Голубая кровь - Юлия Кильтина

Сильная рука легла мне на плечо, и знакомый низкий голос тихо прошептал:

— Не бойся. Ты же все для себя уже решила, так чего теперь ждать? Иди…

И я пошла. Ручка двери легко легла в мою ладонь, как будто тянулась навстречу, дверь распахнулась неожиданно легко, вопреки ожиданиям даже не заскрипев, а внутри… Внутри меня ждал Дом. Мой Дом, тот самый, который я так долго искала. Именно таким я всегда представляла себе настоящий семейный очаг — каждая вещь здесь дышала уютом и любовью. В доме царил идеальный порядок, даже несмотря на толстый слой покрывавшей все вокруг пыли. Теперь я поняла, почему дом был таким печальным, почему он так хорошо все помнил — ему не давали забыть все эти вещи… Было ощущение, что счастливая молодая семья просто вышла на минуту и вот-вот вернется. На столе все еще стояли две чайные чашки, в спальне аккуратно заправленная кровать, казалось, только этой ночью согревала любящих людей — и если бы не этот проклятый слой пепельно-серой пыли…

Мое внимание привлек какой-то подозрительный блеск — из-под салфетки, что лежала на столике около кровати, выглядывал краешек металлического украшения. Отодвинув пыльную ткань, я обнаружила гладкое золотое кольцо с кусочком янтаря, вплавленным в него посередине. По внутреннему краю кольца можно было разглядеть надпись: "Женщине, что навсегда в моем сердце". Рука сама потянулась вперед, чтобы взять колечко и рассмотреть поближе, но не успела я его коснуться, как меня захватила уже знакомая волна начинающегося видения, и я погрузилась в темноту…

Боль. Невыносимая, жестокая боль терзала каждую клеточку измученного тела, которое хотело теперь лишь одного — поскорее умереть. Вновь пришла мысль, которая вот уже несколько дней не давала покоя: "Где я допустила ошибку?". А ведь все шло так хорошо… Заказ выполнен, наниматель доволен, я не оставила никаких следов — все как обычно… А потом вдруг погоня, ищейки, натравленные точно на меня, идущие по следу с отставанием всего на пару часов… Телепорты не помогали, каждый удар сердца еще на шаг приближал к смерти… Видимо, меня сдал кто-то из своих, иначе и быть не могло… И теперь я в этих треклятых Велларийских горах, про которые ходят такие странные слухи в Алерии и так упорно молчат в Тайлессе. Сунулась сюда без проводника и, естественно, наткнулась на Стражей. Или они на меня… О Боги, скорее бы потерять сознание…

Спасительная темнота ворчит и тянет ко мне свои мягкие щупальца, не желая отдавать добычу, но холодные пальцы на висках отсекают их, бережно возвращая почти перешагнувшее Край сознание в переломанное тело. О нет, не надо! Я не смогу снова вынести такое!.. Сжимаюсь в ожидании новой волны боли — и понимаю, что ее нет. Боги, какое блаженство — чувствовать что-то, кроме вгрызающейся в каждую клеточку твоего тела боли! Не зря говорят, что цену здоровью и счастью узнаешь лишь тогда, когда их теряешь. И понять это очень хорошо удается как раз с помощью страданий. Боль раскрашивает все твое существование в два цвета — черный и красный, но когда она уходит, мир взрывается всем многообразием цветов, и очень остро начинаешь чувствовать и любить жизнь…

Я теперь, наверное, даже глаза смогу открыть? Хм, и правда смогла… И сразу уткнулась взглядом в глубокие синие озера чьих-то внимательных глаз. Кто это? И что за странный певучий язык, на котором переговариваются стоящие чуть поодаль люди? Тот, что с глазами цвета неба, вдруг сказал на общем, обращаясь ко мне:

— Как тебя зовут?

— Нита.

— Я Тойр. Ты как сюда попала? Неужели прямиком через горы?

Слабый кивок. На большее просто нет сил…

— Отважная человеческая женщина, — задумчивый взгляд изучающе окидывает меня, и я замираю, как кролик перед голодным удавом. Я спасена? Или теперь меня ждет нечто еще более страшное, чем та погоня позади?

