Сердце вьюги - Алексей Глушановский

— Ты не могла бы принести мне бинт? А то мой уже закончился, — он прикоснулся к замотанной руке. — И половую тряпку… Извини, я тут напачкал немного, надо подтереть пока не засохло… — Он вновь покачнулся, и сумел удержать равновесие только ухватившись за подоконник.

Только сейчас до Ольги дошло, что, судя по скорости с которой под эльфом растекалась небольшая, но все расширяющаяся лужица крови его ранение намного серьезней, чем он старается показать. Испуганно охнув, она опрометью бросилась к аптечке, перетряхивая её в поисках бинта.

Спустя пару минут, перебинтовывая рану, она поинтересовалась: — а что ты говорил насчет шутки?

— Знаешь, — немного смущенно ответил Рау. — Похоже, я ничего не понимаю в этом вашем юморе. А первая заповедь военачальника гласит, — если ты не знаешь как выполнить задачу, — поручи её тому, кто знает как это сделать. В нашем мире, мне как-то раз довелось слышать от одного пленного, что шуточки снежных волков его едва в гроб не свели. Вот я и решил попробовать их вызвать.

— Не беспокойся, — добавил он, увидев как испуганно дернулась Ольга. — Я пока запретил им убивать людей.

Глава седьмая

Волчьи шуточки

Говорят, что однажды на новогоднем балу к Ерофею Хабарову подошла знатная дама.

— Вы только что из дикой Сибири. Ах, расскажите, как вы провели там прошлое Рождество?

— Я был на елке, сударыня.

— На елке?! — обомлела та. — Вот тебе и дикий край! И кто же это вам устроил-то?

— Волки, сударыня, волки

Андрей Богданов отбросил рацию и громко выругался. Лениво разлегшийся на капоте непритязательной, побитой жизнью и неумелыми водителями оперативной шестерки зверюга заинтересованно пошевелил ухом, широко зевнул продемонстрировав огромные, и весьма острые клыки, легко спрыгнул с машины, заставив её покачнуться на амортизаторах и издевательски задрал заднюю лапу.

— Ну и что будем делать? — печально вздохнул с пассажирского кресла Синицкий.

— Ждать. А что нам еще остается? — Андрей перевел взгляд на глубокие царапины на лобовом стекле, оставшиеся после небрежного удара лапой спрыгнувшего на них зверя. — Рация и сотовые не работают, уехать мы не можем, — двигатель замерз наглухо. Остается только ждать и радоваться, что эти твари не собираются нас отсюда выколупывать.

— Может… — Артем намекающее коснулся кобуры табельного пистолета.

— Не вздумай! Ты уверен, что твои пули могут им повредить? — Богданов многозначительно повел рукой в сторону рассевшейся вокруг машины огромной стаи белых зверей с кровавыми глазами, очень похожих на невероятно крупных волков. К тому же — это сейчас они не атакуют. А вот если мы нападем, — не думаю что они будут столь же добродушны. Как видишь, — он ткнул пальцем в четко прорисованные на стекле царапины, — особых сложностей с выковыриванием нас из этой жестянки у них не будет.

— Но это же издевательство! — зло прошептал Синицкий, разъяренно наблюдая, как величественно отходит сделавший свое грязное дело кобель. На смену ему, на капот машины вспрыгнула следующая тварь. Потопталась над мотором, укладываясь поудобней, презрительно фыркнула в лицо испуганно отпрянувшим ФСБ-шникам и растянулась поперек машины, заслонив практически весь обзор через лобовое стекло.

— Ну, издевательство, согласен, — флегматично ответил Богданов, глядя, как очередной волк 'отмечается' на их колесе. — Знаешь, как по мне, так пусть лучше будет издевательство, чем убийство. Тем более, что к нам они не лезут, руки, ноги, или там нежно любимую, тщательно проспиртованную печенку на пропитание пожертвовать не просят… Да и машина — служебная. Так что не будем делать трагедии, мой друг. Скорее, я склонен расценивать это не как издевательство, а как милый и мягкий намек нашего объекта, что ему не нравится чрезмерное внимание к его персоне.

— Ага, милый и мягкий… Знаешь, насмотревшись на этих красавцев, я теперь наверно чисто рефлекторно буду бежать к ближайшему дереву едва услышав рычание какой-нибудь моськи. А при словах — 'белый и пушистый' — вспоминать длинные клыки и красные глаза!

— Ой, мама, какая собачка красивая. Можно, я её поглажу? — четырехлетняя Маша, вышедшая на вечернюю прогулку увлеченно тянула Надежду Игоревну к большому сугробу, наметенному разыгравшейся вьюгой под высоким забором бывшего 'номенклатурного' дома.

— Какая собачка? — Удивилась молодая, красивая женщина, зябко кутающаяся в норковую шубу, прикрывая лицо широким воротником. — Нет тут никакой собачки. Пойдем лучше домой. Холодно сегодня для прогулок, доча!

— Как это нет! Ну вот же она, — Маша недовольно показала пальцем, недоуменно смотря ей в глаза.

— Это не собачка, это сугроб, — улыбнулась женщина. — Пойдем домой!

— Нееет! Это собачка! Поглажу, и пойду. Ну мама! Пожалуйста!!!!

— Ну погладь, погладь. — Улыбнулась женщина. — Фантазерка ты моя!

Обрадованная наконец-то полученным разрешением, Маша радостно кинулась в снег и принялась увлеченно в нем возиться.

С улыбкой наблюдающая за проделками любимой дочери Надежда Игоревна не услышала тихого хруста снега за своей спиной и испуганно ахнула, когда подкравшийся сзади мужчина внезапно закрыл ей глаза холодной ладонью.

— Угадай кто? — голосом знаменитого дятла из американского мультсериала произнес подкравшийся.

— Паша! — радостно воскликнула она, повиснув на шее мужа.

— Я сегодня немного пораньше. А как у вас дела?

— Все хорошо, любимый. Решили вот прогуляться…

Их разговор прервала девочка. — Папа пришел! — радостно закричала она кидаясь обниматься.

— Папа, папа, а можно мы Снежинку домой возьмем? — повиснув на его шее, начала упрашивать она подошедшего.

— Какую снежинку? — не понял тот вопроса.

— Собачку. Вон она лежит! — Маша радостно ткнула варежкой в сторону сугроба.

— Маша опять фантазирует, — улыбнулась женщина. — Придумала какую-то собачку… Я так думаю, пусть играет, если хочется. У нашей дочери богатая фантазия. Помнишь, как она домового ловила?

Мужчина улыбнулся. — Конечно. И как фею в цветке выращивала — тоже! — после чего обратился к нетерпеливо ожидающей ответа дочери: — Конечно маленькая.

— Ура!!!! — Радостно подпрыгнула девочка и, обернувшись к сугробу, громко закричала: — Снежинка, иди сюда, я тебя с папой и мамой познакомлю! Ну что ты лежишь, пойдем, тебе говорю, — и вновь бросилась к сугробу.

Капитану ФСБ Павлу Андреевичу Булатову, в своей жизни не раз приходилось попадать в опасные ситуации. Но никогда, ни в Чечне, ни в других местах, где ему доводилось бывать в различных 'командировках', ни до, ни после этого происшествия он не испытывал такого страха как в тот момент. В огромном сугробе, рядом с которым копошилась его ненаглядная дочь, внезапно вспыхнула пара горящих алым огнем глаз.