Подвижные игы для принцесс - Наталья Тимошенко

— Ладно, ладно. Слово ему не скажи. Такой чувствительный — прям как барышня беременная.

— Змея, ты! Чей яд хуже, твой или этого, — Огал посмотрел на труп. — Это еще вопрос… Чем, все ж таки, его слюна опасна?

— Превращает человека в кровожадное чудовище. Ненадолго, всего на пару вардов.

— А п-потом?

— А потом, если покусанного к тому времени не убьют охотники за нежитью, он умирает. И превращается в полноценного упыря. Устраивает такая перспектива?

— Н-нет.

— Тогда сиди и не дергайся.

Я сосредоточилась на руке. Почувствовала тепло кожи…, биение жилки на запястье…, влажные капельки пота…, течение жизненной силы… Присоединилась к этому току энергии, увеличивая за счет своей, вплетая в нее нужное заклинание. Магия жизни растеклась по телу менестреля, уничтожая противные своей природе сгустки темной силы, пока не «вытравила» их все. Благо, воздействие только началось. Спустя несколько дней, подобная помощь стала бы фатальной — изменения крови и всего организма достигли бы стадии, при которой «выжигание» чужеродной магии, просто убило бы пациента.

Прежде чем отпустить певуна, проверила его несколько раз. Для верности. Лишним не будет. А то в нашей команде, для полного комплекта, только кровожадного монстра и не хватает. Забинтовала руку. И хрястнула менестреля по мордашке. Дабы в чувство привести, поскольку переизбыток жизненной силы, оказывает на неподготовленный организм опьяняющее воздействие. Вот и Огал туда же. Сидит осоловевший и идиотски улыбается. Хотя… Это чудо почти всегда лыбится… Когда монстров рядом нет.

Оставила менестреля приходить в себя, а сама занялась оружием. Лан всегда говорил: «Об оружии надо заботиться как о себе. Ибо, твой меч — это твоя жизнь..» Он был прав. Если бы не меч, быть бы мне сейчас живописно распотрошенной. Магия магией, а холодная сталь (особенно покрытая серебром) — это наверняка.

Весь клинок покрывала липкая, чернильного цвета слизь, заменяющая карлагам кровь. Оттиралась она просто отвратительно. Только размазывалась и склеивала тряпочку. И руки опять затряслись…

Горло перехватило, а глазам стало нестерпимо жарко. Вот же карлики пещер, только разревется не хватало!

— Рина?

Лорд опять подкрался неслышно. Но измученный напряжением организм, даже не смог вздрогнуть. Алеис опустился рядом со мной на колени.

— Ты как? — Наверное следовало удивиться его заботе, вот только у меня были другие проблемы — скрыть побежавшие по щекам слезы. Я ниже опустила голову.

— Нормально. — Голос предательски дрогнул. Я сжала руки, чтобы скрыть дрожь. Поздно. Лорд Олланни заметил мое движение. Осторожно разжал побелевшие пальцы, отобрал меч и отложил в сторону. А потом приподнял меня за подбородок и заглянул в глаза. Лучше бы он этого не делал. Его сочувствующий и понимающий взгляд, отпустил на волю с таким трудом удерживаемую истерику. Я всхлипнула и, уткнувшись лбом ему в плечо, разрыдалась.

Он не говорил утешительных речей. Просто приобнял за плечи и терпеливо ждал, когда закончиться слезный поток. Наконец, силы, отпущенные на плач, иссякли. Я шмыгнула носом и отстранилась. Пошарила по карманам в поисках платка. Как всегда — не нашла. И куда они деваются? Ведь обязательно парочку с собой беру? …Я совсем уж собралась проявить полную невоспитанность и утереть лицо рукавом, когда обнаружила прямо перед своим носом белый клочок ткани. С инициалами «А.О.».

— Спасибо. — Вытерла мокрые глаза и протянула платок обратно владельцу.

— Оставь. Может еще пригодиться.

Я криво усмехнулась.

— Да уж, такой трусихе как я, целую простыню с собой таскать надо. Развела сырость…

— Нам всем страшно.

— Даже тебе?

— Конечно. Только дураки и покойники ничего не бояться. Первые, просто не знают об опасности, а вторым уже все равно.

— Я не понимаю в чем дело? Я не боюсь умереть, но… Быть растерзанной этими тварями…, или стать подобной им… Такая перспектива меня пугает. И этот страх поселился во мне еще со встречи со стражами.

— Знаешь, мне тоже не хочется разнообразить их рацион за свой счет. От вероятности такого развития событий, становиться слегка не по себе.

— Но ты хотя бы не рыдаешь на плече, как экзальтированная девица.

— Просто нет подходящего по размеру плеча.

— Ну как же? Вон у Огала, очень даже ничего.

— Думаю, он сам не прочь порыдать. Если мы начнем пускать слезу, такой потоп устроим, без лодки не выберемся.

