду леди Лавинию? Где ты ее видел?

– В Стенмор-хаусе, заезжал узнать, как там Риели. Она сказала, они возвращаются в Лоскоу-Корт.

– Когда? – Вопрос вырвался невольно.

– Не сегодня завтра. А герцог тебе разве не говорил?

– Нет, а почему он должен говорить? – Значит, сегодня его здесь не будет. Странное чувство облегчения нахлынуло на Френсис. Они больше не увидятся, не будет взаимных пикировок, часов, проведенных в молчании, когда она писала портрет. Сплетни улягутся, она вернется к прежней спокойной жизни.

Закончился гавот, начинался следующий танец. Френсис подняла голову. Джеймс стоял перед ней в поклоне, с улыбкой до ушей.

– Миледи, позволено ли мне будет пригласить вас на менуэт?

– Ну что за несносный мальчишка! – засмеялась Френсис.

– Может, я должен завоевать право танцевать с вами в поединке с вашими поклонниками?

– Нет-нет, не надо. – Она положила руку на сгиб его локтя и пошла на середину зала. – А это не покажется смешным твоим друзьям?

– Да они от зависти умирают, у них матери далеко не такие молодые и красивые.

– Как тебе не стыдно, Джеймс! Приберег бы свои комплименты для кого-то, кто их больше заслуживает.

– Никто их не заслуживает больше, чем ты, – сказал он серьезно. – Ты сама знаешь, я обожаю тебя.

– Да ну!

– Правда. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, и если кто-нибудь причинил тебе огорчение, я пошлю ему вызов.

– Джеймс, ну что ты выдумываешь, кто, по-твоему, меня огорчил?

– Его светлость герцог Лоскоу.

– Его светлость? С чего ты решил?

– Маленькая птичка начирикала мне, что вы поссорились. И что ты очень переживаешь.

– И что ж это за птичка?

– Прямо так и скажу! Боже правый! Леди Лавиния! – воскликнул Джеймс, глядя куда-то за спину Френсис.

Френсис резко повернулась и увидела ведьму.

Она была вся в черном, в высокой островерхой шапке, пол-лица закрыто маской с длинным носом и острым подбородком. Видны были только веселые глаза и брови вразлет. Лавиния танцевала с Бенедиктом Уиллоуби.

– О господи, – выдохнула Френсис. – Как ты думаешь, отец знает, что она здесь?

– Сомневаюсь.

– Что делать? Он же может появиться в любой момент.

– Надеюсь, не появится. Но какой потрясающий костюм, а?

– Ты лучше подумай, что будет, если ее узнают. Она же еще даже в свет не выходила! Не хватало герцогу сплетен, так еще Лавиния добавит.

– Давай двигаться так, чтобы к концу танца оказаться рядом с ней и потом, загородив ее, уговорить уйти.

Но не успели они сделать и шага, как танец закончился, и Френсис с ужасом увидела, что Бенедикт взял Лавинию за руку и повел вон из зала.

– Я пойду за ними. – Френсис двинулась к двери. Джеймс пожал плечами и последовал за ней.

Пробираясь сквозь толпу, они достигли верхней галереи, но юной пары нигде не было видно.

Джеймс, перегнувшись через балюстраду, посмотрел вниз.

– Вон они! – сказал он.

Френсис заспешила вниз по лестнице. Народу на первом этаже было немного, и никто не обратил внимания ни на них с Джеймсом, ни на пару, исчезнувшую в оранжерее. Джеймс распахнул дверь, и Френсис вбежала внутрь.

В тусклом свете фонарей они увидели, как Лавиния, без маски, молча борется с Бенедиктом. Тот обхватил ее, а она пытается вырваться, вцепиться ему в лицо, и все это в полнейшей тишине.