Властители ночи - Евгений Дембский

— Предлагаю остаться здесь, пока не прибудут остальные вещи. — Я попытался было возразить, но она лишь махнула рукой. — Мне просто не позволяет совесть…

— Если бы я…

— Льет! — почти крикнула она, показывая на окно. — Еще хуже, чем вчера. Стоит тебе только выйти, и ты весь промокнешь! — Она энергично тряхнула рыжей гривой. — Предлагаю сделать иначе: позвони этим спецам по коробкам передач, а дальше решим. Если всё уже готово, я тебя подвезу…

— Ну нет, зачем же! — удалось мне наконец вставить слово. — Позвонить я, конечно, могу, и с удовольствием воспользуюсь этой возможностью, но после этого начинаю в Редлифе полностью самостоятельную жизнь.

Она пожала плечами, но больше не настаивала. Я встал и подошел к телефону. Слегка сомневаясь в собственной памяти, я набрал номер, а когда в трубке послышался голос, сказал:

— Добрый день, я оставил у вас вчера синий «фантакко», что-то случилось с коробкой передач. Как там у вас дела? — Вэл показала мне на кофеварку, я отрицательно покачал головой, одновременно слушая голос из Донкея. — Значит, завтра в полдень? Договорились.

Я вывел на экран телефонную книгу, нашел отель и набрал его номер. Несколько секунд спустя, подтвердив бронирование и заказав такси по подсказанному Вэл адресу, я разъединился и сразу же недовольно зашипел, словно о чем-то забыл. Я нажал на клавишу повтора последнего номера, но, когда телефон начал его набирать, бросил трубку:

— Ладно, решу на месте.

Вэл не стала спрашивать, что я имел в виду, а я всё равно бы не признался, что нажал «повтор» лишь затем, чтобы проверить, сколько номеров сохраняется в памяти телефона.

— Завтра, когда я снова стану цивилизованным американцем с автомобилем, я заеду пригласить тебя поужинать, ладно? Сразу скажу, что, в числе прочего, у меня есть и свой интерес: какие-нибудь знакомства, контакты, информация, намеки, сплетни…

Она улыбнулась и кивнула.

— Слишком многого не обещаю, но я знакома с шерифом, Хольгером Лайонелом Барсмортом, — подчеркнуто отчетливо произнесла она, но тут же добавила: — Я, конечно, слегка преувеличиваю, сам он так никогда не представляется и вовсе не выглядит таким надменным, как могло бы показаться, но мне он не особо нравится, а он меня считает чокнутой бабой, которая могла бы заняться чем-нибудь более полезным.

Я почувствовал, что мысленно она уже начинает отдаляться от меня, что у нее есть и другие дела, а со мной она разговаривает лишь потому, что невежливо было бы просто встать и уйти. Так что встал я.

— Ну, я пошел собираться.

Я двинулся вверх по лестнице, размышляя, за каким чертом несколько минут назад я отнес туда свое барахло. Когда я преодолевал второй пролет, раздался звонок в дверь, и Вэл крикнула:

— Такси!

— Сейчас! — крикнул я в ответ.

Схватив одежду под мышку и чувствуя себя уже полностью здоровым, я бесшумно сбежал по лестнице. Лишь на последних ступеньках я ощутил легкую ломоту внутри черепа.

— Если бы ты мне еще сказала, где ботинки… — Вэл как раз выходила из кухни, неся по ботинку в каждой руке. Какое-то мгновение мне казалось, что сейчас она подойдет, забросит руки мне на шею, не выпуская ботинок, и поцелует. Но подобная сцена прощания существовала лишь в моих мыслях, вдобавок ко всему в ее взгляде, на самом его дне, прикрытое тоненьким слоем вежливости, лежало желание побыстрее избавиться от гостя. Что-то только что изменилось, а я не заметил, когда и что.

Я взял у нее ботинки и надел их, морщась и постанывая, нарочито не замечая, что хозяйка начинает нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.

— Ну, еще раз спасибо. Завтра загляну, хорошо?

— Конечно. С удовольствием.

Как она ни пыталась, ей никак не удавалось скрыть легкое раздражение.