Алеис улыбнулся и одним движением поднялся на ноги. Попутно подхватив мой меч.

— Я его почищу. Эту гадость надо песком оттирать.

Стоило ему отойти, как насиженное лордом место заняла Лина. Протянула мне флягу с вином и, всхлипнув, повисла на шее. Теперь настала моя очередь утешать. Впрочем, утешения были обоюдными: вид рыдающей принцессы действовал ободряюще — я, все-таки, не одна такая размазня.

Наконец слезы утихли.

— Как же здесь… жутко! Все эти твари… Они такие мерзкие и отвратительные. Смешено вспомнить, но еще недавно мне казалось, что страшнее сломанного ногтя и содранной в кровь коленки нет ничего. А теперь вот! — Лина вытянула руку. — От ногтей одни воспоминания остались. А уж ссадин и царапин столько, что для их учета нужно специальную книгу заводить. Такую же толстую, как у нашего казначея. Но знаешь… Хоть мне сейчас и страшно, я знаю, что не одна. А вот когда я была у некроманта — это был настоящий ужас! — Она снова кинулась мне на шею и крепко обняла. — Спасибо что пришли за мной.

Она лучезарно улыбнулась и, стремительно подорвавшись, кинулась за своим телохранителем. Я еще немного посидела, прежде чем отправляться дальше.

Великие боги Раскорда, как же мне опостылела эта чащоба!

Глава 5

До обещанной хранителем постройки, добирались еще двое суток. Целых два дня напряженного бдения и периодических сражений с оголодавшим местным население. В рядах «покусившихся» на нас монстров были: два стража, стая лесных гарпий(Лесная гарпия — разновидность нечисти, больше похожа на крылатую кошку. Селятся стаями, в местах изобилующих черной магией. Падальщики. Парализуют жертву ядом и затаскивают на дерево. Там отравленный погибает, а его тело протухает, становясь пригодным лесным гарпиям в пищу. К настоящим гарпиям не имеют никакого отношения), вурдалак и вижарник(Вижарник — паукообразный монстр, для существование которого, требуется не только поедание плоти жертв, но и «выпивание» их жизненной силы. Как правило жертва вижарника умирает долго и мучительно). Дневные треволнения, сменялись урывками нервного сна, прерываемого любым тихим шорохом. Впрочем, ночи проходили относительно спокойно, поскольку костер мы палили преогромный, а большинство тварей огня боится. Исключение составляют только карлаги, да высшая нежить, но те разумные и предпочитают места позаселеннее. А вот могильный пес почтил нас однажды своим визитом. Но ему не повезло. Заглянуть на огонек он решил в мою смену. Я была уставшая, не выспавшаяся и в отвратительном настроении. Желания общаться не было абсолютно. Поэтому, я просто поджарила выскочившую из темноты фигуру заранее заготовленной молнией, и зашвырнула останки обратно во мрак.

К сожалению, без жертв не обошлось. Во время перехода, на нас сзади кинулся очередной страж. Первой, его заметила Лина. Она вскинула арбалет и выстрелила. И попала… Но не в противника, а в брюхо Огалового коня. От боли и страха, несчастное животное оступилось и рухнуло, сделав попытку сократить поголовье менестрелей, придавив одного из них своим телом. Огал едва успел отскочить, чуть не угодив при этом, в гостеприимно распахнутую пасть твари, и перекрыв мне цель. Хорошо подоспел Алеис, порубивший стража на антрекоты.

Рана Молота опасности для жизни не представляла: при должной заботе, он бы быстро поправился, но в данный момент, идти дальше бедняга не мог. Оставить его здесь одного, значило обречь на мучительную смерть в пасти чащобной нежити — слишком жестоко по отношению к верному товарищу. Единственным милосердным поступком было добить: быстро и безболезненно. Но Огал не смог поднять руку на своего скакуна. Пришлось это делать Алеису. Он молча, с каменным лицом, перерезал животному горло и, развернувшись, пошел дальше… Так и не проронив ни слова.

Поклажу Молота распределили между Искоркой и Алеисовой доходягой. От дополнительной ноши, моя скотинка возмущенно всхрапнула и шлепнула хвостом прямо мне по лицу.

Перед этой-то особой я, в чем провинилась?

Смерть коня повергла Огала в уныние. Он плелся рядом с Линой, молчаливый и печальный. Даже перестал травить похабные байки и подбивать к принцессе клинья, чем занимался с момента снятия с нее заклинания. Положительно реагировал только на еду и выпивку. Видно, нет такого горя, в котором не могло бы помочь менестрелю вино… Осознав сей факт, я и Алеис старались не замечать, как часто Огал обращается за «утешением». Но присутствие в команде существа, пьяно размазывающего сопли, нас с лордом несколько беспокоило.