Охота на короля - Денис Юрин

– Замолчи, мужлан! – почти выкрикнула пытавшаяся сохранять достоинство дама. – Я же не спрашиваю, где ты пропадал три дня подряд?!

– Это когда?!

– Да за неделю до отъезда, как раз когда от нас уехали бароны Ансор.

– Я же уже говорил… были дела. Управляющий опять перепутал бумаги и…

– Старая песня и все о том же! Что ж, маразм стареющего слуги хороший повод, чтобы бросить жену и умчаться к крестьянским девкам!

– В Вионе, сколько раз повторять?! Я был в Вионе!

– Ага, ну, значит, к городским.

– Не уводи разговор в сторону, Карва! – прокричал во все горло волнующийся за свою честь муж и от пинания сучьев перешел к избиению кулаками деревьев.

– Карва, какое выразительное у дамы имя, – с выступившими слезами на глазах прошептал Озет, все-таки справившийся с неожиданным приступом смеха. – Остается лишь первое «а» на «у» поменять… и в самую точку!

Нахмурившийся, как грозовая туча, Палион чисто символически улыбнулся в ответ. Ему в голову пришла спасительная идея, и разведчик прикладывал все свои силы, чтобы ускорить процесс ее дозревания до стадии конкретного плана действий.

– Итак, все сначала! Где ты была этой ночью?!

– Да сколько можно, Данторо, это уже не смешно!

– А я и не смеюсь, как ты могла бы заметить! Мне совсем не смешно! – раскрасневшийся и запыхавшийся мужчина чуть не выпрыгнул с натуги из дорогого камзола. – Отвечай, мерзавка, почему к себе не пускала?!

– Не могу понять, что его больше волнует: неисполненный супружеский долг или наличие костяных наростов на голове? – прошептал Вебалс, уже уставший, уже не в силах смеяться.

– Ставлю на первое, – проворчал Палион, – хотя кто знает… не думаю, что его греет мысль, что неблагодарные потомки пририсуют к лошадке на его гербе парочку симпатичных рожек.

– Ладно, что делать-то будем?

– Не задавай лишних вопросов, просто следуй за мной и будь любезен, расчеши свои бакенбарды как можно грознее, – заявил Лачек и, не дав компаньону что-либо возразить, поднялся в полный рост, а затем вышел из кустов.

Появление на поляне двух небритых субъектов в разорванных одеждах не первой свежести произвело эффект разорвавшейся бомбы, хотя обомлевшие супруги, естественно, не знали, что это за предмет.

– Ну, что ж замолчал? Я бы на твоем месте продолжил расспросы, хотя вряд ли я когда-нибудь окажусь на твоем месте. Не имею дурной привычки на «карвах» жениться, – скаламбурил Палион, но кроме обнажившего за его спиной меч Вебалса никто не оценил его шутки. Ведь графская чета не знала, что следует заменить первое «а» на «у».

– Пшли вон, мерзавцы! – Благородный граф схватился за меч, но, взглянув на лесных разбойников повнимательней, тут же переложил ладонь с рукояти меча на раскачивающийся на поясе кошель. – Сколько вам нужно?!

– Естественно, все, – ответил Палион и мило улыбнулся напуганной даме.

Графиня была в шоке, именно по этой причине не закричала и не пыталась бежать. Не стоит и говорить, что гонки по пересеченной местности были бессмысленны. Длинный подол и отсутствие на плотно обтянувшем платье разрезов не способствовали быстрому передвижению. Забег закончился бы через пару секунд, еще до того, как дама успела бы поравняться с ближайшей сосной.

– Не наглей, у меня поблизости люди… – попытался перехватить инициативу граф. – Они…

– Они на опушке отдыхают, а мы здесь, – перебил его Палион и тоже обнажил меч. – Четверо наемников. Возможно, они хороши, но и мы не промах. Однако ни тебе, ни твоей женушке не увидеть нашего состязания на мечах. Я вас прирежу, как только раздастся первый писк. Ну что, благородный представитель рода белого мерина, хочешь проверить или поверишь на слово?

Конечно, с оскорблением древней династии Палион перебрал. Благородный граф раскраснелся пуще прежнего и, эффектно выхватив меч, шагнул вперед. Но потом благоразумие все же взяло верх над наследственной гордостью. Парадная, мало пригодная для настоящего боя железка шлепнулась в траву возле ног Палиона, а через миг возле нее появился и набитый золотыми монетами кошель.

– Правильное решение, – впервые заговорил скучающий на заднем плане Вебалс, но разведчик не дал компаньону перехватить инициативу и испортить задуманное.

– Теперь одежду… всю: и твою, и твоей ненаглядной блудницы!

– Да, как ты смеешь, скотина?! – к несчастью для себя, отошла от оцепенения красавица и после вполне невинного по форме вопроса разразилась длинной тирадой, состоящей в основном из непристойных слов.

Наверное, происхождение дамочки было не столь безупречно, как у ее мужа. В роду девицы не обошлось без примеси здоровой, крестьянской крови. Большинство ругательств, вылетевших из красивых уст, Палион услышал впервые, многие сразу не понял, а о смысле некоторых из них все же догадался, хоть для этого и пришлось приложить немало усилий. Графиня заткнула пасть (рот произнести таких слов просто не мог), лишь когда в ее платье появилась огромная дырка. Пока разведчик с не менее удивленным графом транжирили время на освоение принципиально новой для них лексики, уже слышавший где-то эти непристойности Вебалс достал из-за голенища нож и метнул его в злословящую истеричку. Острое лезвие проделало долгий путь за весьма короткое время, оно разрезало платье дамы повыше колен, прорвало ткань сзади и, вылетев наружу почти не снижая скорости, врезалось в двухгодовалую сосну. Тонкий ствол треснул пополам, дерево накренилось.

После демонстрации поразительной меткости и чудовищной силы фонтан оскорблений мгновенно иссяк, а дух обеих жертв был окончательно и бесповоротно сломлен. Граф стал молча стягивать с себя бархатные одеяния, а его миловидная Карвушка поспешно завозилась со сложными застежками платья.

«А она ого-го! – подумал Палион, со скрывающей восхищение маской безразличия на лице наблюдая, как на даме становилось все меньше и меньше одежд. – Порой мне жаль, что я лишь играю роль злобного грабителя…» «Твой план удался, что дальше?» – возник в голове у разведчика слабенький, едва слышимый голосок колдуна.

– Туфельки, сударыня, можешь себе оставить. Травка мокрая, колючая, да и мне с дружком они не впору. А ты, благородный ревнивец, что замер? Давай-давай, стягивай сапожища! – не ответив на мысленный вопрос компаньона, продолжал гнуть свою линию вошедший в раж налетчик.

Жертвы лесного грабежа распрощались с остатками одежды и прижались друг к дружке, видимо, ожидая последнего и самого страшного действа. Дама тихо рыдала у мужа на плече, а граф поджал тонкие губы и смотрел на собиравших их вещи разбойников с ненавистью затравленного волка.