Монстры из хорошей семьи - Дарья Донцова

Рената попыталась нахмурить гладкий лоб.

– Деятели чего?

– Культуры. Артисты, режиссеры…

Продолжить дальше мне не удалось.

– Вау! – заорала Рената. – Киностудия! А не врете?

– Нет, – на всякий случай ответила я.

– Получили?

– Да, – решила согласиться я.

– Понравилось?

– Очень даже ничего, – закивала я, абсолютно не представляя, о чем речь.

– Идите сюда! – засуетилась Корсакова. – В комнату пройдите, на диван садитесь! Ой, у меня, правда, не прибрано… Впрочем, какая разница… Сейчас, айн момент! Ща!

Рената унеслась. Я оглядела помещение и вздохнула. «Не прибрано»? Да тут прошел тайфун! А может, сотрудники МВД производили тщательный обыск. Подобный кавардак редко встретишь даже у холостого прапорщика. Все-таки женщина обязана хоть раз в десять лет приводить собственное жилье в порядок. Но, похоже, Рената не обременяет себя хлопотами по хозяйству. Повсюду навалены глянцевые журналы, стоят чашки с остатками каких-то жидкостей, полупустые бутылки с минералкой, валяются весьма интимные части туалета, вроде ярко-розового, буйно-кружевного лифчика или нежно-фиолетовой шелковой комбинации, а с торшера свисают колготки… Последний факт поверг меня в искреннее удивление. Иногда люди, желая приглушить бьющий в глаза свет, накидывают на абажур кофту или пуловер. Кстати, не советую вам проделывать подобные действия, я, например, в свое время лишилась очень красивого свитера: повесила его на настольную лампу, а потом обнаружила здоровенную прожженную дыру в трикотажном полотне. Но ход мыслей человека, закрывающего лампу, понятен, а зачем украшать торшер чулочками?

Из коридора послышалось бойкое цоканье, и в комнату влетела Рената, одетая весьма экзотическим образом. Стройную фигурку девушки обтягивала шелковая комбинашка, очень короткая, щедро отделанная внизу искуственным кружевом. На точеные ножки Рената надела черные сапоги с широкими голенищами, мягкая кожа которых была присобрана неаккуратной гармошкой. Волосы девушка заколола в пучок, выпустив из него одну длинную прядь, падающую на лицо, глаза дурочка украсила жирными черными стрелками, рот намалевала пожарно-красной помадой, щеки обсыпала розовой пудрой.

– Впечатляет? – склонила набок голову Рената.

Страшно довольная собой, девица уперла одну руку в бедро, вторую свесила вдоль тела, слегка согнула правую ногу в колене, левую отставила назад, облизала губы и томно прошептала:

– Гожусь?

– Для чего? – весьма непредусмотрительно вылетело из меня.

Рената выпрямилась, потом слегка обиженно протянула:

– Между прочим, платье от самого Маринелли. Специально купила, для кастинга.

Я улыбнулась:

– Эка невидаль! У меня вся одежда от него. Видишь лейблы?

Рената погрустнела:

– Ну да, вам хорошо, все продюсеры имеют миллионы. А я… Одна надежда на роль! Так я выиграла конкурс? Меня берут сниматься, да?

– Насколько поняла, ты отправила свои фотографии на кастинг. Желаешь стать киноактрисой?

– Ага. Не уродливее других!

– Кроме внешности, нужно еще и умение работать.

– Подумаешь, хитрость… Корчи морды перед камерой да поворачивайся, – хихикнула Рената. – Актером любой может стать, особого ума не надо!

– А что же требуется? – с тяжелым вздохом осведомилась я.

Рената поменяла позу. Теперь она уперлась руками в колени, оттопырила пятую точку и принялась покачивать бедрами в разные стороны.

– Сами знаете что, – томно закатив глаза, ответила она. – Везение и красота. Оказалась в нужном месте в правильный час, пришлась по сердцу режиссеру, и вперед. Некоторым так по жизни прет! Я читала в журналах про всяких звезд. Одна мела улицы, другая гамбургеры подавала, там к ним всякие Тарантино и подошли. И стали они звездами. Ничего хитрого нет!

Рената самозабвенно принялась изгибаться в разные стороны, а я молча наблюдала за «гимнастическим шоу». Хм, почему наши люди в массе своей придерживаются того же мнения, что высказала сейчас дурочка Корсакова? Кто сказал им, что играть перед камерой, петь или танцевать на сцене очень легко? Может, это ощущение рождается у человека в тот момент, когда он, слегка приняв на грудь, завывает в караоке? Видит набранные баллы, слушает восхищенные вопли приятелей и проникается сознанием собственной гениальности. Но почему тогда у нас так мало модных исполнителей? Продюсеры рыщут по всей стране, устраивают «Фабрики звезд», а толку… В результате появляется тройка новых певцов, однако не факт, что все они станут активно концертировать. Если, как считает Рената и ей подобные, двигаться по сцене или разыгрывать эпизоды перед камерой легко, то почему в России всего пара десятков успешных актеров? Остальные-то где? Да все потому, что, вопреки расхожему мнению, следует еще иметь талант, да к нему в придачу трудолюбие, усердие, послушание, а подобный «коктейль» встречается крайне редко. Еще реже перед зрителем появляется человек с яркой, положительной, оптимистичной харизмой. Такие звезды вообще наперечет.

