Заговоры ЦРУ - Давид Антонель

Среди лиц, близких к террористической группе, в первые дни после убийства Трухильо произошло три «самоубийства».

Сразу же после убийства все сотрудники ЦРУ в Доминиканской Республике получили приказ покинуть страну, а через несколько дней генеральный консул Дирборн возвратился в Вашингтон. Государственный департамент 31 мая 1961 г. направил телеграмму резидентуре ЦРУ в Санто-Доминго, в которой содержался приказ уничтожить все документы, где речь идет о контактах с оппозиционерами и подобных вещах. Вместе с тем госдепартамент приказывал сохранить в целости срочный план и телеграмму от 29 мая 1961 г., адресованную Дирборну.

Очень многие подвергли сомнению утверждения о связи ЦРУ с оппозицией. Генерал Антонио Имберт Баррерас, единственный из уцелевших участников террористической группы, заявил:

«Люди, участвовавшие в этой исторической акции, не нуждались в помощи. У нас было свое собственное оружие, у нас были свои автомашины, у нас были свои причины. Никто не сможет доказать, что в содеянном мы пользовались поддержкой какой-либо иностранной организации. В той обстановке, в какой мы жили у себя в стране, ни один человек не доверял другому».

Соединенные Штаты в страхе перед перспективой сползания Доминиканской Республики влево не решались отказать в поддержке сторонникам режима Трухильо. Хуан Бош, вернувшийся из эмиграции из Венесуэлы и избранный президентом в сентябре 1963 года, в свою очередь, был свергнут при поддержке американцев.

Восстание 24 апреля 1964 г. имело целью восстановить конституцию 1963 года и узаконить тем самым возврат к власти Хуана Боша. 27 апреля 1965 г. под предлогом защиты американских граждан в Санто-Доминго США высадили морскую пехоту и подавили восстание.

Если в 1965 году было высажено 40 тыс. человек, то в 1968 году число их сократилось до 7 тыс. 1 июля 1966 г. Балагер, бывший министр иностранных дел при Трухильо, был избран на пост президента.

Эпоха Трухильо не прекратилась с его смертью.

4. "Исполнительная акция", или убийство по долгу службы

Материал подготовлен Аленом Жобером

В последующей части доклада члены комиссии по расследованию задаются вопросом, на каком основании проводилась глубоко законспирированная деятельность тех служб ЦРУ, специфической задачей которых было совершение убийств. Приводимые сведения, свидетельства, пояснения чрезвычайно расплывчаты, что делает эту часть доклада весьма туманной. К тому же используемая терминология, характерная для жаргона секретных служб, отнюдь не облегчает чтения.

Нет сомнения, что ЦРУ принимало участие в гораздо большем числе покушений на политических деятелей (увенчавшихся или не увенчавшихся «успехом»), чем упомянуто в докладе. Нет сомнения также, что практика политических убийств была распространена и на другие категории противников. Вполне вероятно, однако, что, с одной стороны, лишь очень незначительное число руководящих деятелей ЦРУ или американского правительства были посвящены в дело и что, с другой стороны, в архивах не осталось почти никаких следов. А если таковые и сохранились, то проведенные операции были, по-видимому, связаны с другими сверхсекретными операциями управления, ни в коем случае не подлежащими разглашению.

Дополнительно с расследованием конкретных покушений комиссия изучила проект, озаглавленный «Исполнительная акция», предусматривающий, среди прочего, создание общего потенциала для совершения убийств. Как и в случае с заговорами, целью расследования были поиски ответов на два основных вопроса: какие действия были предприняты и каковыми были характер и рамки сделанных по этому проекту распоряжений?

В начале 1961 года Харви, возглавлявший в то время службу иностранной разведки ЦРУ, получил от Биссела задание развернуть «потенциал исполнительных акций», в который должны были входить поиски всевозможных средств для совершения убийств руководителей иностранных государств.

Весной или в начале лета 1960 года Ричард Биссел попросил своего научного советника Джозефа Шейдера изучить «общую способность секретных служб по нанесению ущерба здоровью людей или их устранению». По словам Шейдера, в число «способностей», изучить которые ему поручил Биссел, входило убийство. Шейдер уточнил, что Биссел обратился к нему, потому что знал, что ему известны «вещества, которыми располагает лаборатория ЦРУ», а также потому, что «должен был считать такую работу входящей в круг обязанностей своего технического советника».