Осторожно преодолев полтора десятка метров, отделявших такси от крыльца ее дома, я вскочил в предупредительно раскрытую дверцу, но закрылась она лишь после третьего хлопка. Из-за влажности? Едва я опустился на сиденье, как водитель, крепкий веселый мужичок лет пятидесяти, с носом, формой и цветом напоминавшим баклажан, начал монолог, который продолжался до тех пор, пока мы не затормозили под вывеской отеля «Артим». С протянутой ему пятеркой он проделал нечто такое, чего не постыдился бы Герберт Гудини во времена своей славы, к тому же не переставая говорить. Я запомнил его номер — не подлежало сомнению, что, если бы я захотел узнать, кто и когда посеял двухцветные настурции у себя в саду, именно он мог бы дать наиболее исчерпывающий ответ.

Чавканье в ботинках всё усиливалось и всё сильнее портило мне настроение. Портье вежливо поинтересовался повязкой, но, когда он услышал, что я могу продлить свое пребывание даже до месяца, ему явно захотелось, чтобы я вышел и еще раз вошел, дав ему шанс сердечно поприветствовать дорогого гостя.

Ничего, обойдешься!

— Ближайший магазин обуви?

— Рекомендую наш. — Он показал рукой и несколько раз приподнялся на цыпочки.

— Одежды?

— Здесь рядом! — Он подпрыгнул и едва не залился соловьем от радости.

Видимо, он имел неплохой процент с оборота. Или…

— Чьи это магазины? — спросил я.

— Миссис Мелби Паунс, — ответил он, но желание предоставлять информацию у него явно слегка угасло.

— Спасибо. — Я взял из его руки ключ и направился к лифту. Ботинки издавали неприятное громкое чавканье уже при каждом шаге, поэтому я решил не подниматься по лестнице, несмотря на то что номер находился на втором этаже. Перед тем как отойти от стойки, я бросил взгляд на визитку портье: «Дж. Р. Паунс-мл». В номере я швырнул одежду на кресло и сразу же пожалел, что не сделал покупки немедленно, — влажные, всё сильнее хлюпающие стельки начинали раздражать, словно торчащий из подошвы гвоздь. Я похлопал себя по заднему карману, проверяя, на месте ли бумажник, и помчался вниз.

В обувном магазине я купил первые попавшиеся кроссовки, проверив лишь размер и не начинают ли они мигать огоньками при каждом шаге, и сразу же их надел, отправив перед этим продавца за новыми носками. Немного подумав, я купил еще пару непромокаемых сапог, выбор которых был тут весьма впечатляющим, дал продавцу карточку «Динерс Клаб» и попросил отнести ее в отдел одежды. Миссис Паунс не появилась ни за одним из прилавков, ничего не поделаешь. Еще я купил куртку, естественно непромокаемую, с капюшоном и множеством карманов, рубашку, два комплекта белья и полдюжины носков, чтобы окончательно продемонстрировать свою привязанность к Редлифу.

Вернувшись наверх, я бросился на кровать. Мне хотелось как следует, по-мужски, выпить, но я знал, что после первого глотка мне захочется как следует, по-мужски, закурить, и я стану очень несчастным экс-курильщиком с трехнедельным стажем. Я закрыл глаза. Во рту я чувствовал нехватку чего-то, впрочем, я знал чего, чего-то на букву «с». Когда после двух дней без курева я спросил Джасперса, что вызывает ожирение после отказа от сигарет, он сообщил: «Никотин способствует выводу накапливающейся в печени глюкозы, а это, в свою очередь, дает сигнал мозгу: „Есть глюкоза, шеф! Голод удовлетворен“. Поэтому курение подавляет чувство голода. Теперь же, когда ты не куришь, сигнал об удовлетворении голода идет лишь тогда, когда ты действительно ешь, а не после каждой сигареты. И потому тебе всё время будет хотеться есть, и ты наверняка потолстеешь, но в итоге это пойдет тебе лишь на пользу. С другой стороны, если не выдержишь — обещаю сделать тебе титановую гортань, а может, даже найдется какая-нибудь недолго бывшая в употреблении. От какого-нибудь донора с автострады. Так что не лопни».