Рената села на шпагат, откинула со вспотевшей мордочки аккуратно завитые волосы и осведомилась:

– Ну? Подойду на роль Карины?

– Кого? – удивилась я.

Еле-еле удерживая равновесие, хозяйка усмехнулась:

– За дуру держите? Я читала в газете «Желтуха» о кастинге на главную роль в сериале «Турецкие тайны» и отправила по указанному адресу свои фотографии. Пять снимков – в одежде, в бикини, топлесс, в сексуальном белье и обнаженка. А потом вы пришли.

Я уставилась на глупышку:

– Объявление помещалось в «Желтухе»?

– Ага, – закивала Рената.

– В каком разделе?

– На последней странице, под заголовком «Интересная работа».

– И в качестве адреса указан абонентский ящик?

– Верно! – воскликнула Корсакова и шлепнулась на бок. – Ой, вы не думайте, что я неуклюжая, просто без разминки тяжело.

Я почесала нос. И сколько в Москве таких, как Рената? Хорошо, если фотографии дурочки обнаружатся лишь на каком-нибудь порносайте. Намного хуже будет, если к идиотке, возомнившей себя звездой, прикатит молодой человек приятной наружности и скажет: «Вы чудо! Договорились о главной роли в блокбастере. Завтра улетаем в Турцию, давайте быстро документы для оформления вам билета». Все, больше Рената домой не вернется, сгинет в публичном доме в одной из стран Востока. Мало кому удалось обмануть сутенеров и улизнуть.

– Еще колесом пройтись могу, – продолжала рекламировать себя девушка. – Но тут места мало, посуду посшибаю.

– Ваши физические данные не вызывают возражений, – улыбнулась я, – но…

– А какие мои данные не нравятся? – насторожилась Рената.

«Умственные», – чуть было не ляпнула я. Но сдержалась и, продолжая улыбаться, спокойно договорила:

– Но нам нужна молодая женщина, недавно пережившая трагедию.

– Какую? – захлопала густыми, черными и нереально длинными ресницами Рената.

– Любую, – ответила я. – Картину снимает сам Никита Михалков, и он желает видеть на лице главной героини отсвет перенесенных страданий. С вами за последний год случались неприятности? Может, хомячка от поноса лечили или еще какая драма приключилась?

Рената плюхнулась в кресло, на ее розовой мордочке появилось выражение тяжелого раздумья.

– Хомяков не держу. Вообще животных не люблю, – сообщила она. – Ну какой от них толк? Лишь жрут да гадят. Вот новую шубку не купила, очень расстроилась. Подходит?

– Не совсем. Нужна душевная травма!

– Для меня травмее не бывает! – горько воскликнула Рената. – Лерка, подруга моя, в свежей норке ходила, а я во вчерашнем кролике. Даже плакала от горя!

– Мы ищем девушку с неприятностями на личном фронте, – сузила я тему. – К примеру, бросил любимый, обманул, пообещал и не женился, нагло ушел к другой, а при этом врал, что у него временное увлечение…

Рената прикусила нижнюю губку.

– Че? Только такую возьмете?

– Да, – твердо ответила я. – Но лишь после того, как узнаю, в чем суть драмы.

Корсакова вскочила и в явном волнении принялась мерить шагами комнату. Я терпеливо ждала, пока она успокоится.

– Ладно, – решилась Рената, – и правда случилась со мной такая штука. Шекспир, блин, отдыхает! Почище, чем у Ромео с Джульеттой! Я бедная, а он – богатый, папа – академик, мама – художница. Денег – лом, квартира у предков суперская, дача. Я, правда, дома у него не была, но фотки есть. Хотите, покажу?

– Давай, – стараясь казаться равнодушной, кивнула я.

Рената метнулась в коридор и через пару секунд приволокла большой альбом.

– Во, глядите. Это я сфоткалась на ступеньках его подъезда.

– А говорила, что не ходила в гости к парню, – решила я уличить собеседницу в небольшом вранье.

– Так наверх не поднимались.

– Зачем же у парадного фотографироваться решила?

Рената хихикнула:

– Мимо мы шли, трепались о чем-то, и вдруг Кирюха обнял меня и говорит: «Тебе вон тот дом нравится?»