До этого внутри ЦРУ уже существовал комитет, который занимался проведением в жизнь идеи об использовании в оперативных целях наркотиков или химических и биологических веществ. Его роль можно представить на таком примере: в феврале 1960 года ближневосточный отдел ЦРУ попросил помощи одного из отделов ЦРУ, который был назван его шефом «комитет по ухудшению здоровья». Речь шла о плане «специальной операции», задачей которой было сделать «недееспособным» одного иракского полковника, слывшего «сторонником советского влияния в Ираке». Отдел просил комитет посоветовать ему техническое средство, «которое, не разрушая полностью здоровье объекта, неизбежно помешало бы ему продолжать обычную деятельность в течение по меньшей мере трех месяцев».

«Мы действительно не намерены, — уточнялось в запросе, — окончательно устранить объект, но и не будем возражать, если такое осложнение произойдет».

В апреле комитет единодушно посоветовал руководству Оперативного управления предпринять «операцию по ухудшению здоровья», отметив при этом, что для шефа Оперативного управления она была бы «очень желательной». Трейси Барнс, заместитель Биссела, направил последнему свое письменное согласие. Одобренная операция заключалась в том, чтобы отправить полковнику из какой-либо азиатской страны носовой платок с его вензелем, пропитанный «лишающим дееспособности» составом. Шейдер заявил, что уже не помнит фамилии адресата, но хорошо помнит, что платок, «обработанный веществом, которое должно было вызвать физическое истощение того, которому он предназначался», был действительно отправлен в это время по почте из одной азиатской страны.

Во время расследования, проведенного нашей комиссией, ЦРУ утверждало, что «платок так и не был получен по адресу (если и был выслан когда-либо вообще)», и в дополнение заявило, что полковник

«роковым образом получил свое в Багдаде перед взводом солдат, исполнивших вынесенный ему смертный приговор (событие, к которому мы не причастны), немного времени спустя после того, как мы приступили к рассмотрению этого дела с платком» (из заявления шефа ближневосточного отдела помощнику начальника Оперативного управления. 26 сентября 1975 г.).

Где-то в начале 1961 года Биссел обсуждал с Банди потенциал «исполнительной акции». Какова точная дата этого разговора? Были ли побуждения к созданию этого потенциала со стороны Белого дома? Как мы увидим позже, свидетельства по этим двум вопросам сильно отличаются друг от друга. Биссел, Харви и Хелмс заявили, что «объединенный» потенциал никогда не был использован.

Выражение «исполнительная акция» было эвфемизмом, изобретенным ЦРУ. Оно означало разработку проекта по использованию различных средств свержения политических руководителей иностранных государств, который предусматривал также организацию «потенциальной группы для совершения убийств». Биссел указал, что «исполнительная акция» объединяла «очень широкую гамму действий» в целях «подавления эффективности» иностранных руководителей и что убийство завершало эту гамму. […] ЦРУ дало проекту кодовое название ZR/RIFLE. Под кодовым обозначением ZR/RIFLE скрывались два понятия. Первое обозначало потенциал для совершения убийств — «исполнительную акцию». Второе обозначало легальную программу, служащую в то же время прикрытием для всех операций, входящих в «исполнительную акцию».

Задание от отдела ЦРУ, ведающего прикрытием этих программ, получил Уильям Харви. Для реализации проекта ZR/RIFLE ему был выделен агент, получивший кодовое наименование QJ/WIN. Последний никогда прямо не был замешан в конкретных покушениях на убийство. Хелмс так определил «квалификацию» QJ/WIN:

«Если нужен человек для совершения убийства, его следует искать среди тех, кто действительно готов на это».

Харви дал QJ/WIN задание обнаружить «лиц, имеющих связи с преступным миром в Европе, чтобы получить возможность, в случае необходимости, использовать их в самых различных целях». В ответ QJ/WIN сообщил о потенциальном агенте на Ближнем Востоке, который «руководил синдикатом азартных игр» и «располагал группой убийц» (досье ЦРУ «ZR/RIFLE — портреты деятелей»).