Внезапно из темноты, что скрывала отвесную стену ущелья за спиной Тойра, выступили три высоких каменных фигуры. Изумрудное свечение глаз выдавало необузданную ярость упустивших добычу хищников. Стражи… Все, теперь нам точно не выжить.

Прохладные пальцы на висках чуть дрогнули — наверное, в моих глазах он увидел отражение каменных исполинов за спиной, — и мягкий голос тихо прошептал:

— Спи, Нита. Ты в безопасности.

И уже проваливаясь в такое знакомое беспамятство, я услышала совсем тихое:

— Я тебя никому не отдам…

Надо же, как странно здесь все устроено — нарушителя границ, преступницу не только не наказали, но даже проводили во дворец, накормили, предоставили вполне приличную комнату ("отдохните, Нита, в горах… э-э-э… несколько утомительно гулять"). А теперь вот с десяток почтенных мужей сидят и, открыв рот, слушают рассказ о моих похождениях. Что у них тут, жизнь такая скучная, что ли? Ну да ладно, мне же не жалко — пусть слушают. Тем более что Тойр тоже здесь… При мысли об этом человеке (то есть вейре, но это совершенно не важно) по телу разлилась жаркая волна — меня к нему невероятно сильно тянуло и, кажется, это было взаимно. Для меня такие глубокие чувства были внове, потому что, несмотря на свои двадцать семь лет, все мои отношения с мужчинами не развивались дальше проведенных вместе одной-двух ночей. Да и как могло быть иначе, если жизнь наемницы не позволяла надолго оставаться на одном месте, и привязываться к кому-то было просто опасно — и для меня, и для любимого. Теперь же все было иначе. Почему-то мне стало совершенно неважно, что со мной будет дальше — лишь бы быть рядом с ним…

Пламя свечей дрожит, отбрасывая пляшущие тени на стены маленькой комнаты, в которой для меня сейчас сосредоточился весь мир. Сильные руки самого любимого мужчины на свете ласками доводят до исступления, наши губы сливаются в страстных поцелуях, и полных нежности голос, который я готова слушать до конца своих дней, шепчет мне на ухо:

— Нита, ты — моя жизнь. Я люблю тебя.

И мой ответ тонет в прерывистом вздохе, растворяется в душистом мёде его губ. Боги, ради такого счастья стоило перенести все те страдания, что выпали на мою долю…

Вот сказал бы мне кто-нибудь еще два месяца назад, что я выйду замуж, да еще и за вейра — и это при том, что половина населения Алерии считает их исчезнувшими, а другая твердо верит, что здесь живут страшные чудовища, удерживаемые только Велларийскими горами — рассмеялась бы в лицо шутнику, да еще подумала, не вызвать ли к нему врачевателя душ. А теперь вот стою у зеркала, боясь взглянуть на свое отражение. Через несколько минут я стану замужней — ох, неужели это и правда про меня? — женщиной.

Решившись, поворачиваюсь к зеркалу — и замираю. Никогда ни у кого не было свадебного платья прекрасней, это уж точно! Тончайшая паутина чистого золота закрывает все тело, от шеи до кончиков пальцев, подчеркивая каждый изгиб точеной фигуры, от колен расходясь длинным шлейфом. Спина же полностью обнажена, открывая взгляду каждый мускул под золотистой кожей. Тойр всегда говорит, что у меня великолепная спина — так чего же удивляться, если он и платье создал под стать своим желаниям? Да, это свадебное платье и правда из чистого золота, потому что мой будущий муж — один из немногих вейров, обладающих магией металла. И мои робкие попытки объяснить, что по человеческим приметам жених до свадьбы не должен видеть платье невесты, натолкнулись на заявление, что, во-первых, мы в Вейране, а во-вторых, видеть платье может и нельзя, а вот насчет сделать его самому в этих моих приметах ничего не говорилось… В каштановых волосах суетятся маленькие райли — еще одно вейранское чудо, — заканчивают укладывать непослушные пряди. Пятеро серебристых фей, в тон моим серым глазам, останутся в прическе до конца церемонии — это тоже идея Тойра. А райли — они за парочку разделанных тушек местных кабанов еще и не на такое готовы.