Потерянный рай - Ронда Гарднер

— Во вторник я позвонил в банк. Ты была на совещании, и я оставил номер своего телефона. — Джошуа сделал паузу, после которой тон его голоса слегка изменился. — Разве тебе не передали?

— Нет. — Он звонил ей во вторник, в день приезда… — И кто же сказал тебе, в каком отеле я остановилась?

— Пришлось убеждать, — с легкой улыбкой признался он. — Может, поедем?

Сердце Клеменси заколотилось. Она кивнула, надела на плечо сумку и поднялась из-за стола. Они вышли из кафе, миновали фойе и через боковую дверь прошли к автостоянке.

Когда он отпер взятую напрокат машину и придержал дверь, глаза Клеменси оживились при виде коробки со съестным, стоявшей на заднем сиденье. Хлеб, сыр, чудесные спелые помидоры и бутылка красного вина. Простые, но самые лучшие продукты для импровизированного ланча на лоне природы.

— Мне пришло в голову устроить пикник на берегу реки, — лениво сказал Джошуа, проследив за ее взглядом, и включил зажигание.

Клеменси задумчиво посмотрела на него. Значит, Джошуа был уверен, что она примет приглашение.

— Почему ты не позвонил в отель? — спросила она, когда машина выехала на улицу.

Харрингтон не ответил. Может, потому что внимательно следил за уличным движением. Они проехали мост, миновали Елисейские поля и направились в сторону Триумфальной арки. Тут Клеменси покосилась на Джошуа и увидела на его лице замешательство. Наверно, в третий раз в жизни.

— Ты думал, что мне передали твое сообщение, — тихо сказала Клеменси. И решил, что она нарочно не звонит, потому что не хочет его видеть…

Он слегка пожал плечами.

— Зачем ты приехал в Париж! — внезапно взорвалась она, взбешенная этим уклончивым жестом. Только тут до Клеменси дошло, что если бы эта поездка на каникулы планировалась давно, близнецы непременно упомянули бы о ней.

Харрингтон не сводил глаз с дороги.

— Догадайся сама, — наконец ворчливо ответил он.

— Останови машину! — велела Клеменси. Она не собиралась играть с ним в «угадайку».

— Посреди улицы? — спокойно спросил он.

— Немедленно!

Джошуа зажег световой сигнал и послушно исполнил требуемое.

— Не хочу догадываться! — Не обращая внимания на послышавшиеся сзади громкие гудки, Клеменси гневно уставилась на него. — Хочу, чтобы ты сам сказал!

— Прямо сейчас? — От выражения синих глаз у нее закружилась голова.

— Прямо сейчас…

— Я люблю тебя, — спокойно сказал он.

Она пялилась на него, как идиотка.

— Повтори!

— Может, все-таки сначала поедем? — с надеждой спросил Харрингтон.

Клеменси оглянулась и заметила, что за ними уже выстроился целый хвост.

— Пожалуй, ты прав, — кивнула она, увидев пробирающихся к ним двух жандармов. Когда машина тронулась с места, Клеменси одарила полицейских сияющей улыбкой и продолжала улыбаться, пока Джошуа не свернул в переулок и не остановился в месте, разрешенном для парковки.

Харрингтон молча отстегнул их ремни безопасности, взял ее лицо в ладони и тихо сказал, глядя в него сверху вниз:

— Я люблю тебя, Клеменси Адамс. Но ведь ты давно знала это, правда?

— Да, — хрипло прошептала Клеменси. В глубине души она знала это всегда. Так же, как то, что она любит его.

— Черт побери, я был слишком большим трусом, чтобы признаться в этом даже себе самому. Проклятие, я ведь решил никогда не влюбляться снова, был убежден, что смогу прожить один и ни в ком не нуждаюсь…

— Быть независимым. И не позволять себе потерпеть новую неудачу, — кивнула Клеменси, слишком хорошо знавшая, что это такое.

— Что-то в этом роде. — У него были такие глаза, что у Клеменси засосало под ложечкой. — Если бы в тот Новый год я не был женат…

— Я знаю, — срывающимся голосом промолвила она.

— На следующий день я вернулся и сел на эту скамейку, — внезапно пробормотал Джошуа.

Клеменси уставилась на него.

— И я тоже, — еле слышно призналась она. — И чувствовала себя такой виноватой, словно изменила Саймону, хотя… — Она замешкалась. — Ты очень любил Лору?

— Когда-то думал, что очень, но этого было недостаточно, чтобы прожить вместе до гробовой доски, — ровно ответил он. — Скорее всего, с обеих сторон это было всего лишь увлечение. На самом деле причиной нашего разрыва были вовсе не сыновья. Они просто приблизили его. — Джошуа сделал паузу. — Но Лора навсегда останется матерью мальчиков, и я всегда буду интересоваться ее судьбой.

Клеменси кивнула. Ничего другого она от него и не ждала. А вот Анна ошиблась, приняв этот интерес за нечто большее…

— Господи, как я тосковал по тебе эти две недели! — внезапно пробормотал он, закрыл глаза и обнял Клеменси с такой неистовой силой, что у нее перехватило дыхание.

— Я тоже, — сказала она, когда сумела втянуть в легкие воздух.

— Несмотря на замечательную здешнюю жизнь? — нежно спросил он.

Клеменси протянула руку и прикоснулась к его лицу.

— Моя работа — всего лишь компенсация неудавшейся семейной жизни. Не больше. Ты всегда был на первом месте. — Она улыбнулась, гладя на него снизу вверх. — Но я думала, что недавно ты тоже все понял. Или я ошиблась?

— Ты действительно расстроилась из-за ребенка? — негромко спросил он.

— Ужасно, — просто ответила Клеменси, и от выражения его глаз у нее дрогнуло сердце.

— Я тоже, — хрипло пробормотал Джошуа. — И только тут наконец понял, как много ты для меня значишь и как я люблю тебя.

— А почему ничего не сказал? — дрожащим голосом спросила она.

— Ты убежала из дома, не дав мне раскрыть рта.

Она нахмурилась.

— Так вот что привело тебя ко мне!

— Когда? Тогда или сейчас? — поддразнил ее Джошуа.

— Значит, жакет был только предлогом?

— Да, — спокойно сказал он. — Я пришел сказать тебе то, что должен был понять в ту ночь, когда ты лежала в моей постели. То, что должен был понять еще несколько недель назад. Что я люблю тебя. И хочу до конца жизни просыпаться, обнимая тебя.

— И что же тебя остановило? — Клеменси представила эту картину, и у нее похолодело в животе.

— Дэвид, — уныло напомнил он. — Когда его машина уехала, я пришел, но увидел, что дом пуст. И тут до меня дошло, что он забрал тебя с собой.

— Он привез меня к родителям. — О господи, если бы она не отказалась от своего плана уехать в Лондон дневным поездом! — А почему ты не написал мне в банк или не позвонил?

— Я писал тебе дюжины писем, а потом рвал их, — признался он. — И сотни раз брался за трубку, а затем клал ее обратно. Мне нужно было видеть твое лицо. — Джошуа сделал паузу. — Если бы не близнецы, я улетел бы за тобой первым же самолетом. Но я не мог бросить их. Тем более, что Джейми недавно из больницы.